Тайна двух лагерей

– Да уж… спасибо, – Гуров протянул контейнер Стасу. – Людмила Павловна?

– Да?

– Запишите и мой номер тоже, – попросил Гуров. – Я просто не имею права терять таких ценных свидетелей.

– Свидетелей чего? – не поняла Людмила Павловна.

– Вы могли бы просто не обратить на эту мелочь внимания.

– В другом случае я бы так и сделала, – уверила Гурова врач. – Но к тому моменту я уже выслушала от пациента то, что обычно называют бредом. Однако я ни разу не видела, чтобы бред принимал физическую форму. Интересно получилось, не находите?

– И что будем делать? – вздохнул Крячко, вертя в руках контейнер для анализа. – Тоже запишем в улики?

– Пусть будет, – решил Гуров. – Этот мусор мог взяться откуда угодно, но слишком явное совпадение с воспоминаниями Курепова.

– На Петровку? – с надеждой в голосе поинтересовался Стас.

– Пока мы с ним не поговорим, я не вижу смысла в чем-то копаться, – признался Гуров. – А когда его мать приезжает?

– Должна сегодня вечером уже быть. Обещала позвонить, как только сможет. Только что же она скажет? То, что мы постоянно слышим от родителей? Что их дети просто ангелы, что неспособны на плохое, что ложатся спать в девять часов вечера и не целуются до свадьбы.

Гуров внимательно посмотрел на напарника.

– Ты прав, все пока что глухо, – произнес он. – Но вот с Куреповым-старшим я бы очень хотел поговорить. На него мы сможем выйти только через его бывшую жену. Поэтому давай-ка все-таки поедем на Петровку и еще раз полистаем материалы уголовных дел, в которых был замешан Мурад Курепов. Не помнишь, случайно, как они разошлись с женой? Развод был громким или как у обычных людей? Все-таки он в то время был видной фигурой. Много знакомых, туча связей. Поди, кто-то и вспомнит о нем.

Глава 3

– Что, прямо у подъезда нас встретит?

– Сказала, что да.

– Какая честь.

Пока «Мерседес» Стаса Крячко рывками пробирался по проспекту Мира в сторону одноименной станции метро, Гуров еще раз пролистал в памяти всю информацию о матери Гоши Курепова. Добывать ее пришлось в самом срочном порядке, потому что женщина, как и предполагалось, едва узнав о том, что ее единственный сын попал в беду, сразу же вылетела в Москву. Однако об этом сообщил полиции не лично Гоша Курепов, а его лечащий врач – все та же Людмила Павловна.

– Его мама позвонила в больницу, она придет навестить сына завтра, – сказала она по телефону. – Я передам ей ваши контакты и попрошу срочно связаться.

– Спасибо, – от всей души поблагодарил Гуров. – А с самим Гошей нам еще никак не пообщаться, я правильно понимаю?

– Совершенно верно.

– В общем как у него дела?

– Молодой крепкий организм, – ответила Людмила Павловна. – Результаты анализов еще не готовы, так что пока не могу сказать ничего определенного.

Мать Гоши носила вовсе не фамилию своего бывшего мужа. Она оказалась Титовой и попросила обращаться к себе по имени – Марина.

– Приезжайте сегодня, – пригласила она сыщиков. – В любое время. Через час, например, сможете быть?

– А куда нам ехать? – невпопад поинтересовался Стас.

– Я думала, вы надолго запомнили этот адрес, – холодно отозвалась Марина.

– А, конечно, – смутился Стас. – Вы же остановились в квартире сына.

– Встречу вас на улице.

Она и встретила: маленькая женщина с фигурой подростка и измученным выражением лица. Когда-то, наверное, она была красоткой и мужики не сводили с нее глаз. Но жизнь прошлась по ней катком, иначе откуда взяться глубоким морщинам на лбу и осторожному взгляду исподлобья?

Марина ждала их рядом с подъездом. Стояла, отведя в сторону руку с дымящейся сигаретой, и внимательно следила за тем, как Стас паркуется.

– Марина? – поинтересовался Гуров, подойдя к ней.

– Она самая, – подтвердила женщина хрипловатым голосом и отбросила окурок в сторону. – Ой, – дернулась она. – Не оштрафуете?

– Участковому не расскажем.

– При чем здесь участковый? – не поняла Марина. – Ах да. Вам же лучше знать.

– Можете не разуваться, – разрешила она, едва переступив порог квартиры. – Гошка не терпит грязи, но я все равно тут еще не убиралась после приезда.

– Кажется, ваш сын снимает эту квартиру? – вспомнил Гуров.

– Пока – да. Но он хочет ее купить.

– Именно эту?

– Ему район нравится. И владелец квартиры вроде бы честный человек. Проходите пока, я скоро буду.

Она махнула рукой в направлении комнаты и исчезла на кухне.

Обстановка в комнате была небогатой и довольно характерной для съемного жилья. Высокий шкаф для одежды, кровать, стул и стол возле окна. В углу комнаты напольный вентилятор. Марина уточнила, что уборку не делала, но в комнате царил полный порядок, нигде не было видно разбросанных вещей, все стояло на своих местах. Единственным, что выбивалось из идеальной картины, был большой чемодан яркой леопардовой расцветки. Наверное, он принадлежал Марине.

Гуров заметил, что за шкафом скрывается дверь, и указал на это Стасу. Тот кивнул: я тоже видел. «Очевидно, в другую комнату, – подумал Гуров. – Странно, что дверь будто бы специально спрятали от посторонних глаз».

Марина, как и обещала, появилась очень скоро. И снова с сигаретой в руке. Включила вентилятор, отворила балконную дверь и поставила возле нее стул, на который тут же и уселась.

– Если Гошка узнает, что я курю в доме, сразу убьет, – горько усмехнулась Марина. – Он хоть и курит, но редко, и никогда в помещении этого не делает. И пыль с мебели вытирает через день. Даже обувь в коридоре ставит в линеечку, и чтобы на одно и то же место… Весь в отца, черт его побери. Тот таким же был.

– Был? – уточнил Гуров. – Он что же, скончался?

– Насколько я знаю, он очень даже жив, – усмехнулась Марина.

– Вы в разводе? – спросил Гуров, хотя прекрасно знал ответ.

– Уже давно. Но не виделись сто лет. А вот с сыном Мурад какое-то время общался. Может, и сейчас созваниваются… я не в курсе. Это уже не мое дело.

– Значит, парня поднимали в одиночку?

Марина внимательно посмотрела на Гурова, потом перевела взгляд на Стаса.

– Думаете, если мой ребенок рос безотцовщиной, то ничего странного в том, что с ним приключилось на днях, нет? То есть это как бы нормально? Полагаете, что дети из неполных семей через одного пьяницы и наркоманы? Ошибаетесь.

Очевидно, что своими «непринужденными» расспросами о прошлом Гоши Курепова Гуров слегка перегнул. С другой стороны, ничего страшного в том, что интерес к детству парня проявляют именно сотрудники полиции, а не кто-то другой, не было. Он во что-то вляпался – это факт. А вот во что именно, если дело дошло аж до потери памяти, он и сам объяснить не может. А кому, как не полиции, в этом теперь копаться?

– Послушайте, Марина. То, о чем вы подумали, в нашем случае не имеет никакого значения, – мягко заговорил он. – Каким ваш сын был в детстве, с отцом ли рос или без него, или с отчимом, или…