Танцующая с волками

Ульрих опустил её на спину, тут же принимаясь ласкать шею. Его ладони уже скользнули под майку, заставляя Кэтрин таять от каждого прикосновения. Альфа чуть отстранился, пытаясь справиться с пуговицами рубашки. Через пару мгновений ненужная ткань улетела к столу, и Ульрих снова навис над волчицей, но та вдруг упёрлась рукой ему в грудь.

– Кажется, мы совсем забыли о деле, – чуть слышно мурлыкнула она, не в силах поверить, что сама говорит это.

Он отстранился, удивлённо её разглядывая. Глаза лихорадочно блестели, губы опухли и покраснели от поцелуев, грудь тяжело вздымалась – весь её вид говорил о том, что она, так же как и он, желает продолжить начатое.

– Дело подождёт, – отозвался Ульрих, покрывая нетерпеливыми поцелуями её ключицы, но волчица требовательно сжала его плечи, не давая опуститься ниже.

– Не думаю, что это хорошая мысль. – Она укоризненно покачала головой, и Альфа раздражённо зарычал.

– Если ты голос моего разума, почему мне хочется тебя придушить? – вздохнул он, не спеша подниматься.

– Сделаешь это позже, – легко коснувшись его губ, Кэтрин мягко оттолкнула его от себя.

Он нехотя вернулся к столу, но прежде чем взять в руки карандаш, удручённо посмотрел на Кэтрин.

– Сможешь вернуться ко мне, когда закончишь, – игриво улыбнулась она и перевернулась на живот.

Всё ещё внутренне негодуя, Ульрих вновь обратился к картам. Казалось, вся местность перед глазами похожа на одно большое мутное пятно. Взгляд бездумно скользил по отдельным значкам и пометкам, лениво перемещался к спискам с назначениями, а затем снова возвращался к схеме. Вдруг что-то привлекло его внимание.

Пара охранных точек находились не так далеко друг от друга и вполне могли быть взаимозаменяемы. Радикальная идея мгновенно затмила собой все прочие мысли, и Альфа принялся лихорадочно листать документы с распределением ликантов и диких по местности.

Работа закипела. Ульрих не отрывался от бумаг, постоянно переписывая и вычёркивая фамилии, испещряя карты новыми пометками и примечаниями. Он совершенно забыл про время и смог оторваться от работы, только когда она была полностью завершена.

– Вот теперь другое дело! Смотри… – Ульрих удовлетворённо откинулся на спинку стула и обернулся к Кэтрин, но тут же осёкся.

Та спала, уткнув ладони под щёку. Вероятно, она устала ждать его и задремала под монотонный звук чиркающего по бумаге карандаша. Во сне волчица выглядела такой умиротворённой и милой, что хотелось остаться рядом до утра, прижав её к себе.

Ульрих посмотрел в окно – темнота поглотила улицу, и до рассвета было явно ещё далеко, но неприятное чувство всё же кольнуло в груди. Лив и Роуз остались дома совершенно одни, а он всерьёз подумывает провести ночь здесь.

Стараясь двигаться бесшумно, Альфа собрал все бумаги со стола, осторожно придвинул стул, но прежде чем уйти, стянул плед со спинки дивана и накрыл им Кэтрин.

* * *

Солнечные зайчики неприятно слепили сквозь плотно закрытые веки, и волчица поморщилась, пряча лицо за руками. Неужели она забыла задвинуть ставни перед сном?

Открыв глаза, Кэтрин неуверенно огляделась, не понимая, где находится, но память о прошлом вечере быстро всё расставила по своим местам. Ульриха рядом не было, стол был пуст, да и запах уже почти выветрился из комнаты – значит, он ушёл, пока она спала. Настроение уже готово было упасть, но она решительно откинула от себя плед и поднялась с дивана. Ей срочно нужно было занять себя делами, чтобы тоскливые мысли не завели в пучину отчаяния.

Утро потекло своим чередом. Обычно Кэтрин не вставала с рассветом, предпочитая немного понежиться в постели, но раз так вышло, она могла уделить время уборке.

