Танец Опиума

Сакура отвела глаза в сторону, отмечая про себя, что Изуми — лучшая партия для такого, как Итачи. Она добра, мила и отзывчива. Она не лицемерна, не тщедушна и не имеет злого умысла. Всё в ней кричит об искренности и простоте.

— Тебя ведь это волнует, да? — с надеждой спросила Изуми, надеясь, что не ошиблась и смогла найти нужный подход к лучшей подруге своего жениха.

— Да, — сорвала Сакура. — Мне невыносимо при одной только мысли, что Итачи обязывают делать то, что сделает его несчастливым.

Изуми вдруг крепко взяла руку Сакуры в свою и сильно сжала, глядя своими карими глазками в её зелёный омут сомнений и боли. Учиха помогла дурнушке встать, а затем накинула на её плечики тёплый плед, который не поленилась захватить с собой.

— Не волнуйся! Я буду стараться делать всё, что бы Итачи был счастлив. А теперь идём, а то холодно! Я не хочу, чтобы ты замёрзла и простыла.

Комментарий к Глава XXIII. Часть 3.

Музыка Мортэвского танго в группе :)

========== Глава XXIII. Часть 4. ==========

Харуно стояла перед большим зеркалом в своей маленькой башне, в своей махонькой комнатке, погрузившись в свой до безобразия крошечный внутренний мирок. Последний сузился настолько, что теперь едва ли умещал в себе Наруто, Учих и её будущего ребенка. А со своего законного местечка в самом углу дурнушку согнала печаль и апатия.

Девушка внимательно оглядывала свой живот со всех сторон. Она была по-прежнему худощавой, с выпирающими косточками и облегающей их белой кожей. А потому небольшое вздутие было хорошо заметно, и спрятать его через пару месяцев за мешковатой одеждой станет проблематично.

Хотя, по правде говоря, к тому времени и нечего уже будет скрывать. Сакура точно знала, что теперь-то не оставит ребёнка в живых. Стоит им только покинуть Чёрный Дворец и вернуться в родной Мортэм, как необходимости волноваться о своём маленьком секрете не останется. И ни одна шестнадцатилетняя девчонка не сможет переубедить её, сказав, что решение может и подождать.

Оставалось продержаться совсем ничего. Буквально сегодня вечером состоится долгожданный банкет, на котором Итачи объявит о своей помолвке с девушкой, с коей в будущем Сакуре придётся вольно-невольно подружиться. Иметь в соседях по дому своего заклятого врага — не самая лучшая идея. Это чревато битой посудой, разладом в семье и, вполне вероятно, разлукой с Итачи, ведь за решением проблемы в карман лезть не потребуется: стоит только разбежаться по разным городам. В таком случае Харуно потеряет связь с человеком, ей небезразличным.

Хотя стоит ли идти на такие жертвы и всю оставшуюся жизнь лицемерить перед Изуми, корчить лицо в попытках выразить искренность? Сакуре будет невыносимо больно наблюдать, как растут их дети, как крепчает «фиктивный» брак и как создаётся полноценная любящая семья.

Харуно всё чаще задавалась вопросом, а станет ли лучше, если она сейчас соберет все свои пожитки и смотается к Итачи? Полегчает ли ей в случае расставания с человеком, с коим она прожила несколько лет душа в душу? Сможет ли со спокойным сердцем наблюдать за тем, как Саске найдёт себе другую женщину и станет ей чужим? Эти мысли причиняли такую же нестерпимую боль, как и выше изложенные.

Из этой ситуации не было выхода. Были только тупики, в которые Харуно и утыкалась носом. Чувство потерянности и одиночества ей избежать не получится. Выбор не принесёт облегчения, а всего лишь обеспечит новый геморрой. Ведь Саске никогда не сможет заменить ей Итачи. А Итачи не способен заменить ей Саске…

Учитывая, что с момента зачатия прошло уже больше месяца, хорошо бы было пройти осмотр у гинеколога. Жаль, что в Чёрном Дворце едва ли найдутся для неё необходимые врачи. Просить об эдакой услуге Итачи или Саске — чревато наводящими вопросами, на которые Харуно навряд ли ответит, растерявшись и испугавшись даже самого доброжелательно и мягкого тона. И самое страшное было то, что она понятия не имела, когда они возвращаются в Мортэм. Празднества, чаепития, посиделки у костра на заднем дворе Дворца и ещё куча всякой всячины, направленные на развлечение и увеселение гостей, организаторы и затейники не планировали прекращать.

