Сырная магия, или Не хочу без любви!

Папа с самого утра выглядел еще более хмурым, чем обычно. Когда подошла наша очередь, стала ясна причина.

— Я что, дите малое? — буркнул он, когда мы собрались было вслед за ним. — Справлюсь. Рикард собирался возражать, но я вовремя успела вцепиться в его руку. Вот все же несмотря на многолетнюю дружбу он далеко не всегда понимал, как следует себя вести с Байроном Спрингвиллом.

— Если мы будем бегать вокруг него и охать, то поедем не в Эрстенград, а туда, куда он нас пошлет, — пробормотала так, чтобы услышал только Рикард. К счастью, он догадался и остался вместе со мной снаружи. Несмотря на то, что вокруг была куча народа, а тишина в этом зале давно стала недостижимой мечтой, я чувствовала неловкость. Надо было поговорить о чем-то, завязать непринужденную беседу. Но мне казалось, на нас все смотрят, а в этой толпе обязательно найдется общий знакомый, наслышанный об истории моего побега.

Впрочем, так оно и оказалось, правда я даже в страшных снах не могла предвидеть, кого именно мы встретим в мэрии.

— Светлейшая, неужели это Рикард Тентен? — раздался у меня за спиной мелодичный женский голос. Лицо Рика в этот момент надо было зарисовывать. Он округлил глаза и непроизвольно бросил взгляд в мою сторону, от чего стало ясно: произошло что-то сверхнеобычное. Даже Рикард, человек, который с ироничной усмешкой реагировал на смертельную опасность, сейчас если не перепугался, то уж точно разволновался.

Естественно, любопытство тут же заворочалось внутри, и пришлось обернуться.

Да. Лучше бы я пошла вместе с папой.

Ибо к нам плыла — а она именно плыла, изящно виляя бедрами — красивая девушка. Она была одета

в кокетливую короткую шубку, улыбалась так счастливо, словно встретила саму Светлейшую. Но, что важнее, это была та самая девушка, увидев которую верхом на Рике я и сбежала в Эрстенград.

Рикард вполголоса выдал замысловатую тираду из числа тех, что не приняты в светском обществе. В принципе, я бы отреагировала так же, но ругаться совсем уж некультурно пока не научилась.

— Рик, я так рада тебя видеть! — сияла леди по вызову. — Не думала, что мы еще когда-нибудь встретимся. Как ты? Мы все так удивились твоему отъезду, но знаешь, я понимаю тебя, как никто другой! В наших северных горах так хочется к морю, теплу… Тут она сделала вид, что только меня заметила. И разулыбалась пуще прежнего.

— О, малышка Никки! Рик, ты, как мужчина, нас не познакомишь? — Николь, это Амалия Этерли, Амалия, это Николь Спрингвилл. — Вот и славненько! Как насчет обеда? От такой наглости у меня исчез дар речи. Амалия Этерли потеряла ко мне вообще всякий интерес и беззастенчиво строила глазки Рику.

— Он занят, — подала голос я. — Чем же? — Обедом со мной. Не успели позавтракать, спешно собирались. Вытянувшееся лицо девицы навсегда останется в моей памяти. — Что ж… может быть, в другой раз? — Может быть, — с сомнением хмыкнула я. Она почти была готова уйти! Почти оставила нас в покое! Но тут вышел папа. И хоть у папы к пенсии открылось множество проблем со здоровьем, на зрение он не жаловался никогда.

— Амалия! — радостно поприветствовал девушку. — Рад тебя видеть, как отец? Я слышал, он серьезно повредил колено. — Перелом почти зажил, спасибо, господин Спрингвилл. А вы… — Мы переезжаем. Будем рады видеть тебя с родителями завтра у нас, будет небольшой прощальный ужин. Еще несколько минут они обменивались любезностями и улыбочками. А меня изнутри жгло отвратительное и недостойное девушки из приличной семьи чувство — ревность.

— Ну что, Байрон, — хмыкнул Рикард, когда Амалия неспешно удалилась, напоследок продемонстрировав всем окружающим плавность бедер, — ты какую могилку предпочитаешь, двойную? Или просто рядом ляжем? — Не понял… — Папа так искренне удивился, что я сразу поняла — кто довел меня до сбора вещей и дракона, не знал. — Есть хочу, — буркнула я. — Кто-то обещал ресторан. И вот не убивать же их, вроде и не за что. Эта леди по вызову сама подошла, да и папа не со зла… наверное. Но почему так хочется кого-то укусить, чтобы прямо до воплей и полного морального удовлетворения? Я даже не знала, что способна на такую ревность.