Незаконченная картина всё ещё оставалась на мольберте, а краски и кисти в беспорядке валялись рядом на тумбе. Аккуратно разложив всё по своим местам, она отнесла стакан с грязной водой в ванную и вернулась в комнату с тряпкой для пыли.

– Вот растяпа, – покачала она головой, заметив рубашку Ульриха на полу.

Пальцы поддели колючую ткань, и Кэтрин поднесла её к носу, вдыхая аромат, который тут же окутал всё пространство вокруг, даря ощущение таких нужных объятий. Взглянув на часы, волчица поколебалась несколько секунд, но всё же решила отнести вещь хозяину. В столь ранний час она вряд ли встретит по пути кого-то из ликантов, а Альфа, заметив утром на пороге свою рубашку, вероятно, лишний раз вспомнит о ней.

Улица и впрямь была пуста: то тут, то там слышались песни петухов и недовольный гомон кур, запертых в сараях, но Кэтрин, не желая испытывать удачу, свернула с нахоженной дороги к лесу. Ей пришлось сделать порядочный крюк, то и дело останавливаясь от малейшего шороха. Волчица помнила, что ближайшая охранная точка находится неподалёку от дома Альфы, и, хотя ничего предосудительного в том, чтобы прийти к вожаку с каким-либо вопросом не было, ей не хотелось лишний раз попадаться на глаза.

Подойдя к коттеджу, Кэтрин замерла, раздумывая, где оставить рубашку, чтобы Ульрих сразу заметил. Она повесила её на перила крыльца, и тут услышала шаги за спиной.

– Решила перевезти вещи?

Кэтрин тут же выпрямилась, но не спешила оборачиваться, хотя внутри уже всё закипело от негодования. Вот уж кого она точно не ожидала встретить ранним утром на своём пути.

– Сделаю это сразу, как ты заберёшь свои, – прошипела волчица сквозь зубы.

– Устанешь ждать, я слишком хорошо тут обжилась, – Оливия прошла мимо, специально задев её плечом, и Кэтрин моментально взъярилась:

– Я бы сказала, приросла – ты же, как овца на привязи, и шагу ступить от дома не можешь.

Оливия смерила её недовольным взглядом. От хорошего настроения, появившегося от пробежки по утреннему лесу, не осталось и следа. Здравый смысл вопил о том, что нужно спокойно вернуться в дом и дать Ульриху самому разобраться с непрошеной гостьей, но старые обиды ядовитым туманом окутали голову.

– А что, хочешь так же? Могу постелить в чулане. Он, конечно, не такой комфортабельный, как кусты, но хоть муравьи кусать не будут.

Волчица осеклась. Удивление, мелькнувшее в её глазах, придало Оливии уверенности. Она давно подозревала, что Ульрих что-то скрывает. Его постоянные задержки по вечерам и отсутствие на лесопилке в тот момент, когда она приходила туда во время прогулок с Роуз, вызывали слишком много вопросов. Но он обычно отшучивался, стремясь уйти от ответа. Однажды она столкнулась в лесу с Кэтрин, которая, судя по виду, витала где-то в облаках, озаряя всё вокруг блаженной улыбкой. Оливия напряжённо ждала, что волчица скажет очередную грубость вместо приветствия, но та её даже не заметила. А теперь появилась на пороге их дома, сжимая в руках рубашку Ульриха, в которой тот ушёл вчера на лесопилку, и пазл сошёлся.

Оливия не думала, что сможет когда-нибудь испытывать какие-то чувства к Ульриху. Их взаимоотношения были настолько сложными и запутанными, что она предпочитала просто плыть по течению, принимая их как данность. Однако сейчас присутствие Кэтрин отчего-то больно било по самолюбию.

Она хотела ещё что-то сказать, чтобы задеть волчицу посильнее, но та вдруг оказалась слишком близко, сверкая огнём пожелтевших радужек.

– Не забывайся, охотница, ты на нашей земле, – зарычала Кэтрин.