Тайна двух лагерей

Еще раз предложив свою помощь Женьке и получив отказ в сопровождении ее в ближайший отдел полиции, Гуров поспешил домой. Маша должна была скоро снова уехать на съемки, а они толком даже не поговорили.

Глава 2

Такси за Машей прибыло в четыре утра. Невыспавшийся Гуров помог ей спустить сумки к подъезду и подождал, пока она сядет в машину.

– Ложись, – посоветовала Маша на прощание. – Я напишу, когда приземлюсь.

– Сегодня воскресенье, – напомнил Гуров. – Сто раз успею выспаться.

Он замолчал. Маша, уже сидя в салоне, не спешила закрывать дверь.

– Ответь мне, Гуров. У нас с тобой все в порядке? – спросила она без тени улыбки.

Гуров и сам не мог припомнить, чтобы они вот так расставались – напряженно, погасив свечи, в совершенном душевном раздрае. Он знал, в какой момент это началось, но не хотел в это верить. Но окажись он на Машином месте и застань ее в обнимку с Бессольцевым, то, наверное, тоже слегка двинулся башкой.

– А то ты не знаешь, что у нас все нормально? – делано изумился он, наклонился и поцеловал жену в кончик носа. – Или думаешь иначе?

– Я так не думаю, – серьезно ответила Маша.

– Слава богу, – улыбнулся Гуров.

– Нужно ехать, Лева. Не забудь, я вернусь через неделю.

– Не забуду.

Водитель зашевелился в своем кресле.

Гуров захлопнул дверь и некоторое время стоял на месте, глядя вслед удаляющимся габаритным фонарикам. Вот они стали у поворота, а потом исчезли.

На душе остался паршивый осадок. Можно было бы, наверное, тотчас позвонить Маше и сказать что-то, что успокоило бы обоих, – а в том, что у Маши не очень хорошо на душе, Гуров не сомневался. Но что-то внутри словно толкнуло Гурова: не набирай ее номер, не надо. Не сейчас. И все-таки что она имела в виду, когда напомнила о дне своего возвращения? Зачем?

Глубоко вдохнув полной грудью все еще прохладный ночной воздух, Гуров посмотрел на часы. Спать не хотелось, а еще и с таким настроением теперь совсем не уснуть. Но, дойдя до дома, Гуров все-таки решил добить пару часов сна, но только ради того, чтобы не чесались неприятные мысли в голове. Он лег и по-серьезному настроился на отдых, несмотря ни на что. Все у них с Машей нормально, потому что иначе и быть не может. Вот такая простая философия, вот так и нужно думать, даже если оно и звучит немодно.

А через пять минут, как в лучших традициях, тишину разорвал мощный телефонный звонок.

– Лев Иванович, да он к себе никого не подпускает! Хоть по башке его тресни, а потом вяжи. Я не знаю, под чем он там. То плачет, то орет.

– Сейчас буду.

– Машина в пути. Ждем.

Машина в пути – это хорошо. А то выходные, как уже было понятно, закончились. Поэтому можно и отдохнуть на пассажирском, вместо того чтобы концентрировать остатки нервных клеток и внимания на дороге.

Водитель и Гуров были знакомы уже с десяток лет. Азиз, невысокий крепкий узбек со смеющимися глазами, с первого момента их знакомства расположил к себе Гурова. На первый взгляд ничего особенного в нем не было, да и общались они редко и по делу, однако и такое бывает, что сразу с кем-то сходишься, еще ничего о нем не зная. Азиз никогда не задавал лишних вопросов и не страдал излишней навязчивостью, чем порой грешили несколько коллег Гурова. Со временем выяснилось, что Азиз давно и крепко женат, супругу свою обожает, а детей у него пятеро. Раньше работал инструктором по вождению, в прошлом спортсмен, но в полицию его, оказывается, тянуло еще со школы.

– Мне семь лет было, когда я впервые приобщился к таинственному миру криминала, – рассказывал он. – Мы тогда жили в Удмуртии, в небольшом поселке. А рядом аккурат колония строгого режима, километрах в десяти, если идти лесом. Возвращаюсь как-то из школы, а навстречу мужик. Я всех наших в лицо знал, и меня знали, но этого увидел в первый раз. Ну и показался он мне почему-то подозрительным. Плащ на нем был серый и весь грязный, будто он через джунгли продирался. И ботинки такие же, даже цвета не видно. На улице никого, все на работе… Я бегом к участковому, благо его пункт был неподалеку. Рассказал ему, что встретил странного гражданина. А участковый как подорвется! Из-за стола выскочил, куртку с вешалки сдернул, разволновался. «Веди», – говорит. Ну я и повел его по горячим следам. Нашли мы того, в плаще, быстро, но я ближе не подошел – испугался. Спрятался за столбом, думал, что меня не видно. А участковый наш прямиком к этому чуваку двинулся. Поговорил с ним, попросил показать документы, о чем-то спросил. А потом меня позвал. Ух, как же мне было страшно тогда, но я послушался. Оказалось, что этот «преступник», не поверите, был из ваших. Приехал по делам в колонию аж из самого Питера, но заблудился у нас в трех соснах. Вышел на нужную улицу через размытую дорогу, где стройка. Вот так я на хорошего человека натравил органы внутренних дел. До сих пор не пойму, почему мне то смешно, то стыдно. А теперь и сам в полиции служу. Судьба, не иначе.

