Сумерки Эдинбурга

Проводив мисс Тирни до дверей, Иэн вернулся к удрученному Дикерсону.

— Простите, сэр. Ужасно неловко получилось, — пробормотал тот, сметая оставшиеся мелкие осколки метлой.

— Надеюсь, мы извлечем из этого урок, сержант?

— О чем вы, сэр? — Дикерсон поднял голову от совка.

— Первое правило уголовного расследования — объективность. Хороший следователь никогда не позволит объекту допроса вывести себя из игры.

— На что вы намекаете, сэр? — Дикерсон перестал подметать.

— Больше ни слова об этом, сержант. Я не хочу еще больше смутить вас.

Дикерсон стиснул зубы и вернулся к уборке. Иэну было жаль парня, но он ни за что на свете не позволил бы себе переступить барьер или и того хуже — позволить себе пренебречь строгостью требований, предъявляемых каждому полицейскому, из чувства личной симпатии. Дикерсон повел себя, как втюрившийся щенок, но чем раньше он поймет важность дисциплины и сдержанности, тем лучше для него самого. Он тоже заметил красоту мисс Тирни, но коль речь шла об эмоциях, Иэн отнесся к девушке с той же бесстрастностью, с какой отнесся бы к красивой статуе. При мысли об этом назойливый внутренний голос принялся твердить ему, что это неестественно, что с ним что-то не так, но Иэн усилием воли вернул свои мысли к делу.

Сверившись с часами, он понял, что уже весьма задержался. Тетушка Лиллиан пригласила его на чай, а от ее приглашений Иэн редко отказывался. Он задумчиво дошел до вешалки, взял пальто и покинул участок.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Пока Иэн, остановившись у входа, натягивал перчатки, его качало под сильнейшими порывами налетающего с запада ветра. Тело ныло под весом навалившейся на плечи, как неподъемная шуба, усталости, но Лиллиан была лучшим слушателем из всех, кого знал Иэн, и он уже давно предвкушал возможность обсудить с ней детали дела.

Стоило ему сделать несколько шагов, как раздался знакомый голос:

— Привет, босс!

— Здравствуй, Дерек, — ответил Иэн, даже не обернувшись.

— А я с докладом, — сообщил мальчик, пристраиваясь сбоку от инспектора.

— Прекрасно. — Иэн даже не сбавил шага.

— Я и друга привел.

Иэн остановился. Рядом с Дереком стоял приблизительно того же возраста долговязый белокурый мальчишка с доверчивыми голубыми глазами.

— Вот он, друг мой. Фредди звать, я про него вам уже рассказывал.

— Здравствуй, Фредди.

— Здрасте, мистер, — ответил Фредди, сперва глянув на Дерека, который явно был в этой паре главарем. — А вы правда тот коппер, что психа-убийцу ловит? — спросил он, широко распахнув любопытные глаза.

— Делаю что могу, — сказал Иэн и пошел дальше.

— Так будете слушать, что я вам сказать хочу? — спросил, догоняя его, Дерек.

— А разве у меня есть выбор?

— Коль так говорите, я сейчас растворюсь в ночи и больше никогда не омрачу ваш порог своим явлением.

Иэн остановился:

— Не омрачишь мой порог? Ты где такого набрался?

— В книгах, босс, — ответил Дерек, вытаскивая потрепанный томик из недр болтающейся на нем куртки.

— Ты и читать умеешь? — сказал Иэн, потрясенно глядя на обложку, где было написано «Чарльз Диккенс. Записки Пиквикского клуба». — Ты что же, эту книгу читаешь?

— Она ничего так, про таких же ребят, как я, — сказал Дерек, пряча книгу обратно за пазуху.

— Да, я знаком с произведениями мистера Диккенса.

— А вы, поди, еще и в школу какую-нибудь шикарную ходили — а, мистер? — спросил Фредди.

— Не такую уж и шикарную, — сказал Иэн. — Но читать я любил.

— Разлюбили, что ли?

— Я спешу, — сказал Иэн, хватаясь за шляпу, которую чуть было не сорвал с головы очередной порыв ветра.

— Так будете новости слушать или нет? — спросил Дерек.

— Только если не будешь отставать, — ответил Иэн на ходу.

— Миссис Сазерленд вам кое-что передать велела.

Иэн резко остановился:

— Хозяйка Стивена Вайчерли?

— Она самая.

— Ты как вообще ее нашел?

— Знать, куда вы ходите, — это теперь моя работа.

Иэн нахмурился:

— Не припомню, чтобы я разрешал тебе за мной следить.

— Да подождите вы! В общем, я заглянул к ней — подумал, может, забыла что-нибудь вам рассказать, а она и правда забыла. Но сказала, что не иначе как вам лично это расскажет. Ну, я и пообещал вам это передать.

— Она не сказала, о чем речь идет?

— Вроде как нашла что-то и показать хочет.

— Сбегай к ней и скажи, что я завтра утром к ней зайду.

— Есть, босс, — сказал Дерек, но не сдвинулся с места.

— И? Чего встал?

— От этой беготни здорово есть хочется. И Фредди тоже проголодался — правда же?

Фредди яростно закивал.

— Ладно, — Иэн выудил из кармана полкроны, — держи.

Дерек засунул монету в карман:

— Спасибо, босс!

— Иди уже. И хватит называть меня боссом.

— Как скажете, босс!

Мальчишки с хохотом побежки прочь. Иэн поглубже натянул шляпу, поднял воротник и продолжил свой путь сквозь холодную ночь к дому тетушки.

Он поднимался на холм, сгибаясь под порывами северо-восточного ветра, приносившего от Ферт-оф-Форта запах соли и водорослей. Этот залив, детище холодных вод Северного моря, некогда глубоко рассек восточное побережье Шотландии, отхватив изрядный кусок перешейка, соединяющего два величайших города страны — Эдинбург и Глазго. Лежащие практически на одной широте, они были последними оплотами британской метрополии, за которыми расстилалась глушь нагорий да внешние острова, рассыпанные вдоль побережья, как упавшие с блюда куски именинного пирога.

То тут, то там Иэну попадались нагруженные свертками пешеходы, которые, как и он, шли в гору, таща за собой усталых детей. На всех лицах лежала печать какого-то мрачного раздумья — люди молча брели в гору в ранней февральской темноте.

Свет ярко горящих в окнах тетушкиного дома газовых рожков Иэн встретил с облегчением. Он вновь порадовался, что принял ее приглашение (скорее, впрочем, напоминавшее приказ) заглянуть на чашечку чая. Хотя в их обычай и не входило встречаться посреди недели, это свидание после переживаний последних дней было Иэну попросту необходимо. А когда входная дверь тетушкиного дома распахнулась, явив радушно улыбающуюся хозяйку, ему стало еще радостнее. В воздетой руке тетушка держала бутыль крем-хереса: