Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

— Ничего я не понимаю, — сказала Дениз.

— Очень просто, — ответил ей Зек Экланд. — Янки в британских ВВС — Гарри. А этот янки в Люфтваффе — его брат-близнец Макс. Их отец был американцем, а мать — немецкой баронессой. Макс родился на десять минут раньше, поэтому он стал бароном фон Хальдером. В Люфтваффе его прозвали Черным Бароном. — Зек отложил фотографии. — Я расскажу вам все, что можно. — Он улыбнулся. — Для вас это будет отличный сюжет. — Он снова улыбнулся. — Правда, вряд ли в это кто-нибудь поверит.

К тому времени, когда он закончил свой рассказ, бар опустел. Я думаю, что Саймон был поражен рассказом отца не меньше, чем мы с Дениз. Первой молчание опять нарушила Дениз: «Это все?»

— Конечно, нет, девочка моя, — улыбнулся Зек. — Многие части головоломки отсутствуют. С немецкой стороны, например. Там это тоже секретная информация. — Он повернулся ко мне. — Хотя шустрый малый, вроде вас, может и догадаться, за какие ниточки надо дернуть.

— Возможно, — сказал я.,

Ну, тогда ладно. — Он поднялся. — Я хочу спать, да и жена Саймона беспокоится, чем это он тут занимается. — Он поцеловал Дениз в щеку. — Спокойной ночи, девочка моя.

Он вышел в сопровождении Саймона. Мы молча сидели у камина, наконец Дениз произнесла: «У меня есть идея. Ты говорил о немецких родственниках, с которыми ты давно не общался. По-моему, один из них работает в полиции».

— Так и есть. Мой кузен Конрад Штрассер.

— Стоит попытаться.

— Я подумаю, — сказал я и протянул ей руку. — Пойдем спать.

В ту ночь я все не мог уснуть. Я думал об этой невероятной истории и прислушивался к ровному дыханию жены. Дениз была права. Мне понадобятся мои связи в Германии.

На следующее утро, пока жена еще спала, я тихо оделся и спустился вниз. После нескольких звонков в Гамбург я дозвонился наконец до Конрада, с которым не разговаривал не-

сколько лет. Со смертью моего дяди и его жены-немки наше общение почти прекратилось, но мы с Конрадом всегда ладили, когда встречались на семейных торжествах, куда меня приглашали, пока я служил в Германии.

Соединив вместе то, что разузнал Конрад, что поведал Зек, и то, что удалось обнаружить мне самому, я написал правдивую и удивительную историю о братьях Келсо.

Начало

1917

Август. Пролетая на высоте десять тысяч футов линию фронта во Франции, Джек Келсо был счастлив. В свои двадцать два года Джек, отпрыск одного из богатейших семейств Бостона, должен был бы учиться в Гарварде, а вместо этого он второй год воюет в составе Королевского военно-воздушного корпуса.

Сержант, летавший с Келсо на двухместном истребителе «бристоль», накануне получил осколочное ранение и был отправлен в госпиталь. Поэтому Келсо, кавалер Военного креста, на счету которого было пятнадцать сбитых немецких самолетов, в одиночку поднял свой самолет в воздух, нарушив устав. Хотя не совсем в одиночку: на полу кабины, одетый в кожаный шлем и летную куртку, сидел плюшевый медвежонок по кличке Таркуин. Келсо погладил медвежонка по голове: «Хороший мальчик. Смотри не подведи меня».

Погода в то утро была отвратительная — ветер с дождем. Поэтому из-за шума и неразберихи Келсо даже не заметил, что за самолет прервал его триумфальную карьеру. Слева мелькнула тень, пулеметная очередь прошила «бристоль», и одна пуля угодила Джеку в левую ногу.

Разворачиваясь в сторону британских позиций, Джек почувствовал запах гари. Он снизился до пяти тысяч футов, затем до трех тысяч. Из двигателя самолета выбивались языки пламени. Келсо бросил быстрый взгляд вниз, на окопы и позиции линии фронта Фландрии. Пора. Он отстегнул ремень, засунул Таркуина за пазуху, перевернул «бристоль» вверх колесами и выбросился из него. Пролетев тысячу футов, он дернул за вытяжной трос парашюта и начал плавно снижаться. Английские пехотинцы добрались до него через несколько минут.

Полевой госпиталь разместился в старом французском шато, стоявшем посреди прекрасного парка. Пехотинцы вкололи Джеку Келсо морфий, и он впал в беспамятство. Он очнулся в каком-то фантастическом мире — маленькая комнатка, белые простыни, стеклянные двери, ведущие на террасу. Он попытался сесть и застонал от боли в ноге. Тут же открылась дверь, и в комнате появилась молодая сестра милосердия. У нее были светлые волосы, волевое лицо и зеленые глаза. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Джек Келсо никогда в жизни не встречал более красивой девушки, и он моментально влюбился.

— Лежите, — сказала она, укладывая его на подушки.

Вслед за ней в комнату вошел армейский полковник.

— Какие-то проблемы, баронесса?

— Да нет. Он немного возбужден.

— Ему нельзя, — сказал полковник. — Я вытащил из него довольно большую пулю. Вколите ему морфина. — Полковник удалился.

Она наполнила шприц лекарством и взяла правую руку Келсо.

— Ваш акцент, — проговорил он. — Вы — немка. Он называл вас баронессой.

— Это очень помогает, когда имеешь дело с пилотами Люфтваффе.

— Мне все равно, кто вы, если вы обещаете выйти за меня замуж, баронесса, — пробормотал он сквозь сон. — Где Таркуин?

— Это, наверное, медвежонок? — спросила она.

— Не просто медвежонок. Это мой талисман.

— Вон он. На туалетном столике.

— Здорово, дружище, — сказал он и провалился в сон.

Война застала Эльзу фон Хальдер и ее мать в Париже. Отец Эльзы, пехотный генерал, погиб на Сомме. Двадцатидвухлетняя баронесса, наследница знатного прусского рода, владела пришедшей в полный упадок фамильной усадьбой и была бедна как церковная мышь. Шли дни. Келсо рассказывал Эльзе о своей обеспеченной жизни в Штатах, у них даже нашлось общее в судьбах — у обоих матери умерли от рака в 1916 году.

Как-то через три недели после того, как Келсо очутился в госпитале, он в обществе других раненых офицеров сидел в шезлонге на террасе и принимал солнечные ванны. К нему подошла Эльза и протянула посылку. «Вскройте, пожалуйста, сами», — попросил он.

Внутри оказались кожаная коробочка и письмо.

– — Джек, это из штаба. Вас наградили орденом «За безупречную службу». — Она вытащила орден и подняла его вверх. — Неужели вы не рады?

— Конечно, рад. Но у меня уже есть орден, — сказал он. — Единственное, чего мне в жизни не хватает, так это вас. — Он нежно взял ее за руку. — Германия проиграет войну. Все, что вас там ждет, — это старый дом и полное отсутствие средств к существованию. Выходите за меня, Эльза. Я буду о вас заботиться, обещаю. У нас все будет хорошо. Поверьте мне. Вы же знаете, что я все равно буду вам надоедать, пока вы не примете мое предложение.