Тайна Вакууса

– Что это?
– спросил Хаборим, на которого, как впрочем, и на остальных, начали падать крупные капли воды.

Могло показаться, что неожиданно начался дождь, мгновенно переросший в ливень.

– Дождь, наверно, - предположил Старик.
– Хотя, не припомню, чтобы тут было что-то подобное.

– Это не дождь. Вода затхлая и пахнет смрадом, - он подскочил к Жеке, схватил его за шиворот и спросил.
– Куда дальше?

– Туда, - указал Старик наверх, где в пяти метрах от поверхности воды начиналась вмурованная в камни лестница, заканчивающаяся на высоте десяти метров ровным квадратным углублением в стене.

– До туда надо лезть. Но это просто - там, в швах углубления.

– Хаборим, ты первый.
– Распорядился Фангорн. Трагардец нащупал довольно удобные ухваты, и начал ловко подниматься. Неожиданно сверху послышался громкий шум подающей воды. Белая точка над головами людей померкла.

– Назад!!!
– взревел Фангорн, подхватил Трабла и подсадил его обратно в тот лаз, из которого они и пришли. Затем он помог подняться туда Старику и вернувшемуся Хабориму. Лишь только инквизитор вполз в лаз, вниз обрушилась стена воды. Заполняя собой все свободные проходы, вода гнала убегающих людей прочь от, казалось бы, спасительного пути наверх...

***

– Что происходит?
– спросил Ванко Страшко - полководец одноимённой Четверти.
– Проходи, Ванко, - ответил, вошедшему в шатёр, Мирко Ганский.
– Мы ждали лишь тебя.

В шатре уже находились командующий войсками трёх Четвертей - Ганской, Плошной и Устельной. Ванко Страшко присел за стол, и Мирко тут же сломал одну из четырёх сургучных печатей с послания, которое было доставлено ему гонцом около часа назад. Он передал послание дальше - Ероху Плошному, и тот переломил печать с изображением своего фамильного герба. Когда очередь дошла до Ванко, и он освободил послание от последней "оковы", мужчина развернул скрученный лист серой бумаги, и начал читать:

"На исходе тридцать первого цикла сего дня, начался мор бродячих псов, а с приливом принесло бурую пену, которая окрасила берега кровавыми тонами. Смотрящие В Море увидели в этом хороший знак. С ближайшим отливом в море отправились дозорные корабли и подтвердили провидение Смотрящих - тайтус вновь заполонил наши моря, как это было и в древности. Правители Четырёх Четвертей повелевают своим сынам отказаться от военного похода, распустить армии, и велеть всем покорным подданным отправиться в море на щедрый промысел великого тайтуса"

– Как это всё не вовремя, - расстроено произнёс Петро Устель.
– Наши армии на три четверти состоят из рыбаков и крестьян. Объяви им эту весть, и начнётся восстание.

– Да уж, согласен. Лучше умереть в бою, чем отправиться в море в качестве наживки на тайтуса.
– Подтвердил слова Петро Устеля Мирко Ганский.

– А что, если им не придется этого делать?
– задал неожиданный вопрос Ванко.
– Что, если мы дадим рыбакам другую наживку?

– И где ты её возьмёшь?
– усмехнулся Петро.
– Война ещё не началась, а уже закончилась. У нас нет ни единого пленного.

– У нас есть пленные, - широко улыбнулся Мирко, догадавшись, что имел в виду Ванко, говоря про "другую наживку".
– Черви из подземелья Пятой Четверти.

Ненадолго в шатре наступила тишина. Командующие армий Четвертей осмысляли озвученное.

– Червей не хватит на весь промысловый сезон.
– Заявил Ерох Плошный.
– Их там не больше пяти тысяч, а то и меньше. Они же убивают друг друга, а потом жрут. И вообще, как их оттуда достать?

– Вот-вот, - поддержал его Петро.
– Вам хорошо известно, что дани Архитекторов на Четверть - тысяча голов тайтуса. А чтобы нам безбедно прожить до следующей миграции тайтуса, а челяди окончательно не передохнуть, нужно ещё порядка десяти тысяч голов на Четверть. Итого: сорок тысяч.

– Я знаю правила рыбалки: один человек один тайтус, - ответил ему Ванко, и вскочил на ноги, опрокинув стул на пол.
– И я знаю, сколько и чего мы должны платить Архитекторам Порядка за свою жизнь. А еще, я знаю, что с этим нужно давным-давно кончать. Но вот вы, Плошные и Устели, всячески противитесь восстать против Архитекторов, убеждая и нас платить им дань!

Слова Ванко Страшко постепенно становились громче и грубее. Лицо его начинало покрываться гневным багрянцем, что не никогда и никому не сулило ничем хорошим. Мирко Ганский резко поднялся на ноги, и громко произнёс:

– Не сметь устраивать подобное в моих покоях! Хотите выяснять отношения - идите на улицу! А хотите найти выход из сложившейся ситуации, тогда сядьте и слушайте!

Нехотя, но Ванко всё же успокоил свой гнев. Раздувая ноздри, из которых торчали не стриженные, седые волосы, он поднял стул и уселся в него, положив на столешницу сжатые кулаки.

– Неважно сколько в подземелье Червей. Будь их там пять тысяч или всего тысяча. Они нам нужны лишь для того, чтобы успокоить, пока ещё вооружённых рыбаков и крестьян. Объявим, что им больше не нужно быть наживкой. Прикажем спуститься в подземелья и изловить всех Червей, которые и станут наживкой. Эти радостные, не умеющие вести счёт идиоты, сделают, что нам нужно, а потом и сдадут оружие в Четвертные арсеналы. Уже потом, когда они вернуться домой и поймут, что не могут выполнить норму Червями, как обычно, кинут жребий среди своих соседей, и покорно отправятся на своих худых судёнышках в глотку тайтуса, проклиная нас за очередной обман.

– Это займёт очень много времени, - возразил Ерох, и тут же предложил изменения в план Мирко.
– Нужно приоткрыть главный шлюз, и затопить нижние уровни подземелья. Вода заставит Червей собраться у выходов. Нашим воинам останется лишь обыскать внутренние полости стен. Но и на это уйдёт не меньше трёх-четырёх циклов.

– Это даже лучше. Будем выводить отловленных Червей партиями. Так даже самые сообразительные рыбаки не заподозрят обмана.
– Сказал на это Мирко Ганский.
– Все согласны? Тогда идёмте, объявим нашим недалёким подданным столь радостную весть...