Гуров еще тогда мог бы пропустить мимо ушей чужие детские воспоминания, но они почему-то застряли в памяти и постоянно всплывали при встрече с Азизом. Почему и зачем – непонятно.

– Куда поедем? – спросил Гуров у Азиза, пристегивая ремень безопасности.

– Да тут недалеко. При хорошей погоде можно и пешком, но это не наш вариант, – подмигнул Азиз.

– В нашем районе, что ли? – удивился Гуров.

– Не совсем. Объезжать придется.

Гуров не стал уточнять – сразу понял, о чем речь. Неподалеку от его дома шел капитальный ремонт дороги, и автомобильное движение там никак нельзя было назвать нормальным. Поэтому за последние полтора месяца путь от дома до Петровки, 38 занимал у него вдвое больше времени.

С горем пополам объехав разрушенный участок пути, Азиз направил машину в зеленые дворы и, минуя брежневские панельные девятиэтажки, которых еще не коснулась реновация, наконец остановился на углу последней из них.

– Дальше никак, – оповестил он. – А то выезд нашим перекрою.

Гуров вышел из машины, но не успел сделать и шага, как услышал надрывный крик. Голос принадлежал молодому мужчине и звучал особенно непривычно в такой ранний час и в таком тихом месте. Слов было не разобрать, но человек в своем сообщении определенно что-то имел в виду. Гуров прибавил ходу, завернул за угол и увидел машину «Скорой» с распахнутыми задними дверьми. И вот аккурат возле этих самых дверей происходила самая настоящая битва. Два фельдшера в форменной одежде пытались запихнуть в машину абсолютно голого парня. Им помогали два человека в штатском и один в полицейской форме. Странно, но пятеро смелых не могли побороть одного неодетого, и причину Гуров понял сразу. Несмотря на субтильное телосложение, парень отпихивал от себя противников со зверской силой, но движения его были хаотичными, несбалансированными, что намекало на его психологически нестабильное состояние.

– Я думал, они уже справились, – услышал Гуров рядом голос Азиза. – А он, смотри-ка, все еще на коне.

Из окон за происходящим наблюдал весь дом. Некоторые снимали замес на телефоны.

– Ненавижу! – крикнул парень и оттолкнул от себя одного из «штатских». – Ангелы просто опаздывают! И вы опоздали!

– Соня, я его почти уложил! – крикнул фельдшер коллеге. – Как только завалю, то сразу фиксируй, поняла?

– Да поняла я!

Несколько человек стояли справа от «Скорой» и напряженно наблюдали за происходящим, среди них Гуров заметил сотрудников полиции. Со стороны можно было подумать, что всем плевать на усилия медиков справиться с ситуацией, но любому, кто хотя бы однажды столкнулся с подобным зрелищем, было понятно одно: иногда лучше не вмешиваться. На самом же деле каждый из присутствующих был готов помочь в любую минуту.

В какой-то момент фельдшеру удалось запрыгнуть в салон и оказаться за спиной у пациента. Он тут же подхватил его под мышки и потащил внутрь. Порядком подуставшая Соня тут же ловко забралась к ним. За ней последовал один из тех, что помогал. Завалив бешеного на спину, мужики обеспечили Соне доступ к фиксирующим ремням, и чудо наконец свершилось – буйный товарищ был надежно закреплен на медицинской каталке. Впрочем, это не мешало ему возмущаться и называть всех вокруг уродами.

Кучка независимых наблюдателей тут же рассосалась в двух направлениях. Одни подошли к «Скорой», а другие пошли в противоположную от машины сторону. Там, как уже понял Гуров, виднелась граница одного из многочисленных столичных парков, небольших по площади. Гуров прошел мимо «Скорой» и внезапно увидел Стаса Крячко, давнего друга и коллегу. Стас стоял к нему спиной, держа телефон возле уха.

Гуров подошел ближе, остановился и тронул его за плечо.

– А я тебе набираю! – деловито сообщил он, потрясая телефоном в руке. – Думал, куда ты делся.

– Да с той стороны был, понаблюдал за представлением.

– Давно приехал?

– Минут пять. Что тут у вас?

– Сын примерных родителей. Похоже, наркотики. Устроил целое шоу с галлюцинациями и проклятиями.

– Это я понял, – кивнул Гуров. – А мы-то здесь зачем?

– Его мать накануне вечером обратилась в полицию с заявлением об исчезновении сына. А ее ребенок в этот момент ловил кайф вот в этом самом парке, а когда пришел отходняк, то стал выть нечеловеческим голосом и пугать прохожих. Кто-то из прохожих тормознул ДПС, они сообщили нам, описали приметы. Кто ж мог подумать, что они совпадут с приметами пропавшего?