Так говорила женщина

Девушка (осмелев, громко): Я бы так не сказала. В особенности если речь о вас, господин директор! Мы все ненавидели геометрию, правда, а сейчас все счастливы, что господин директор замещает Кереси, господина Кереси.

Директор (по которому все заметнее, что сегодня он в особенно хорошем расположении духа): Ну это славно, славно! Давайте выпьем за это, у меня есть апельсиновый ликер. Моего собственного приготовления. Выпьете от лица вашего класса... (достает из красивого книжного шкафа рюмочки, поднос с чистой салфеткой, бутылку и пирожные)

Девушка (про себя): Какой добр ко мне, действительно, очень хороший человек. Расскажу потом девочкам.

Директор (накрыв стол, садится, но теперь уже ближе к девушке, в кресло рядом с диваном): Ну, за здоровье! (наливает)

Девушка (осторожно уточняя): За чье?

Директор (смеется): За здоровья учителя Кереси, скорейшего ему выздоровления и возвращения в институт.

Пьют.

Девушка: Он в скором времени поправится, но в этом году было бы лучше, чтобы он отдохнул. Хотя, вероятно, мы обуза для его благородия!

Директор: Да что вы! Надо было еще раньше попробовать, пока я провел только два урока с вами, мои милые. Вы намного лучше, внимательнее, чем мальчишки. Да и вы, Маришка, вы настоящий талант.

Девушка: Но в геометрии...

Директор: Не в геометрии. В сочинении. Учитель литературы очарован вами и постоянно упоминает вас. Я тоже посмотрел вашу последнюю работу, вы про Микеша [14] писали, так ведь? Вступление восхитительное, при том, что это ученическая работа.

14

Келемен Микеш (1690–1761) — соратник, секретарь и ближайший приближенный трансильванского князя Ференца II Ракоци. Его эпистолярный роман Турецкие письма считается одним из первых текстов в жанре художественной прозы на венгерском языке.

Девушка: Как вы все помните, ваше благородие!

Директор: Я довольно много всего помню. Например, я редко встречался с вашим классом, но могу в точности назвать всех по именам, где сидите, за какой партой.

Девушка (смело и немного игриво): Тогда кто сидит за второй партой, с краю, со стороны печки?

Директор: С краю, погодите. Симпатичная светлая девушка, ее волосы обычно собраны в корзинку, красивая, высокая, Мелания Аппел, так ведь?

Девушка: Браво! Она очень умна, не правда ли, господин директор?

Директор: Умна ли, я не скажу, но у нее осознанный, осмысленный взгляд. Симпатичная девушка, правда?

Девушка: Расскажу ей! Как она обрадуется. Как же обрадуется Мелания!

Директор (наклоняется, интересуясь): И почему же она обрадуется?

Девушка (снова краснея): Не могу сказать, это на самом деле такая глупость. В школе...

Директор (еще больше наклоняется, опирается о подлокотник дивана): Вот что значит человек! (улыбается) У всех есть секреты. Какая внутренняя борьба! Необходимо сменить тактику (трогает себя за узкий подбородок и долго, внимательно смотрит на девушку).

Девушка: Боже! Ничего такого! Только вот Мелания Аппел ненавидела геометрию, а теперь только на «отлично» отвечает, ничем другим и заниматься не желает. Так вышло, что у каждого есть любимый предмет...

Директор (еще шире улыбается и пристально смотрит на нее, не отрываясь): Ну у вас, голубушка это, стало быть, литература!

Девушка (стесняясь): Да — но не настолько.

Директор: Насколько?

Девушка: Не знаю...

Директор (двумя пальцами обхватывает руку девушку и крепко держит): Ну нет! Объясните.

Девушка (не смеет двигаться, очень смущена): Не настолько, чтобы утюжком волосы укладывать на урок венгерского или самую красивую блузку надевать.

Директор: А Мелания надевает?

Девушка: Да, на геометрию. Она всегда тайком укладку делает, потому как в пансионе запрещено, а девушки со светлыми волосами все это делают.

Директор (еще сильнее сжимает ее руку): Только светловолосые? Беда! То есть, вы так и ходите с неуложенными волосами?

Девушка (чувствует, как по руке проходит жар): Они сами во все стороны торчат. (как заколдованная птичка, смущенно, резво щебечет) Я их не особо завиваю. Попробовала один раз сделать помпадур, когда выступала с декламацией на кружке самоподготовки. Меня тогда Маргит Тот раскритиковала, но господин директор пожалел, сказал, что критика была несправедливой, и похвалил. Я не умею толком декламировать, меня обманом зазвали. У меня слабый голос.

Директор: Ну, для того, чтобы декламировать, не нужно кричать. Вы способны проникать словами в самое сердце. У вас прекрасный голос, тихий, вкрадчивый, в нем слышатся тысячи переливов, он подлинно передает настроение. Процитируйте «Уэльских бардов», «Вечерний нежный ветерок...»

Девушка (опираясь на ручку кресла в странном оцепенении, мягко сжимая ее, почти дрожа):

Вечерний нежный ветерок С залива Мильфорд мчит, Печальный голос дев и вдов В том ветерке звучит... [15]

15

Стихотворение Яноша Араня (пер. Л. Мартынова).

Директор (заметно покраснев): Ну?

Он кладет другую руку на талию девушки.

Та закидывает голову назад.

Ну? Чертовка! Милая чертовка! (зарывается лицом в волосы)

Девушка (про себя): Это уже серьезно. Такое еще ни с кем не случалось! Наверное, не стоит рассказывать другим. Нужно вскочить, но никак! Еще есть время! Пока ничего страшного, пока ничего!..

Снаружи слышится шум и голос семинариста, который привел кого-то в приемную.

Семинарист: Пожалуйста, проходите. Его благородие у себя!

Директор (еще раз с силой сжимает руку девушки, отпускает; тихо, пряча явное желание): Подождите здесь, прошу, подождите, я скоро вернусь! (выходит в приемную к новому посетителю)

Поздний час. Дородная дама с полным лицом заходит в кабинет. Делает вид, что ничего не замечает. Глаза выглядят заплаканными, голос протяжный, поющий.