В полнейшей тишине мы дошли до ресторана, причем выбирала его я. Папа и Рикард словно чувствовали, что лучше пока не спорить. А может, просто думали о своем и разговорились только когда мы расположились за столиком, а девушка в форменном платье ресторана принесла комплимент от повара — тарелку с орешками и… сыром. Не знаю, почему я удивилась, увидев сырные ломтики.

А уж когда один попробовала, и в голове невольно всплыла сцена в кабинете Рикарда, не

выдержала:

— Этерли? Серьезно? Я думала, их дочь моего возраста. Ответил мне папа: — Это самая младшая твоего, а вообще у них трое детей. Амалия училась в Градде, не так давно вернулась. Николь, почему ты о ней спрашиваешь? Что у вас случилось, я думал, вы даже не знакомы. — Сырочек видела меня с Амалией и смылась, — пояснил Рикард. Все же профессионализм не пропьешь, мужчина тщательно следил за мной, словно опасался, что я начну драться. Ничего-ничего, понервничай мне тут хоть немного для разнообразия.

— Ты с… Амалией Этерли?! — Папа поперхнулся. — Технически не успел, — признался Рикард. — Но намерение мне зачли. А ты только что пригласил ее на ужин и теперь, похоже, Сырочек начнет торговать пирогами с мясом. Не отрывая взгляда от лица мужчины, я с хрустом разгрызла орешек.

— Я передумал, — быстро сказал Рик, — я больше не хочу жениться. — Хочешь сыра? — спросила я. — Что? — Рикард даже поперхнулся. — Сыра. Я больше не хочу. А все же забавно было наблюдать, как Рикард старался лишний раз меня не бесить. Неужели у меня и впрямь такой дурной характер? Вроде, в совсем уж безбашенных поступках замечена не была. Разве что в самом начале, когда Рикки Карамель опубликовала первую статью. Помнится, я влетела в комнату Рика и чуть не убила его газетой.

А вообще я думала, Рикард развлекался с девицами облегченного поведения и как-то не ожидала, что той красоткой из кабинета окажется девушка если не моего круга, то очень близкого к нему. Чета Этерли, если мне не изменяла память, работала в дворце бракосочетаний. Жили они не в пример скромнее, но благодаря тому, что знали большинство богатых пар в городе, частенько становились гостями на приемах и обедах. Да и младшая Этерли была девушкой крайне приятной. Мы редко виделись, но никогда не враждовали.

И вот на тебе, Амалия Этерли.

Но дело было даже не в том, что она вдруг явилась и начала заигрывать с Рикардом, Флоренция Нейстикс, помнится, тоже пыталась. Дело было в том, что вместе с красоткой Амалией пришли новые вопросы.

Если Рикарду так не хватало откровенного женского внимания, почему он не взял замуж ее? Собственно, это я и пыталась понять, наблюдая за мужчиной весь обед. Но, кажется, только зря отбила ему аппетит, ибо в итоге Рик не выдержал:

— Сырочек, ну хватит испепелять меня взглядом, это не я позвал ее на ужин! — Вот я всегда говорил, что он меня от стрелы не закроет, — пробурчал папа. — Мне еще жить и жить, — фыркнул Рикард. — Она потом подобреет, а откушенную голову я на место уже не верну. И толку, что рыдать будет? — Не буду, — мрачно сообщила я. — Десертик? — аккуратно предложил мужчина. Сначала я даже не рассмотрела ресторан, а наевшись, сидела и оглядывалась. В сравнении с

уютными летними ресторациями Эрстен-града все казалось слишком тяжелым и грубым: массивная деревянная мебель, картины заснеженных гор на стенах. По-своему уютный интерьер, но какойто слишком уж гнетущий. Вся культура севера была построена на преодолении, на завоевании. Освоение севера — борьба не на жизнь, а на смерть.

Мне надоело бороться, я полюбила море и с нетерпением ждала, когда туда вернусь.

Папа погрузился в задумчивое молчание. Осмысливал встречу с Амалией? Или никак не мог смириться с предстоящим переездом. Я, честно сказать, слабо представляла, как за три дня можно собрать такое количество вещей. Сама-то я сбежала налегке, с сумкой, собранной на волне обиды. Но до сих пор не вспомнила ни о чем, оставленном дома, так что ценность домашнего скарба явно в нашем мире переоценена.