Судьба
Шрифт:
Один из офицеров то ли в шутку, то ли всерьез предложил:
— Армия братьев во Христе.
На самодовольном лице Коробейникова мелькнула улыбка:
— Не годится.
— Якутская повстанческая освободительная армия, — торжественно провозгласил Филиппов.
— А что, господа? По-моему, неплохо! — поддержал торговый инспектор.
Коробейников утвердительно кивнул.
— Якутская повстанческая армия освобождения от большевиков. Согласны, господа?
Все были согласны.
— Теперь условимся насчет субординации. Я имею в виду обращение
Капитан Канин кашлянул и встал:
— Я полагаю, что не следует возвращаться к тому, что было. К офицерам обращаться: «господин прапорщик», «господин поручик», «господин капитан» и так далее. А к низшим чинам — «мой брат». Нужно учитывать новые обстоятельства.
Канин родился в Якутии в семье русского землевладельца. Летом в 1914 году его взяли в армию и послали на западный фронт. Полковое начальство обратило внимание на храброго солдата-сибиряка, направило его в школу прапорщиков.
Следующее повышение новоиспеченный офицер получил уже в колчаковской армии. Рьяному служаке был присвоен чин капитана.
Предложение капитана Канина — называть офицеров «господами», а низшие чины «братьями» — не вызвало возражений.
IV
К середине октября Коробейников навербовал в свою банду более трехсот человек. Он с нетерпением ждал возвращения Куликовского, хотя и не очень верил в успех его поездки во Владивосток и Японию.
Вернулся Куликовский в Нелькан злой и расстроенный.
— Меркулов не дает ни одного солдата, ни одной винтовки, — доложил он.
— А что я вам говорил? — перебил его Коробейников. — У него снега зимой не выпросишь. Мужик, тупица!.. Ну, а японцы?
— Японцы заявили, что готовы подписать с нами договор на доставку оружия и боеприпасов за пушнину и золото, но только в том случае, если мы создадим правительство.
— Хитры макаки! Вывернулись. Правительство… — Коробейников пробормотал ругательство.
— А по-моему, японцы подсказали нам превосходную идею, — сказал Куликовский. — Почему бы нам не создать свое правительство?
— Какое правительство? Где?.. — взорвался корнет. — А где территория, столица, армия, валюта? Кто признает наше правительство?..
Капитан Канин наморщил лоб, о чем-то думая:
— А если мы очистим от большевиков хотя бы улусов пять-шесть? Для начала.
— Для начала и это неплохо, — согласился с ним Коробейников и зашагал по комнате. — Потом можно будет создать что-то вроде учредительного собрания и сформировать кабинет. А что, друзья, чем черт не шутит?.. Без министров, выходит, никак нельзя!..
В комнате одобрительно зашумели.
— Но надо действовать, господа! Как вы собираетесь очистить улусы?..
Федорка Яковлев, сидящий у самого входа, осмелился подать голос:
— Поднять восстание… В каждом улусе!..
— Он прав, — откликнулся Филиппов. — Именно в каждом улусе!.. Опереться на надежных людей, подговорить
недовольных. В Петропавловском обитает купец Галибаров, человек горячий и благородный. Его любит население, живущее по Майе и Алдану. Этот все может!..Федорка опять зашлепал губами:
— А в Олекминском округе купец Шарапов развернется. Человек тоже надежный. Я его знаю.
— Беру на себя три улуса: Баягантайский, Таттинский, Ботурусский. Там найдутся свои люди! — сказал Куликовский.
— Прекрасно, господа, прекрасно! — радовался Коробейников. — Надо немедленно разослать нарочных. Итак, кто едет в Петропавловск, к господину Галибарову?
— Позвольте мне, — предложил свои услуги Прохор. Похоже было, что он боится, как бы не послали другого.
— Больше желающих нет?
Таких не оказалось.
— Езжайте. — Корнет величественно махнул рукой.
— А я съезжу в Олекминский округ! — бухнул Федорка и встал.
— Зачем так далеко? — Коробейников поморщился. — Сперва поднимем близлежащие улусы.
Филиппов поддержал Федорку:
— Пусть съездит, коли уверен в успехе. Надо везде заручиться.
В тот же день гонцы «повстанцев» отправились в путь.
Первым возвратился Филиппов. Его окружили жадные до новостей офицеры:
— Ну, как съездили?
То, что сообщил нельканский торговец, обрадовало господ офицеров: Юсуп Галибаров согласился выступить во главе восстания двух улусов. Он уже окружил себя надежными людьми и ждет поддержки извне. В течение пятнадцати дней отряд Галибарова разделается у себя с коммунистами и ревкомовцами и присоединится к повстанческой армии.
Хорошие вести принес и Куликовский. Он лично встретился с богачами Оросиным и Афанасьевым, которые уверили, что в Амгинском, Таттинском, Баягантайском и Ботурусском улусах в ближайшие дни будет свергнута Советская власть.
Офицеры, засидевшиеся в Нелькане, приободренные, развернули кипучую деятельность. Спешно сформировали три армии. Каждая называлась по имени своего предводителя: «Армия Коробейникова», «Армия Канина», «Армия Толстоухова». Кроме того, Коробейников был назначен главнокомандующим всеми повстанческими вооруженными силами Якутской области — по совместительству. И хотя в каждой армии насчитывалось всего по сто воинов, вооруженных берданками и дробовиками, Коробейников запретил называть банду отрядом. Армии!.. Три!.. Трепещите, большевики!..
Был назначен торжественный смотр армий. Эх, эти дробовики!.. Вместо них бы винтовки, пулеметы, пушки!..
После смотра Коробейников вызвал в штаб Куликовского и Филиппова.
— Господа, — сухо сказал он, — у нас есть армия… Три армии. Но нет оружия. Берданками и двухстволками большевиков не испугаешь.
— А где их взять, пушки да пулеметы? — прорвало Куликовского.
— В бою добыть, — вступил в разговор Филиппов.
— Нам стрелять нечем! Понимаете? — Главнокомандующий не церемонился с собеседниками. — На каждую берданку по два заряда. Ну, пукнем мы два раза большевикам в зад солью. А дальше что, я вас спрашиваю?