Сверхдержава

– И что же еще? – Краев поднял голову, глянул искоса на Салема.

– Ты из четвертого Врекара, и у тебя отсутствует здоровенный кусок памяти. Когда я сканировал твои мозги, то обнаружил, что последние лет восемь-девять у тебя действительно пусты. Я слышал, что эти могут делать такое, но в первый раз вижу такое своими глазами. Никогда не видел человека, у которого затерли часть памяти.

– Я тебе об этом весь день талдычу!

– Раньше, до чумы, у тебя были какие-нибудь ненормальные способности?

– Были, – сообщил Краев. – Я выпивал литровую бутылку водки из горла и не морщился. А еще мог на спор съесть килограмм соленых огурцов за минуту. Один раз даже уложился за пятьдесят секунд…

– Кончай хохмить! – Салем раздраженно скривился. – Я говорю о параномальных способностях. Ты мысли читал? Или, может быть, пальцами видел?

– Было такое, – соврал Краев, не моргнув глазом. Мгновенно сориентировался, что там, в его еще не до конца придуманном дочумном прошлом, обязательно должно было быть что-то такое. – Было.

– Что?! – Салем вытянул шею, вытаращил глаза.

– Извините, ребятки. – Краев смущенно кашлянул в кулак. – Я скажу вам, но вам это не понравится. Наверное, вы снова свяжете меня вашей изолентой, а потом будете поджаривать электорошокером, пока не превратите в обугленный кусок говядины. Дело в том, что я мог убивать мыслью.

Реакция Лизы и Салема была одинаковой. Оба прыгнули назад как кузнечики и наставили на бедного Краева оружие.

– Так я думал… – грустно констатировал Николай. – Никакого сочувствия к умственному инвалиду. Смею заметить, что если бы я хотел убить вас мыслью, дорогие братья-сестры, то давно воспользовался бы такой возможностью. Проблема в том, что я давно потерял эту способность. Больше того: когда я сей способностью обладал, сила ее была невелика. В основном она распространялась на тараканов и мух. Особенно хорошо было летом: я открывал окно, напускал мух, валялся на кровати и сшибал их взглядом. Жена моя вечно ворчала, потому что весь пол после этого был завален дохлыми насекомыми. Она выгребала их веником, и каждый норовила отлупить этим же веником и меня. Она звала меня "шизанутым мухобоем". Я не мог оправдаться даже тем, что истребил всех тараканов в квартире. Единственный раз я удосужился похвалы от ненаглядной моей супружницы. У нас в доме завелась мышь – симпатичный такой, серенький мышонок. Я не имел ничего против его присутствия, но вел он себя неправильно – вылезал посреди бела дня и начинал носиться по комнате как микроскопическая торпеда с хвостиком. Моей жене это почему-то не нравилось – она прыгала на стол и начинала орать благим матом. Иногда – даже не благим, просто матом. Она уверяла меня, что мышка бешеная и собирается нас всех искусать, загрызть насмерть. Поэтому однажды, когда меня достало все это, я бросил сердитый взгляд на мышь и убил ее. Сшиб взглядом на бегу. Бедный мышонок упал, поднял лапки и сдох. Я выкинул его в мусоропровод. Это было венцом моей киллерской работы. После этого я перестал убивать даже мух. А с женой мы разошлись через два месяца. Я решил, что с меня достаточно.

– Понятно… – Салем почесал лоб стволом автомата. – Я так и думал.

– И что же ты думал?

– Лиза, ты у нас умная. Объясни ему.

– Похоже, что ты отбракованный параспос.

– Она не умная! – заявил Краев. – Она даже по-русски говорить не умеет. Выражается какими-то нецензурными словами в моем присутствии.

– Лиза, объясни понятнее.

– Есть такое место, которое пользуется исключительно гадкой репутацией. Официально оно называется "Четвертый Временный Эпидемиологический Карантин строгого режима", но у нас есть информация, что там проводят эксперименты над людьми – в основном над чумниками, совершившими преступления. Или над теми, кто на свою беду имеет паранормальные способности. Дело в том, что "правильные" не способны на агрессию, но защищаться они все равно как-то должны. Поэтому в четвертом Врекаре выращивают особых людей. Мы называем четвертый Врекар "Инкубатором". Информации об Инкубаторе у нас мало, но одно мы знаем точно: тех чумников, которые в прошлом были убийцами, там превращают в полумеханических существ. Полумехи – это палачи, и они приводят в исполнение смертные приговоры. Оружие встроено в их руки и ноги. Мозгов у полумехов не слишком много, но это им и не к чему. Можно, конечно, создать сверхинтеллектуального киборга, но он был бы слишком опасен. Те, кто делает киборгов, достаточно осторожны, чтоб не баловаться такими неконтролируемыми игрушками.

