Танец Опиума
Шрифт:
Огромный Дворцовый комплекс привлекал её даже больше Ближайшего Окружения и братьев Учих. И те, и другие, кстати говоря, были бы не прочь поболтать с ней, подарить подарки, но, как следствие из выше сказанного, никак не могли её найти. Это были своеобразные игры в прятки, когда один из оппонентов прятался, а другой обязывался искать пропавших. Причём роли всё время менялись.
За этот короткий промежуток времени Сакура узнала много интересных вещей. Кроме того, что в Чёрном Дворце могло проживать более восьмисот человек, так ещё были и предусмотрены места для постоянного проживания здесь слуг. Эти люди по сути своей становились вечными заложниками этих стен. Здесь они жили, работали, женились, рожали и растили детей, воспитывали их, давали им образование. Заработная плата была не малых размеров и, возможно, тем
— На самом деле, любой, — пожимал плечами Кисаме, раскладывая пасьянс в одном из гостиных залов.
Это самое помещение, который один из членов Ближайшего Окружения благополучно оккупировал, было вместилищем странных существ. Оно больше походило на продолговатый и широкий коридор с выступающими арками через каждые пять метров. Потолки, по сравнению с другими комнатками, были низковатыми, но представляли особого рода геометрию – куполообразные, но испещренные острыми шипами. К ним по колонам ползли каменные сороконожки с человеческими головами – жуть! Казалось, они так непрочно установлены, а потому у дурнушки волосы на затылки дыбом вставали. Ей хотелось немедленно покинуть помещение, пока одна из таких сосулек не треснула ей по макушке.
Стены не были обложены панелями и мраморными плитами, как в большинстве помещений Дворца. На них были тщательно прорисованы определенной темы сюжеты из библии, а именно – тема гнева божьего.
Под каждой настенной фреской золотыми буквами были сложены строчки из библии. Сакура очень долго разглядывала стены помещения до тех пор, пока её внимание не привлекла знакомая выдержка:
— Господь есть Бог ревнитель и мститель; мститель Господь и страшен в гневе: мстит Господь врагам Своим…
— …и не пощадит противников Своих,— закончил за дурнушку Кисаме, не отрываясь от разложенного пасьянса. — Книга пророка Наума.
— Разве любой? — вернулась к изначальным баранам Сакура, все еще разглядывая сверкающие золотые буковки.
— Скажу даже больше: за места слуг тут глотки друг другу в своё время драли.
— Да за что тут драть-то? За эти ужасы? — И она снова глянула на ползущих к потолку сороконожек с человеческими головами.
— Сакура, Сакура, — осуждающе покачал головой мужчина. — Это рай. Горная местность — это чистый воздух, экология на высшем уровне. Кроме того, в этом Дворце жить — одно удовольствие. Думаешь, работники здесь ничего не трогают в отсутствие хозяев? Да чёрта с два! Они тут как короли живут, припеваючи. Единственная их забота — поддерживать порядок и чистоту, чинить что-то, когда это требуется. Если тебе чего-то не хватает из здоровой пищи из здешнего Огорода (то бишь небольшой деревни в двадцати километрах от Дворца, где выращивали фрукты, овощи, животных на убой), то на этот случай предусмотрена система ввоза продуктов. В сутках езды отсюда есть городок, который поставляет сюда всё, что душе угодно, начиная с шоколадного батончика, заканчивая мебелью на любой вкус и цвет. Кроме того, это идеальное место для детей. Здесь их, кстати, пруд пруди. Слуги как-никак размножаются, привозят сюда своих дальних родственников погостить… Короче говоря, детям здесь самое то! Они получают бесплатное образование, подобное тому, которое получали Учихи. А затем, если дитятко вырос шустрым и сообразительным, то велика вероятность того, что его заберут в число подчинённых Учих. Какузу, например, был одним из тех, кого Итачи выделил среди детворы… Такие дела.
Харуно ещё долго думала над словами Кисаме и решила для себя, что её ребенку тоже, пожалуй, лучше остановиться в Чёрном Дворце. Помимо всех уже упомянутых привилегий и плюсов, это место охранялось многим лучше, чем любое другое место жительство семьи Учих. Круглосуточный воздушный и пеший патруль охранял всю территорию в радиусе нескольких десятков километров. С уверенностью можно сказать, что это место чуть ли не самое безопасное в мире, и любая опочивальня президента только обзавидуется.
