Суровая Проза, Трилогия(CИ)

К погасшему костру, болезненно покашливая, вернулся Маххамад-младший и объявил:

– Пошли, бойцы, к выходу. Взглянем - что там и как. Естественно, прихватив с собой огнестрельное оружие. Я иду первым, а вы, приотстав метров на двенадцать-пятнадцать, шагаете следом...

В какой-то момент бербер резко остановился, плавно опустился на корточки, а потом лёг на живот и ловко, словно матёрая пустынная змея, пополз вперёд. Дополз до выхода из подземелья, с полминуты внимательно понаблюдал за округой, после чего поднялся на ноги и, приглашающе махнув правой рукой, позвал:

– Ко мне, русские.

Они подошли. На земной поверхности было светло: одна четверть солнечного диска уже выползла из-за далёкой линии горизонта, заполняя всё вокруг ласковыми светло-жёлтыми лучами.

– Это же, как я понимаю, местные пустынные волки?
– спросил Лёха.

– Они самые, - хищно оскалился Белов.
– Рыжие крысоловы. Lobo desierto, выражаясь по-научному. Гроза пустынных крыс и прочих грызунов.... Порядка двухсот штук. Может, и больше. Разместились на гребнях двух высоких барханов, расположенных в непосредственной близости от входа в Глубокую пещеру. Наблюдают за нами, рыжие бестии.... А ещё они совсем не боятся огня и иногда - по ночам - нападают на лагеря беспечных путешественников. Так как уважают человечинку.

– Серьёзно?

– Иногда такое случается. Действительно, нападают, - тревожно передёрнув узкими плечами, подтвердил бербер.
– И мясом человека не брезгуют. Ну, как вы - мясом пещерных летучих мышей.... А эти конкретные лобо, похоже, нас стерегут. И настроены они, как я понимаю, весьма серьёзно...

– Не вижу никакой реальной угрозы, - легкомысленно сплюнув под ноги, заявил Лёха.
– У тебя, старина, имеется автомат. А у нас с Тёмным - по охотничьему ружью. До этих рыжих волчишек метров четыреста пятьдесят будет, не больше. Сейчас немного поиграем в тир. Подстрелим несколько особей, а остальные, понятное дело, тут же разбегутся. И все дела.

– Нельзя стрелять. Мой автомат старенький, без глушителя. Как рабочая "легенда" и предписывает. Да и на ваших ружьях глушителей нет. Нельзя стрелять.

– Почему - нельзя?

– Грохот будет. Эхо его разнесёт по пустыне.

– Что из того?

– Нам - строгим генеральским приказом - к кому велено попасть в плен?
– терпеливо улыбнулся Маххамад-младший.

– Ну, к этим.... Как их там? К хитрым и осторожным идиотам, проживающим в далёком-далёком оазисе.

– Правильно излагаешь, русский. А до оазиса Аль-Дуз, между прочим, ещё с полнедели пути. Зато в пятнадцати-двадцати километрах отсюда кочуют пустынные туаренги-шептуны.... Разве у нас был приказ - попасть в плен к кочевникам?

– Не было, врать не буду.

– И я о том же толкую. От выстрелов поднимется грохот. Лобо, без сомнений, уйдут. Но сюда, благодаря бесстыжему эху, обязательно прикочуют любопытные "шептуны".... Мы - к тому времени - уже отправимся в путь? Безусловно, отправимся. Но что с того? Следы-то на песке останутся. Туаренги, они опытные и знатные следопыты. Да и верблюды у них рослые и очень быстрые. Обязательно вычислят, догонят и возьмут нас в полон. Ради пошлого выкупа, конечно.... Так что, стрелять нам нельзя. Ни в коем случае...

– Значит, предлагаешь оставаться в плену у рыжеватых шакалов?
– невесело усмехнулся Петров.
– И, понятное дело, дожидаться наступления ночи, когда они решат проявить - на деле - свои каннибальские наклонности? Каннибальские по отношению к нам, я имею в виду?

– Сейчас я прогоню их, - надувшись гордым мыльным пузырём, пообещал Тёмный.
– Меня покойный Аль-Кашар научил одной полезной и очень эффективной штуковине. Называется - "вой вечного ужаса". Сейчас-сейчас. Только сперва надо настроиться должным образом, отринув всё мелкое, пафосное и несущественное.

