Свет проклятых звёзд

Сердце уже настолько привыкло к ранящим предчувствиям, что перестало учащенно биться.

Решив взяться за новое вышивание, королева Второго Дома Нолдор подошла к столу с тканями и вдруг заметила, что давно не переворачивала свои часы. Когда же потерялся счёт времени?

Колба двухцветная. Сделана из вулканического стекла, поэтому очень прочная. И как не поворачивай часы, верхний сосуд будет отливать золотом, а нижний — серебром.

Взяв в руки часы, Анайрэ подняла их на уровень глаз.

И вдруг услышала, как открылась дверь.

Обернувшись, эльфийка увидела вошедшего к ней супруга, и руки разжались. Стекло мелодично звякнуло о пол, Анайрэ пошатнулась и, схватившись за стол, села в кресло.

Собственные покои сейчас казались бесконечно огромными. Супругов разделяло чуть более сотни шагов, а казалось, это вечность.

Слёзы потекли ручьями. Анайрэ всхлипнула, задрожала, и вдруг стало тепло. Руки, самые любимые и родные в мире, нежно обняли её, стали гладить.

— Я боюсь того, что ты сейчас скажешь, — судорожно вцепившись в ладони мужа, прошептала эльфийка. — Всё вокруг стало таким страшным!

Нолофинвэ поцеловал супругу, нежно касаясь губами шелковых волос — он понимал, что надо успокоить Анайрэ, поддержать, сказать правильные слова, но… Сейчас всё это было жизненно необходимо ему самому. Наверное, надо поговорить с кем-то другим, но рядом с женой удерживало чувство ответственности и понимание — её нельзя оставлять в таком состоянии.

— Сады моих подруг превратились… В нечто ужасное! — Анайрэ дрожала сильнее, слёзы катились по лицу, капали на руки Нолофинвэ. — Там теперь могилы и статуи их умершей родни! Я больше не в силах видеться с младшей сестрой! У неё в доме всё черного цвета! И везде изображения сына… Как мне жить? Как принять то, что мой племянник мёртв? Как поддержать сестру? Как жить, зная, что смерть теперь стала неотъемлемой частью жизни? Как быть тем, чьи близкие живы, общаясь с эльфами, познавшими горе?

«Только не начинай обвинять меня», — Нолофинвэ почувствовал нарастающую злобу. Как ему хотелось просто отдохнуть душой, обнимая супругу! Он шёл к ней, словно раненый воин к лекарю, чтобы облегчить муки, исцелиться, снова стать способным бросаться в бой. А что в итоге?

— Аракано погиб, как герой, — вздохнул Нолофинвэ. — Пусть это станет утешением.

— Да что ты такое говоришь?! — Анайрэ вскочила, отбросила руки мужа. — Как подобная глупость может быть утешением?!

— Не знаю, — Нолдо отвёл взгляд, — но для меня это важно.

— Почему?! Важно жить! Не умирать!

— Наверное, ты права, — в голосе эльфа всё яснее звучал холод. — Я хотел заехать к матери, но не застал её. И вот я здесь. Знаешь, зачем?

Анайрэ ахнула, закрыв ладонями рот.

— Я со своим народом ухожу в Средиземье. Я отомщу Феанаро. За Аракано. За всех, кто погиб по его вине. Я готов погибнуть сам, верша правосудие! И ты, Анайрэ, могла бы пойти со мной. Быть рядом до конца. Но ты не пойдёшь. А я не останусь. Не знаю, сколько мне потребуется времени на сборы, но по его прошествии мы с тобой расстанемся. И… Анайрэ… Все те красивые слова, которые ты так любишь… Я устал их говорить. Я просто хочу сказать, что единственное, о чём прошу тебя: будь счастлива. Если узнаешь о моей смерти… Выходи замуж, Анайрэ. Я не хочу быть для тебя вечной скорбной памятью.

Нолофинвэ замолчал, Анайрэ бросилась к нему в объятия.

Колба лежащих на полу часов треснула, жидкость полилась на чароитовые плиты.

— Не знаю, сколько времени мне потребуется на сборы, — вздохнул Нолофинвэ. — Но его я проведу с тобой.

