Танец Опиума

«Мы же с ней обе дурнушки», — подумалось тогда Микото.

Женщину вполне устраивал выбор её сыновей, однако оставалось неясным только одно: кто из двух был награждён счастьем быть с девушкой, а кто — обречён на существование без неё.

Однако момент был испорчен, и Микото в который раз убедилась, что сыновья рады видеть её в той же степени, что и её радовала разлука с ними.

В любом случае, после злосчастного инцидента, если его можно таковым назвать, Итачи мигом отослал свою мать за льдом, а затем вернулся к ней только для того, чтобы учтиво поздороваться, а затем забрать то, что нужно для компресса, и умчатся к другой женщине — той, что не бросила его.

Как бы то ни было, но сейчас её не было рядом с сыновьями, которые носились с дурнушкой, как курицы с яйцом.

— Обычно, родственников встречают иначе, — пожала плечами Сакура, пытаясь разбавить угрюмое молчание хотя бы одной нелепой репликой.

— «Обычно» не подходит к нашей семье, — спокойно проговорил Итачи, накладывая на ушибленную ногу компресс.

— Последний раз я видел их два года назад, — буркнул Саске. Он устало присел на табуретку возле Сакуры, отказавшись наконец от затеи найти какую-нибудь мазь. — А Итачи — пять лет назад.

— Но вы же ездили к ним? По каким-то делам…

— Мы поддерживаем связь либо по телефону, либо по почте, либо… — Итачи нахмурился, так и не договорив до конца.

— Либо через посредников, — сухо закончил за брата Саске. — Они благополучно пропускали все наши дни рождения и остальные праздники. Не звонили, не писали, не поздравляли, а тут вдруг… явились собственной персоной. И ожидают от нас радости полные штаны.

Сакура с досадой бросила взгляд сначала на одного, а затем на другого Учиху. Ей показались странными их отношения внутри семьи, хотя раньше она была уверена, что братья очень привязаны к своим родителям.

— Их приезд вас расстроил? — осторожно поинтересовалась Сакура, пытаясь разобраться в жизнях своих любимых братьев Учиха.

Итачи вздохнул, смягчил черты своего сердитого лица и на тон ниже прошептал:

— Их приезд нас, скорее, озадачил.

— Мне даже предположить сложно, чего именно ожидает от нас отец, — подхватил Саске, бережно положив голову на плечо дурнушки. — Честно говоря, я не в восторге.

— Ещё бы. Теперь придётся любезничать.

— О да, — хохотнула Сакура. — Вы не из тех, кто любезничает.

Саске усмехнулся, приобняв девушку за плечи, и поцеловал в щеку.

— Главное, пережить эту ночь, — устало сказал он.

— Она обещает быть длинной, — согласился Итачи, заканчивая свою работу.

— Благо ваш отец вышел и не слышал этого разговора, — мягко сообщил посторонний голос.

Вся троица вздрогнула и повернула голову к дверям. В проёме, облокотившись плечом о косяк, стояла та самая высокая женщина с тёмными волосами и глазами, по косвенной вине которой Сакура чуть не встретилась носом со ступенькой. Брюнетка робко топталась у входа и старалась выглядеть храброй и самодостаточной, однако выступавшие время от времени слёзы так и норовили подвести свою хозяйку. Она скрепила руки в замок и не осмеливалась сделать ни шагу больше.

Братья посмотрели на неё с б'oльшим теплом, нежели отзывались.

«Видимо, ей они рады больше, чем отцу», — подумалось Сакура, и она решительно улыбнулась самой тёплой и милой улыбкой, на которую была способна. Во-первых, ей было несколько неудобно перед этой женщиной: Харуно, посторонняя девушка, сидит и забирает всё внимания братьев Учих, а она, их родная мать, осталась с носом и некой неприязнью со стороны сыновей. Во-вторых, брюнетка была очень робка и не уверена в себе, а её попытки выглядеть сильнее оставались тщетными. В-третьих, она, как-никак одна из родителей Саске и Итачи, и, рано или поздно, в любых отношениях приходится столкнуться со знакомством с родителями. И лучше, чтобы это знакомство началось с дружелюбной улыбки. Нельзя позволить матери братьев думать, что она озверевшая дикарка с вечно кислой миной. Нужно им понравиться…

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Харуно, убрав незаметно ногу с бедра Итачи.

— Привет, — дружелюбно отозвалась женщина, в душе обрадовавшись, что хотя бы Сакура рада её видеть. — Нас так и не познакомили. Мальчики?..

Итачи не заставил себя долго ждать: он поднялся, приглашая мать занять его место. Мужчина подал ей руку, когда брюнетка подошла ближе, и помог присесть, оказавшись по правую сторону от неё. Старший Учиха был учтив и вежлив с матерью. Однако это было не искренние уважение и любовь, а попросту холодная любезность. Сакуре показалось, будто они вообще не родственники, и Итачи общается с этой женщиной только потому, что этого требуют его обязанности, как Главы семьи.

Однако Саске даже бровью не повёл, как будто бы привык и не считал подобные отношения между родителями и детьми чем-то неправильным. На самом деле, Харуно такое прохладное отношение пугало. В её собственной семье, конечно, не было родителей, однако с братом взаимоотношения были более тёплые, что ли. Как бы то ни было, но Сакура прекрасно понимала, что большую роль играет воспитание, и то, что принято у одних, может для других показаться странным и далёким.

— Матушка, познакомься, это Сакура Харуно, девушка Саске и моя лучшая подруга.

— Что за матушка? — хохотнула та без капли лицемерия. Искренность была её своеобразной фишкой. — Вы в каком веке живёте?

Братья Учиха заулыбались, но улыбки их были скорее выражением вежливости, нежели являлись душевным порывом. Женщина протянула Сакуре руку, спеша наконец закрепить их дружбу лёгким рукопожатием.

— Микото Учиха, — пропела она высоким сопрано. — Мать твоего молодого человека и лучшего друга.

Сакура охотно отозвалась и крепко пожала женскую миниатюрную руку. Микото первым делом заглянула в глаза новой знакомой и приятно обрадовалась той простоте, с коей столкнулась. Женщина уже давно мечтала о том, чтобы в окружении её сыновей наконец появился кто-то, помимо заядлых головорезов. Это желание сбылось в самом лучшем виде.

«Это девочка, — подумалось Микото. — Она оказывает огромное влияние на моих сыновей».

— Сильно ушиблась? — учтиво поинтересовалась она.

— Нет, что вы, Микото-сама, всего лишь царапина!

Тёмные глаза матери устремились на старшего из сыновей.

— Итачи, дорогой, с тобой хотел поговорить отец, — с досадой в голосе прошептала женщина.

Глаза Саске сделались двумя щелками, и он с недоверием покосился сначала на мать, а затем на брата. Его рука крепко стиснула ладошку Сакуры, а последняя в свою очередь заволновалась. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы сегодняшний праздник был испорчен.

Итачи в последний раз глянул на Харуно, а затем развернулся на носочках, совсем как солдат, и скрылся в другой комнате. Звук его удаляющихся шагов некоторое время заполнял комнату, а затем исчез, оставив после себя гробовую тишину.

Микото волновалась не меньше Саске. Муж послал её в гостиную с одной только целью: попросить Итачи заглянуть к нему. Женщина, и без того измученная угрызениями совести, не находила себе места на стуле, всё время ёжась и вздрагивая. Однако она смогла найти в себе силы для улыбки, поднять тёмные глаза и мягко спросить: