Сверхдержава

Забавные мысли. Еще неделю назад человек едва ходил, опираясь на деревянную тросточку. А теперь торчит перед зеркалом в плейбойских плавках и рассматривает свои мышцы, появившиеся неизвестно откуда. Что у него там в голове, у этого фальшивого метаморфа? Не собирается ли он покорять девушек, годящихся ему в дочери?

Трудно сказать, что за мысли блуждали в слегка поврежденной голове Краева. Но вот то, что находилось на этой голове, никак не подобало приличному немецкому учителю. Потому что на черепе Краева красовался гребень чередующейся фиолетовой и зеленой расцветки. Николай и Лиза уже посетили парикмахерскую. Николай попытался объяснить мастеру, флегматичному толстяку с копной синих завитых волос, что такое настоящий панковский гребень, но парикмахер лишь буркнул: "Сиди, мужик, и не дрыгайся – сделаю тебе стегозавра", после чего в течение получаса, орудуя ножницами, щипцами и кучей бутылок с красками, гелями и снадобьями, соорудил на кумполе Краева произведение авангардного искусства. «Стегозавр» представлял собой десяток толстых косичек со вплетенной проволокой. Жесткие с виду косички торчали вверх разноцветными конусами – казалось, ими можно было бодаться, как рогами, но Краев обнаружил, что на ощупь они мягкие, словно резиновые. Гребень тянулся ото лба до затылка, остальные волосы парикмахер удалил при помощи депиляционного крема. На блестящих половинках краевского черепа мастер разместил картинки – двух зеленых драконов, извивающихся и изрыгающих пламя. Краев стал безусловно неотразим.

За двадцать минут до этого Лиза сняла двумя пальчиками с Николая очки и брезгливо выкинула их в урну. К чести Краева, следует отметить, что в подборе линз он оказался неожиданно неуступчив – к примеру, напрочь забраковал ярко-красные овалы с вертикальными желтыми зрачками. Он предпочел простые, прозрачные линзы. Куда больше внимания Николай уделил техническим характеристикам – линзы, купленные им, затенялись при ярком солнечном свете, и усиливали экспозицию в темноте, работая как прибор ночного видения. Это понравилось ему.

– Эй ты там! – закричала Лиза снаружи. – Ты чего застрял? Одевайся скорее! Жрать хочу! Даю тебе еще две минуты, а потом ухожу!

"Нечего было приковывать меня к себе наручниками", – злорадно подумал Краев. И тут же в голову его пришла очевидная мысль – если девчонка и в самом деле вздумает уйти из магазина, ему придется галопом бежать за ней в одних трусах. Николай чертыхнулся и начал спешно натягивать на себя все то, что он купил по указанию Лизы, а именно:

– брюки, сшитые на манер армейских галифе, салатово-зеленого цвета спереди и синие сзади;

– желтую короткую майку, не доходящую до пупка;

– черную жилетку из "чертовой кожи" с изображением двух спаривающихся белых мохнатых обезьянок на спине;

– широкий красный ремень с пристегнутым кожаным кошелем, напоминающим кобуру;

– короткие сапожки из желтой кожи, на низком каблуке, голенища с широкими разрезами поверху.

Одев все это, Краев пришел в восторг. Ранее, увидев на ком-либо такую одежду в таком сочетании, Краев решил бы, что такому типу никогда не пробиться в приличное общество. Но сейчас Краева передергивало при одной мысли о респектабельности. Он хотел стать изгоем и с удовольствием подчинялся изгойским порядкам.

– О, класс! – сказала Лиза, когда Краев появился из кабинки. – Слушай, метаморф, а ты действительно ничего! Зря ты только не взял те красные вампирские линзы. Тебе бы подошло.

– Терпеть не могу вампиров, – сообщил Краев. – Двигаем, крошка?

– Какая еще крошка? – возмутилась Лиза. – Чего хамишь-то?

– Ну, у нас так говорили. В наше время. "Крошка" означало "милая моя девочка".

– А у нас так называют пассивных гомосексуалистов!

– Извини.

– Ладно, проехали…

– А как у вас парни называют девчонок?

– Медузами. – Лиза хихикнула. – Так и говорят: "Я сегодня чумовую медузу поймал".

– А парней как называют?