После того неоднозначного столкновения в Малом Переходной Зале, Сакура всё ждала, что Итачи придёт. Придёт просто ради того, чтобы увидеться. Приходил кто угодно, но только не он. Саске, старающийся по возможности вообще от Сакуры не отходить, не мог успокоить её чувства и разобраться, в чём причина упадочного настроения. Он безуспешно пытался понять, в чём же, собственно говоря, дело кроется, откуда ноги растут, но получал только неубедительные оправдания и пустую кровать под утро.

Харуно никак не могла заснуть рядом с ним, как не могла заснуть возле комнаты Итачи…

Если бы Саске только знал, что лекарство от плохого настроения — это всего-навсего его брат, то непременно бы переступил через свою гордыню и привёл бы того к Харуно. Хочет он того или нет.

Сам же Итачи намеренно не навещал Сакуру. Знал, что причинил боль, но твёрдо решил разорвать их тонкую красную ниточку судьбы одним махом. В его планах не было разрушать между ними отношений, ведь дурнушка по-прежнему много значила для него. Брюнет всего лишь хотел прервать череду тех невинных моментов сближения, поставить табу на мечтах, жениться на своей единственной любви и с тем же не дать ей окунуться в мир иллюзий, в которых она до конца своих дней будет метаться от одного к другому. Итачи не откажется от дурнушки. Он заставит отказаться дурнушку от него.

Знай он о беременности, то всё происходило бы иначе, но неведение стало губительным фактором для трёхлетнего порядка. Учиха-старший женится. Женится не на своей дурнушке. Женится на другой женщине, к которой пытается привыкнуть и привязаться.

К счастью, Изуми Учиха была доброй и открытой девушкой, с удовольствием идущей на контакт со своим женихом. Случай наградил их одинаковыми вкусовыми предпочтениями, взглядами на жизнь, шаблонами порядка и поведения. И то было доказано почти месяцем тесного общения с ней. Рядом с шатенкой у Итачи возникало ощущение, что он именно там, где должен был быть всегда. Учиха-старший не без радостных чувств осознавал, что его избранница не такой уж и плохой выбор. Вполне возможно, что когда-нибудь она даже сможет потушить в нём огонёк нездоровой привязанности к Харуно. Стать подобием дурнушки. Стать его любимицей…

В сером представлении Итачи всё становилось уже не таким бессмысленным и обесцвеченным. И Сакура догадывалась об этом. Сложно было не догадаться, когда, прогуливаясь по окрестностям Дворца, по его улицам, по Пристанищу, она натыкалась на них и видела в чёрных глазах Итачи раскаяние и извинение.

Изуми слишком мало знала Учиху, чтобы правильно расшифровать этот долгий пронзительный взгляд, а потому расценивала его на свой лад. Мол, они давние друзья, а мы с ним помолвлены, а потому нет смысла ревновать и скалиться. Ох, если бы доброе сердце Изуми знало, как изнывают сердца этих двоих друг по другу в короткие минуты долгожданной встречи.

После недели таких случайных столкновений, Харуно перестала испытывать судьбу и так много гулять. Её тянуло на солёненькое, сладкое, горькое — как бог пошлёт — и она коротала дни напролёт в столовой, где познакомилась со всеми поварами. Она заедала грустные отрывки воспоминаний, в которых шатенка робко идёт с ним под руку или он, наклонившись, что-то ей говорит на самое ухо.

Она просиживала штаны в столовой, пока не настал долгожданный день Х. И утро, как ни странно, началось не с сытного завтрака и не с улыбки поварихи, а с недовольного личика Самуи, отдававшей приказы стилистам. Блондиночка больше не открывала свой рот чаще положенного, а на Сакуру вообще старательно не обращала внимания. Даруи на этот раз вовсе не явился, посчитав, видимо, опасным сам факт близости к дурнушке (по крайней мере так думалось Харуно, а настоящая причина крылась в его встрече с Какузу по каким-то мелким, но неотложным делам).