Танцующая с волками

Дарий же лишь рассмеялся ей в лицо, махнул рукой на бредовые проклятия, но вслед ему продолжали лететь слова:

– На полную луну не моли меня о помощи.

Но главарь охотников ушёл и вскоре забыл о ссоре с девушкой. Дни сменялись днями, селение продолжало жить своей размеренной жизнью, не ведая, какая беда его поджидает.

В ту пасмурную ночь люди мирно спали в своих домах, и лишь в одном окне мерцал свет. Пламя очага отбрасывало зловещие тени на стену, где висела белая волчья шкура. Дарий сидел за столом, обтачивая охотничий нож.

Вдруг с улицы раздался душераздирающий крик. Мужчина бросился вон из дома, прихватив с собой оружие. На пороге своей хижины стояла Мазиа, жена одного из охотников. Она прижимала окровавленную руку к груди и голосила что есть мочи.

– Волк! Волк!

В соседних домах распахнулись двери, сонные жители, похватав вилы и топоры, высыпали на улицу. Никто не мог понять, что происходит, а уже из окон следующих лачуг раздавались полные ужаса вопли. Поднялась суматоха, то тут, то там мелькали серые силуэты. Звери, сокрытые мраком ночи, вгрызались в каждого, кто оказывался на их пути.

Дарий кинулся к себе. Нужно было взять лук, защитить людей, но, открыв дверь, он замер на пороге. Пол и стены были в крови.

– Ками! – позвал он и услышал слабый стон.

Жена его лежала возле кровати, пыталась тянуть руки и что-то говорить. Все её внутренности рваными кусками торчали наружу, только сердце ещё едва билось в раздробленной грудной клетке.

– Наш сын, – тихо прохрипела она и остановила пустой взгляд на стене.

Дарий взвыл и кинулся в другую комнату, где ночевали все четверо их детей. Стоило сделать лишь шаг, как колени подкосились, и мужчина рухнул на пол. Не сдерживая слёз, он бормотал под нос молитвы, подползая то к одному, то к другому безжизненному тельцу. Он искал среди них своего первенца Галиа, но в комнате его не оказалось.

Собрав последние силы, охотник вышел на улицу, где всё так же кричали и в панике метались люди, пытаясь спастись от волков. Ухватив одного из зверей за загривок Дарий одним движением перерезал ему глотку и тут заметил блеснувший в густой шерсти знакомый медальон. Нож выпал из дрожащих рук, и мужчина уставился в небо. Показавшись из-за туч, ему в лицо усмехнулась полная луна. Ведьма не соврала, и теперь охотник убил собственное дитя.

Он понял, что должен найти проклятую колдунью, велеть ей захлебнуться своими проклятиями, вырвать чёрное сердце, что давно впитало всю гниль её души. Сейчас, пока у него ещё есть время.

Лесная хижина была погружена во тьму, внутри царил беспорядок, словно кто-то в панике срывал со стен кувшины, обереги и травы, разбрасывал вещи, но самой девушки нигде не было видно. Она явно знала, что за ней придут, и успела сбежать. Выйдя на улицу, Дарий упал на колени и вложил всю боль и злость в свой крик.

Луна снова показалась над деревьями, осветив тропу, на которой стояла колдунья. На тёмном лице её застыла скорбь. Девушка покачала головой и обратилась к лесу, а охотник не мог пошевелиться, наблюдая, как тонкая фигура скрывается в чаще, а за ней вереницей следуют пятеро беловласых детей.

* * *

– Так появились дикие? – спросил маленький волчонок, с восторгом смотря на Тэлуту, в то время как остальные дети испуганно жались друг к дружке.

– Да, и ликанты тоже.

– Но ведь получается, что мы прокляты?

– Какая чушь, – всплеснула руками старушка. – Колдунья одарила ликантов силой. Они обрели возможность обращаться и защищаться от людей, а вот дикие, напротив, потеряли всё, что связывало их с миром.

– Когда я обращаюсь, моя шерсть белая! – заметила одна из девочек постарше и приосанилась. – Значит, я потомок первых волков.

– Ага, только когда не купаешься в луже, – прыснул парнишка, сидевший напротив.

Дети снова подняли шум, споря и подначивая друг друга. Старушка уже не вмешивалась в их перепалку, но глаза её в свете костра лучились теплом и лаской.

– Засиделась я с вами, – вдруг спохватилась она, поднимаясь с места. – Спать давно пора.

Знахарка бойко зашагала в сторону тропы, которая вела к старой резервации. Оливия задумчиво смотрела ей вслед, пытаясь поймать мысль, что вызывала смятение, как вдруг её осенило, и она бросилась догонять волчицу.

– Тэлута, постой!

– Чего тебе, охотница? – та была явно недовольна, что её задерживают, и строго посмотрела на Оливию.

– То проклятие, про которое ты рассказывала, его же можно снять?

Во взгляде знахарки зажглась лукавая искорка, но тут же исчезла.

– Любое проклятие можно снять, если знать как.

– Но в рассказе не было ни слова о том, как это сделать, – развела руками Оливия.

– Поэтому дикие до сих пор и носят шкуры, – хмыкнула Тэлута и отвернулась, собираясь идти дальше.

– А ты? – вновь остановила её Оливия, дотронувшись до плеча. – Ты тоже не знаешь?

– Нет, – покачала головой старушка и вдруг приглушённо добавила:

– Это просто легенда, охотница, такая же, как и слухи про стаю диких, что научились обращаться. Не стоит принимать это всерьёз.

Надежда, что ещё минуту назад теплилась в груди, угасла, оставив после себя ледяную тоску, сжимающую сердце острыми когтями. Заметив, как быстро потух взгляд девушки, а уголки губ скорбно поползли вниз, Тэлута удивилась.

– Тебе-то какое дело до диких? Ишь как всполошилась!

– Я хочу помочь одному человеку – точнее, он был человеком… – Оливия запнулась, гадая, стоит ли рассказывать правду.

– Ты об отце Роуз? – хмыкнула старушка, сложила руки на груди и выжидающе уставилась на Оливию.

– Ты… ты знаешь? – ахнула она, но тут же одёрнула себя. – А остальные?

– Я вижу больше остальных. – Тэлута задумалась. – Но вы с Альфой можете не волноваться, болтать я не собираюсь. Не мое это дело. А теперь ступай, не гоняй своё сердце понапрасну.

* * *

Пламя костра взмыло вверх, приглашая всех желающих в центр круга. Ежегодный ритуал на выбор пары привлёк внимание праздно шатающейся толпы, и места возле танцевальной площадки стало катастрофически мало. Толкая друг друга локтями и пытаясь пролезть поближе, ликанты с восторженным предвкушением пялились на собравшихся девушек.