Его руки соскользнули с талии супруги на бедра, но Анайрэ отстранилась.

— Как ты можешь думать об этом сейчас?! — крикнула эльфийка. — Как?! Вокруг тьма и горе! А для тебя важна лишь супружеская постель?!

Нолофинвэ молча посмотрел на жену, постоял немного и пошёл прочь.

***

— Может быть, мы зря всё это затеяли, сестра?

Артанис опешила. Что? Она не ослышалась? Брат усомнился в правильности решения? Он… Захотел сидеть под юбкой мамы-королевы? Или… Вернуться к жене?! Неужели падающая с неба искрящаяся пыль настолько привлекательна, что можно отказаться от шанса стать королем, свободным от контроля Валар? Ведь если бы в Средиземье было всё так ужасно, как о том говорят Владыки Арды, эльфы нашли бы способ уйти в безопасные земли.

— Финдарато, я тебя правильно поняла? — медленно произнесла Артанис. — Ты хочешь остаться?

— Я… — принц вдруг очень удивлённо посмотрел на сестру. — Я не знаю. Правда, не знаю.

Эльфы вышли в сад. Все растения давно убрали, пестрели только засыпанные разноцветными камешками лужайки, занявшие места цветущих газонов. Единственное, что осталось неизменным — фонтаны, арки и беседки. Раньше рукотворные постройки обвивали живые стебли, теперь же всё было покрыто искрящейся пылью, оседавшей с неба. Отражая свет звёзд, колонны, стены зданий, дорожки и скульптуры казались эфемерными, нематериальными, словно воплощением сна. Миражом. Прекрасным видением, в котором нет места несчастьям.

— Ты купился на красоту небесной пыли? — удивлённо рассмеялась Артанис. — Финдарато! Какой же ты ещё ребёнок! Ты не замечаешь, откуда мы берём еду и вино? Не обращал внимания, что все это только из погребов, которые пополнять нечем? Ты готов сидеть и ждать чудес? Считай, что дождался, брат! Видишь, как всё вокруг блестит?

Принц грустно вздохнул.

— Знаешь, любимая сестрица, — печально улыбнулся он, — ты права абсолютно во всём и всегда. Но если я готов делать, что угодно, просто из любви к тебе, то насчёт остальных Нолдор Третьего Дома я не уверен. Не получилось бы, что в итоге в Средиземье мы пойдём с тобой вдвоём…

— Хочешь сказать, братец, что если я пойду в Средиземье одна, это будет нормально?! — вспылила Артанис. — Хорошо! Оставайся! И иди петь для Валар три раза в день! Только учти, братец, тебе придётся петь не о цветочках! Тебе дадут тексты, и ты будешь исполнять то, что придумали за тебя! Давай! Оставайся! Возноси хвалу Валар, даже если хочется молчать!

Резко развернувшись, Артанис побежала по лестнице обратно во дворец. Посмотрев на небо, искрящееся звёздами и пылью, на выложенные цветными камешками причудливые мозаики на месте газонов, на свои руки, сверкающие, словно серебро, принц Финдарато вздохнул и медленно пошёл вслед за сестрой.

Но кто пойдёт вслед за ним самим?

***

Часы перевернулись. За ними не приходилось следить, потому что механизм в подставке сам срабатывал при заполнении нижней чаши. Шкала с делениями на аквамариновом сосуде была необычная: выглядящая сплошной вертикальной полосой, она на самом деле состояла из тончайших линий, различимых лишь через увеличительное стекло. Практического смысла в этих часах не существовало, их делали для ребёнка. Медные завитки, украшающие колбы, были обработаны по-разному, поэтому часть из них со временем покрывалась зелёным налётом, но в этом и была задумка мастера: показать малышу, что в мире всё изменчиво. Взяв тоненькими пальчиками выпуклую линзу, маленький эльф мог видеть, как сплошная полоса превращается в деления, и наблюдать, сколько песка должно просыпаться за время полета стрелы или падения капли воды. Взрослым это занятие надоедало одномоментно, но ребенка можно было увлечь на целый световой цикл.