Лиза села на стул, закинула ногу на ногу. Она положила электрошокер на колени, покачивала им играючи, но не спускала палец с крючка. Девочка оказалась не только красива, но и умна. Краев почувствовал, как интерес пробуждается в его душе, пускает первые свои любопытные росточки. Он всегда любил умных женщин.

– Вы убедились, что я не полумех? – спросил он.

– Да. Ты не полумех. Ты параспос – чумник, обладающий паранормальными способностями. Ты сам только что рассказал об этом.

– И для чего же я был нужен в Инкубаторе? Чтобы бороться с тараканами?

– Любые способности можно развить, – заявил Салем. – С нынешним уровнем развития технологии это не так уж и трудно. Думаю, что там, в "четверке", тебя научили убивать не только мышей, но и животных покрупнее. Например, людей.

– Ты хочешь сказать, что я был убийцей? Только более высокого уровня, чем полумех?

– Вполне вероятно. Могу предположить следующее: все эти годы ты жил в четвертом Врекаре и выполнял какие-то функции – возможно, что боевые. Думаю, что тебя заставляли работать сверхинтенсивно, потому что мозг твой изрядно износился. Ты заработал паранойю и потерял свои феноменальные способности. Так или иначе, ты стал непригоден и тебя отправили в отставку, перевели в нашу зону – как на курорт. Денег на твоем счету – море, я проверял. Я не знаю, вычистили тебе мозги или ты сам потерял память из-за перегрузок. Но, похоже, для нас ты сейчас более или менее безопасен. Можешь отдыхать, брат. Наслаждайся жизнью.

– Жду поздравлений! – радостно воскликнул Краев.

Салем сделал шаг вперед, криво усмехаясь. Краев заключил его в объятия, похлопал по спине, почувствовал ладонью напряжение бугристых мышц Салема – парень все еще не мог расслабиться, ждал подвоха. Лиза подошла грациозно, как кошечка, подставила щечку. Николай чмокнул ее, попытался обнять, но жесткий ствол шокера уперся ему в промежность.

– Отстреливает сразу оба яйца, – интимно сообщила Лиза ему на ушко. – Рано пока обниматься, параспос. Свою безопасность надо доказать.

– И как я ее докажу?

– Своим непорочным образом жизни, – сообщил Салем. – Тебе придется начать с чистого листа, брат. Заново учиться жить в этом мире. Здесь очень многое изменилось…

– Вижу. Но ты же сам сказал, что я безопасен.

– Есть один неприятный для тебя нюанс, – сообщил Салем, нахмурив брови. – Да, ты не помнишь ничего, но это не дает гарантии, что тебя нельзя использовать. Те, кто пользовался тобой много лет, могут подкинуть всем нам подлый сюрпризец. Есть вероятность, что в твоем мозгу оставлен некий участок памяти, который может сработать как взрывной механизм. Сейчас он заблокирован и я не могу обнаружить его. Но если тебя закинули сюда с диверсионной миссией, они могут послать в твой мозг сигнал, и ты снова превратишься в убийцу. Ты ничего с собой не сможешь сделать, будешь действовать по чужой воле. И заколбасишь всех нас насмерть.

– Черт возьми! – взорвался Краев. – Так сделайте хоть что-нибудь, если вы такие умные! И вообще, кто такие эти "ОНИ", которых ты упоминаешь на каждом шагу? Бараны? Быть такого не может – бараны на такое не способны, они же не агрессивны!

– Они не бараны, – холодно произнес Салем. – Они гораздо хуже, чем бараны. Это очень большие пакостники. А ты не ори. Рекомендую тебе вести себя спокойно и не совершать глупостей. Наступит время, и узнаешь все, что нужно – если жив останешься.

– Пить алкоголь мне можно? – осведомился Краев.

– Пей. – Салем собирал свою сумку, запихивал туда оборудование и оружие. – Только закусывай как следует, и не употребляй все без разбору. Здесь, на зоне, продается много всякой гадости. С непривычки можешь копыта откинуть.

– А как я разберусь?

– Она тебе подскажет. – Салем грубовато ткнул пальцем в Лизу. – Она будет присматривать за тобой, пока мы не убедимся, что ты не опасен. Ну все, бывайте. Лизка, я на связи. Завтра в четырнадцать ноль-ноль оба придете к Агрегату. Пока.

Салем вышел, хлопнул дверью, даже не оглянулся. Серьезный такой мужчина. Краев стоял, слегка обалдев. В России ему определенно везло с красивыми девчонками – их регулярно приставляли к нему в качестве надзирательниц. Узнала бы об этом Герда…

Герда осталась в другой жизни. Сейчас Краеву с трудом верилось, что столько лет он был Шрайнером – благополучным немецким учителем с отвратительным здоровьем. Это была другая жизнь. И Краеву она больше не нравилась.

Он попытался обмануть судьбу и сбежал из своей страны. Потом вернулся, чтобы стать самим собой – хотя бы отчасти. И теперь, похоже, попал в место, определенное ему неумолимой фортуной. В чумную зону страны России.