А вот что касалось её собственной опочивальни, то ночевала Сакура одна в достаточно высоком местечке, название которому было Башня Морфея. То было заслуженно самое лучшее место для ночлега во всем Черном Дворце, ведь некогда именно здесь коротали ночи напролет в своих спаленках
юные братья Учиха.Башню не обеспечили лифтом или другим подъемным устройством, а потому на высоту в пять этажей Сакуре приходилось подниматься пешим ходом, по спиральной лестнице. Стены были обложены мраморными кирпичами, разрисованными в шахматном порядке. Тематика изображений менялась от самого Сонного Холла до плотно закрытого массивного люка в потолке, ведущего в мини-обсерваторию — под самую заостренную крышу, и рассказывала о долгом пути эволюции. С первых ступенек можно было наблюдать бактерии и простейшие, а уже с двадцатой — сложные организмы. Завершением башни служил вход в обсерваторию Итачи. Идеальный круг люка стал пристанищем изображения Витрувианского человека Леонардо да Винчи, а от него по потолку тянулись лучи солнца, как напоминание о том, что именно Homo sapiens – венок творения и Господа, и Природы, и всей Вселенной в целом.
«Немудрено, что они выросли такими умными и надменными, — подумалось Харуно. — Они росли и жили долгое время в том, что восхваляет и превозносит их над всеми остальными!»
Обсерватория представляла собой просторное помещение, заставленное книжными шкафами, на полках которых было неисчисляемое количество книг по астрономии, а также научных трудов различных деятелей науки выше упомянутой сферы. Большой стол, исчирканный, с вмятинами на столешнице от ручек, карандашей и циркулей. Во внутренних его ящиках находились старые письменные труды Итачи: наблюдения, вычисления и рисунки созвездий и далеких галактик. Всё аккуратно осталось лежать в нетронутом виде там, где и оставил удивительный владелец этой обсерватории.
Сакура с удивлением отмечала про себя, что здесь остался даже собственный запах Итачи, несмотря на старание слуг. Всё здесь дышало интересами юного Учихи, жило его мыслями, фантазиями, мечтами. А громадный телескоп в самой серединке комнаты занимал большую часть комнаты и был все еще устремлен в далекое небо…
Помимо обсерватории, которую Харуно, естественно уже исследовала вдоль и поперек, в Башне Морфея были еще две спальни, одна из которых располагалась у самого люка и, как следствие, принадлежала Итачи, а вторая — чуть ниже, и являлась собственностью Саске. Понятное дело, откуда взялась вся эта ненависть со стороны младшенького. Когда даже спишь на несколько ступеней ниже собственного брата, волей-неволей начинают развиваться комплексы.
И в ту, и в другую комнату Сакуре свободно разрешалось входить. Выбор, где обустроиться, тоже был за ней. Харуно без каких-либо трудностей в принятии решений осела в комнатушке Саске и была до самого конца уверена, что одну братья Учиха её не оставят. Не тут-то было! Братья вместе с Ближайшим Окружением спали буквально на ходу. Основное же время они посвятили подготовке и приему прибывающих гостей, а потому Сакура осталась с носом и первое время жила одна одинешенька.
Ни с одним из гостей, к слову говоря, дурнушка так и не повидалась. Все они, утомленные долгой дорогой, отдыхали в своих комнатах. Даже кушали там же. А одинокой Сакуре оставалось только ждать праздничного банкета…
Народу понаехало вагон и маленькая тележка. Все носились со своими поручениями, как курицы с яйцами. На одних повесили оформление праздничных залов. Другие составляли списки гостей. Третьи — занимались самим банкетным столом. Причём работой загрузили не только слугу, но и практически всех гостей.
— Подчинённые Учих, видимо, и в Аду будут подсчитывать предстоящие расходы и доходы, — закатывал слипавшиеся от усталости глаза Какузу, подсчитывая количество только-только привезённых ящиков с вином.
— Ага, одной ногой в котле, а другой — за рабочим столом, — кряхтел Дейдара, поднимая с лестничных ступенек коробки с фейерверками.
— Будете жаловаться — я вас на тот свет отправлю раньше положенного, — буркнул мимо проходящий Саске, которому повезло меньше всех: на плечи бедняге свалили ответственность за летучую живность. Белые голуби, теснящиеся в клетках, обгадили Учихе его любимые лакированные туфли.
Сакуре воспрещалось находиться в центре развернувшейся каторги. Во-первых, потому что праздник должен был оставаться неожиданным сюрпризом, а во-вторых, потому что «негодно дурнушке руки марать». Но Харуно, игнорируя всякие запреты, отказалась коротать время в своей «башенке сна», а потому шныряла под ногами «рабочих» и всюду совала свой нос.