– Джангами.

– Хм… – Николай качнул головой. – Забавно. Значит, я – джанг?

– Джанг, – подтвердила Лиза.

– А мне тебя как звать? Медузой, что ли?

– Не вздумай, в лоб получишь! – Лиза возмущенно фыркнула. – Я не совсем уверена в том, что я – твоя милая девочка. В смысле, что твоя. Но для народа можешь называть меня Лисенком. Это меня вполне устроит.

– Хорошо, Лисенок.

* * *

Заведение называлось скромно: "Воспитанные Свиньи". Оно находилось на первом этаже крепкого кирпичного здания и занимало довольно большую площадь. Краев назвал бы это ночным клубом с гастрономическим уклоном – половину зала занимал дансинг, вторая половина была заставлена увесистыми столами из темного дерева и массивными кожаными диванами – достаточно мягкими, чтобы удобно откинуться на спинку, потягивая пиво или что-нибудь покрепче. Под потолком в дансинге висело настоящее чучело огромного борова. На розовом боку свиньи было написано: "ТОПЧИ ЗЕМЛЮ КОПЫТАМИ!". Искусство слоганов процветало в чумном городе.

Народу собралось уже немало, но пока никто не танцевал. Все набивали желудки, словно не ели целый день – зубы вгрызались в сочные куски мяса, обглоданные кости валялись на столах, пивные кружки со звоном ударялись друг о друга толстыми боками. Сцена пустовала, только колонки вполголоса бормотали что-то похмельно-тяжелороковое. Пласты дыма медленно перемещались в воздухе, подкрашенные сине-зеленым светом фонарей.

Лизу здесь знали. Полтора десятка людей подняли головы от жратвы и уставились на Лизу и Краева. "О, Лисенок пришел! Здорово, Лисенок! Ты с новым джангом? Похвально. Чаль сюда!" Лиза ловко пробиралась между столами, таща Краева за руку. Николай несколько раз споткнулся о чьи-то специально выставленные ноги, даже обернулся сердито, хотел гавкнуть на наглецов, но поймал пару крайне недружелюбных взглядов и промолчал. Бараньей неагрессивностью здесь и не пахло.

– Сюда. – Лизка шлепнулась на диван, и Краев свалился рядом с ней. – Привет, чумовой народ! Знакомься: Настя, Крюгер, Зыбка, Чингис, Диана.

Краев растерянно обвел глазами компанию, сидевшую за столом. Конечно, он не запомнил, кто есть кто. Он даже не понял, что именно слышал: имена или клички. Он только разобрал, что из пяти людей, дружно вытаращившихся на него, двое, кажется, были парнями и трое – девчонками. Впрочем, уверенности в этом не было: тусклый мертвенный свет превращал всех в жутких ночных призраков со светящимися глазами.

– Привет, вурдалаки, – сказал Краев. – Жрать меня прямо сейчас будете, или сперва напьемся?

– Ты кто? – полюбопытствовало одно из созданий: выбритые виски, сотня маленьких косичек, связанных на голове в некое подобие тарелки, полоски светящейся краски на ушах и щеках, красные контактные линзы, бьющие отраженным светом, как маленькие фонарики. – Я – Диана.

Создание привстало, наклонилось над столом, протягивая Краеву руку, и Краев понял, что это девушка. Потому что расстегнутая жилетка распахнулась и оттуда высунулись две девичьи грудки. Очень даже симпатичные голые грудки, хорошей формы и приятного размера, раскрашенные все тем же светящимся составом.

– Я… Это… – Краев взялся за руку девушки, не отрывая взгляда от ее прелестей, и хотел уже было начать тягучее повествование о том, что он – Сергей Иванович, но можно просто Сергей, и что он из четвертого Врекара, но вопросы задавать ему без толку, потому что память ему затерли, но это ничего, Салем уже все проверил, и он безопасен… – В общем, это… Меня зовут…

– Метаморф его зовут! – громко сказала Лиза. – Все поняли? Он самый натуральный метаморф из четвертой зоны. Из Инкубатора. Так его и называйте – метаморф. Вопросов ему лишних не задавать, он все равно вам ничего не расскажет. А кто будет чрезмерно любопытен – в лоб получит. От Салема и от меня лично.