– Я слышал об этом высоком искусстве, - уважительно покачал головой пожилой бербер.
– "Вой вечного ужаса", это, конечно, да. Сила.... Только, вот...

– Что ещё?

– Ты, впав в благородный транс, завоешь. Рыжие лобо, познакомившись со смертельной тоской, тут же умчатся прочь. Всё так и будет. Без сомнений.... А наши верблюды?

– Что - верблюды? Они-то здесь причём?

– Притом. Отголоски твоего воя обязательно проникнут в Глубокую пещеру. Берберские "корабли пустыни" (как вы, русские, выражаетесь), они очень и очень чуткие. Тёмный ужас достанет и их мохнатые Души. Достанет и перевернёт. И верблюды, разломав пещерный загон, помчатся, куда глаза глядят, не разбирая дороги.... Или ноги сломают о валуны и скальные обломки. Или же головы разобьют о стены.

– Да, закавыка...

– Мы же нынче - опытные канадские зоологи, - беззаботно хмыкнул никогда неунывающий Лёха.
– Причём, на совесть вошедшие в нужный "образ". Следовательно, выкрутимся...

Петров и Тёмный вернулись в Глубокую пещеру, а Маххамад-младший остался у входа - караулить коварных и непредсказуемых лобо.

– А где наш "зоологический" саквояж?
– принялся озираться по сторонам Лёха.
– Ага, нашёлся. Открываю.... Вот и они, "сонные" таблетки. Читаю инструкцию.... Всё понятно. Две штуки старательно "вдавливаются" в кусок мяса. Через пару минут глупый рыжий пустынный волк, жадно заглотивший данный кусок, крепко-накрепко засыпает. Нормальный вариант...

– Бредовый, - не согласился Белов.
– Сколько у тебя таблеток?

– Три упаковки по десять штук.

– Допустим, пятнадцать голодных и доверчивых лобо, позарившись на коварную наживку, уснут. А что, извини, делать с остальными? И куда, кстати, ты планируешь "вдавливать" таблетки? В копчёную летучую мышатину? Ну-ну, деятель...

– Я, собственно, не собираюсь усыплять ливийских шакалов.

– А кого - собираешься?

– Успокойся, не тебя, - склонившись над брезентовым рюкзаком с продовольствием, заверил Петров.
– Эге. Да, где же он? Вроде, вчера ещё был...

– Что ищешь-то?

– "Вонючий" канадский сын. Типа - аналог немецкого "Дор блю". Слава богу, нашёл в боковом кармане.... Дело, понимаешь, было в южном Казахстане. У майора Назарова, который на тот момент возглавлял нашу учебную группу, случился день рожденья. Организовали, как и полагается, скромный праздничный стол. Так, совершенно ничего особенного: немного спиртного, шашлыки из молодой баранины, копчёная колбаска, помидоры-огурчики, горбуша холодного копчения, покупной салат "Оливье", чёрный хлебушек. А ещё и упаковка сыра "Дор блю" присутствовала.... И только я вскрыл ту упаковку, как три верблюда, дремавшие метрах в пятидесяти-шестидесяти в сторонке, тут же проснулись, вскочили на ноги и дружно ломанулись к нашему столу. Пришлось отдать им весь "вонючий" сыр. Мол, себе дороже. Лишь бы, морды мохнатые, угомонились.... Итак, верблюд, он гораздо крупнее волка. Следовательно, в каждый кусок сыра будем "вдавливать" по четыре..., нет, по пять таблеток. Пять умножаем на шесть, получаем тридцать. Как раз столько "сонных" таблеток у нас и имеется в наличии. Всё, что называется, в ёлочку...

Как только упаковка с "вонючим" канадским сыром была вскрыта, по подземелью практически тут же (секунд через девять-одиннадцать), разнеслось:

– Йо-йо-йо. Хр-р-р-р.... Йо-хо-хо...

– Жалостливо так вскрикивают, гурманы губастенькие, - обрадовался Тёмный.
– С ярко-выраженными просящими нотками. Знать, выгорит. Пошли-ка, попробуем...

Крайним в загоне располагался Володя.

– Хочешь, Вовочка, канадского "Дор блю"?
– протягивая к мокрым верблюжьим губам открытую ладонь, на которой лежал ломтик "сонного" сыра, ласковым голосом спросил Лёха.
– Кушай, Вольдемар. Кушай. Не жалко.... Вот и молодец. Умница натуральная.