Сыновья Ананси (Дети Ананси) (Другой перевод)

Но она, кажется, не слушала.

– А когда мы ходили на танцы, – сказала она, – перед Второй мировой, твой папаша перебрасывался словцом с музыкантами, и они частенько разрешали ему петь. Все смеялись и веселились. Вот как он заставлял вещи случаться. Пением.

– Где миссис Хигглер?

– Отправилась домой.

– Дома ее нет. Машины тоже.

– Отправилась домой!

– Гм. В смысле, умерла?

Старуха на белых простынях вдруг захрипела и стала ловить ртом воздух. Говорить она больше не могла. Она потянулась к нему.

– Позвать на помощь? – спросил Толстяк Чарли.

Она кивнула, не переставая задыхаться, кашлять и хрипеть, а он побежал за миссис Бустамонте. Та сидела на кухне и смотрела на крохотном кухонном телевизоре шоу Опры.

– Она вас зовет, – сказал он.

Миссис Бустамонте вышла. Вернулась она с пустым графином в руках.

– Чем ты ее довел до такого состояния?

– Ее хватил удар?

Миссис Бустамонте смерила его взглядом.

– Нет, Чарльз. Она над тобой смеялась. Она говорит, ты поднял ей настроение.

– А. Она сказала, что миссис Хигглер уехала домой. Я спросил, не означает ли это, что миссис Хигглер умерла.

Миссис Бустамонте улыбнулась.

– Сент-Эндрюс, – сказала она. – Келлиэнн уехала на Сент-Эндрюс.

Она подставила кувшин под кран в раковине.

– Когда все началось, – сказал Толстяк Чарли, – я думал, я против Паука, а вы четверо на моей стороне. А теперь Паука забрали, а я оказался против вас четверых.

Она выключила воду и угрюмо уставилась на него.

– Я больше ни одной из вас не верю, – добавил Толстяк Чарли. – Миссис Данвидди, небось, просто притворяется больной. Может, не успею я выйти за дверь, как она выскочит из постели и примется отплясывать чарльстон.

– Она не ест. Говорит, ей от этого внутри погано. Ни крошки не проглотит. Воду вот только пьет.

– Где конкретно на Сент-Эндрюсе? – спросил Толстяк Чарли.

– Просто уезжай, – сказала миссис Бустамонте. – Твоя семейка наделала тут делов.

Толстяк Чарли, похоже, собрался было что-то ответить, но так и не ответил и ушел, не сказав больше ни слова.

Миссис Бустамонте отнесла полный кувшин к миссис Данвидди. Та тихо лежала в постели.

– Сын Нанси нас ненавидит, – сказала миссис Бустамонте. – Что ты ему наговорила?

Миссис Данвидди не ответила. Миссис Бустамонте прислушалась и хотя была уверена, что та еще дышит, сняла с миссис Данвидди очки с толстыми линзами и положила у кровати, а потом подтянула покрывало, чтобы прикрыть ей плечи.

И стала ждать конца.

* * *

Толстяк Чарли отъехал от дома, не вполне понимая, куда направляется. За последние две недели он пересек Атлантику трижды, а деньги, что дал ему Паук, были уже на исходе. В машине он был один, и, будучи один, мурлыкал себе под нос.

Он ехал мимо выводка ямайских ресторанов, когда заметил табличку в окне: «НА ОСТРОВА ЗАДЕШЕВО». Он остановился и вошел.

– Мы в агентстве «Эй-Ван трэвел» идем навстречу всем пожеланиям клиентов. – Турагент сказал это таким приглушенным и извиняющимся голосом, какой врач обычно приберегает для случаев, когда приходится сообщить пациенту, что вышеозначенную конечность придется ампутировать.

– Гм, да. Спасибо. Гм, а как дешевле всего добраться до Сент-Эндрюса?

– Собираетесь в отпуск?

– В общем-то нет. Просто хочу слетать на денек. Может, на два.

– Вылет когда?

– Сегодня после обеда.

– А, я понял, это шутка.

– Вовсе нет.

На компьютерный экран брошен скорбный взгляд. По клавиатуре застучали пальцы.

– Не думаю, что у нас есть что-нибудь дешевле тысячи двухсот долларов.

– Ох, – обмяк Толстяк Чарли.

Снова стук по клавиатуре. Человек шмыгнул носом.

– Не может быть, – сказал он. – Погодите-ка.

Набрал чей-то номер.

– Этот тариф еще действителен? – и бегло записал в блокноте несколько цифр. Поднял глаза на Чарли. – Если вы готовы поехать на неделю и остановиться в отеле «Дельфин», я продам вам недельную путевку за пятьсот долларов, включая питание. Билеты бесплатно, оплатите только топливный сбор.

– А в чем подвох? – моргнул Толстяк Чарли.

– Это рекламная путевка. Как-то связано с музыкальным фестивалем. Не думал, что они их еще проводят. Но, в общем, знаете, как говорят. Бесплатный сыр только в мышеловке. А если захотите поесть где-нибудь еще, это обойдется вам недешево.

Толстяк Чарли протянул собеседнику мятые стодолларовые банкноты.

* * *

Дейзи начала себя чувствовать таким копом, какого только в кино и встретишь: жестким, крутым, отлично знающим приемы против лома; таким копом, который хочет знать, считаешь ли ты себя везунчиком [72] или собираешься осчастливить его [73] , но особенно – таким копом, который говорит: «Я становлюсь слишком стар для подобного дерьма». Ей было двадцать шесть, и она уже готова была заявить, что слишком стара для подобного дерьма. Прекрасно понимая, как смешно это звучит, спасибо вам большое.

72

В оригинале – скрытая цитата из фильма Клинта Иствуда «Грязный Гарри» (1971; Do you feel lucky?).

73

В оригинале – скрытая цитата из фильма Клинта Иствуда «Внезапный удар» (1983; Go ahead, make day).

А теперь она стояла в кабинете старшего инспектора Кэмбервелла и говорила:

– Да, сэр. Сент-Эндрюс.

– Ездил туда несколько лет назад с бывшей миссис Кэмбервелл отдохнуть. Отличное местечко. Ромовый торт.

– Похоже, нам туда и нужно, сэр. На видео с камер слежения в «Гэтвике» [74] определенно он. Путешествует под именем Бронштейн. Роджер Бронштейн вылетел в Майами, сделал пересадку и отправился на Сент-Эндрюс.

– Вы уверены, что это он?

74

Гэтвик (Gatwick Airport) – один из самых крупных аэропортов Великобритании.

– Уверена.

– Значит, – сказал Кэмбервелл, – нас обвели вокруг пальца. Договоренностей о выдаче нет.

– Но хоть что-то мы можем сделать!

– М-м-м, мы можем заморозить оставшиеся счета и арестовать активы. И мы это сделаем. Но толку от этого как от водорастворимого зонтика, потому что у него навалом наличных, до которых мы не доберемся, даже если и отыщем.

– Но это нечестно, – сказала Дейзи.

Он глянул на нее так, будто не совсем понимал, на что именно смотрит.