Там тебя никто не ждёт

Сразу несколько рыцарей шагнули к Эдварду, а моё сердце ушло в пятки, когда прозвучало спокойное:

– Девчонок - убить.

Мне тут же заломили руки, где-то рядом равнодушно скрежетнул, покидая ножны, меч.

Никакая жизнь перед глазами вопреки ожиданиям не пронеслась. Просто мелькнула мысль, что глупо всё это и неправда, не может так быть...

Относительную тишину звёздной ночи вдруг прорезал холодный, издевательский смех.

Я вывернулась, пытаясь оглядеться - а смех всё звучал и звучал, и от него кровь стыла в жилах. Невозможно было поверить, что эти ужасные звуки издаёт человек, но...

Камилла хохотала, запрокинув рот и выгибаясь в руках держащих её рыцарей.

Из рваной раны на её шее хлестала кровь, а она хохотала.

А потом резко тряхнула руками - и эти мужланы, всё ещё держащие ведьму, посыпались на землю, как семечки. Камилла же выпрямилась, оглядела застывших людей ярко-зелёными глазами, горящими в ночи, как фонарики на новогодней ёлке...

Крик "Отходим!" опоздал.

Они загорелись. Все до единого, кроме нас с Эдом, загорелись зелёным пламенем.

А потом был взрыв, и меня отбросило куда-то дальше от горящего круга вопящих от боли людей. Помню, спину ломило ужасно, голова кружилась, а перед глазами плыло...

Ещё помню Эдварда, лежащего тут же рядышком. В его широко раскрытых от ужаса глазах отражалось искристое, похожее на фейерверк пламя, а губы еле слышно шептали... молитву?

***

Камиллу мы нашли потом, когда луна проплыла половину пути к горизонту и всё, наконец, стихло.

Ведьма лежала чуть в стороне от идеально правильного круга полу сгоревших трупов. Как и мы - не тронутая огнём.

И смотрела в усыпанное звёздами небо остекленевшими, мёртвыми глазами.

Мы не могли похоронить её - боялись погони из замка. Там уж наверняка всё слышали, и вряд ли этот лорд Арен всем гарнизоном на нас охотился, кто-то в замке оставался с его женой и детьми...

Эдвард закрыл Камилле глаза, накрыл чьим-то плащом и, опустившись рядом на колени, молитвенно сложив руки и глядя совершенно безумными глазами на дымящиеся трупы, забормотал:

– Requiem aeternam dona eis, Domine...

И это абсолютно точно была чистая латынь, без примеси французских слов, странно уместно звучащая в этом аду.

– ...et lux perpetua luceat eis...

Я опустилась на землю и закрыла лицо руками. И только сейчас поняла, что тоже плачу.

– ...Requiestcant in pace. Amen, - раздалось в мёртвой тишине.

А я, вытирая щёки руками, думала, молились бы о нас люди лорда Арена, если бы убили?

***

Горизонт посветлел, когда мы, наконец, остановились около романтичного, хоть и маленького водопада. Тут же неподалёку нашлась пещера, больше похожая на нору. Красиво - стена воды вместо входа...

Эдвард сидел, обняв колени и мелко, болезненно дрожал.

Я устроилась рядом, обняв его за плечи.

Помню, было очень-очень спокойно. Шум воды в тишине... Усталость и это спокойствие...

Наверное, я просто никак не могла поверить...

– Катрин?
– срывающимся голосом попросил вдруг Эдвард.
– Твой мир... какой он?

Я закрыла глаза.

– Другой... У нас нет магии. И каждый может чувствовать себя в безопасности. Мы верим в то, во что хотим верить. У нас нет инквизиции. У нас нет ведьм. А ещё мы можем путешествовать, куда захотим.

Я увлеклась. Глотая слёзы, я рассказывала ему, как в прошлом году ездила отдыхать к Красному морю. Подробно описывала полёт на самолёте. Отель... Потом, совсем чуть-чуть, Москву...

И остановилась, только когда заметила, что он уже спит. Отодвинулась, поудобнее прислонилась к земляной стене, закрыла глаза. И неожиданно услышала тихое:

– Хотел бы я, чтобы всё это было по-настоящему...

Глава 10

Близился полдень, жужжали пчёлки, сильно, даже удушливо пахли цветы. Моя аллергия в который раз громко сообщала о себе безудержным насморком. Я зверски устала - мы с утра на отдых не останавливались - а Эдвард продолжал целеустремлённо (и молча!) идти вперёд.

Завтрак сегодня даже не подразумевался, привал и разговоры, похоже, тоже. Эд вообще очень успешно делал вид, что меня тут нет.

Ближе к вечеру я не выдержала.

– Эдвард!
– не помогло, пришлось ускорить шаг и поймать за руку. Только тогда этот чудик обернулся, да ещё и с таким удивлением в глазах, словно недоумевал, а кто я такая и что вообще тут делаю. - Эдвард, куда мы идём?

Юноша пожал плечами.

– Не всё ли равно?

Откуда-то возникло и стало утверждаться сильное желание съездить этому красавчику по физиономии и хотя бы так растормошить.

– Мне - нет. Эдвард, тебе не кажется, что уже пора поговорить?

Юноша вздохнул, всем видом показывая - нет, не кажется.

– О чём?

О-о-о, у меня к тебе много вопросов!

– Например, что случилось вчера с Камиллой?
– ударила я по самому больному.

Вздохнув ещё тоскливей, Эд, наконец, остановился... и уселся, где только что стоял - в траву, цветы, разогнав пчёл и бабочек. Выжидающе посмотрел на меня снизу вверх.

Господи, лучше бы он истерику закатил!

Я села рядом, кое-как поправив юбки.

– Вы же сами недавно утверждали, что колдуют только с подготовкой. Да ещё и многодневной, - произнесла я, когда пауза совсем уж затянулась.
– Что-то я не припоминаю, чтобы Камилла вчера чертила пентаграммы или варила зелья.

Эдвард закрыл глаза и, выдержав ещё одну паузу (наверное, чтобы я полностью ощутила собственную глупость), тихим, невыразительным голосом произнёс:

– Считается, что ведьма может обратиться к демонам и стать на какое-то время одержимой.

– Чего ж она раньше не обратилась?
– буркнула я, вспомнив и странный смех и "сияющие" глазки. Долго они мне в кошмарах будут сниться...

– Потому что демоны всегда берут свою плату, - отозвался Эдвард.

Я нахмурилась.

– То есть...

– Обычно чью-то жизнь, - пожал плечами Эдвард.

Да-да, помню, король сжигает жертв, обращаясь к демонам. И чего-то сам никак не помрёт.

– Так вон вчера сколько народу окочурилось. Их бы и предложила, - вырвалось у меня.