Тайна вдовьей таверны

Она бросила презрительный взгляд в сторону Дамира, который, как раз в это время проходил мимо нас, неся угощение к одному из столиков. Он был высок, силен, и в его глазах читалась спокойная уверенность, которая, казалось, еще больше раздражала Беатрис. Ее слова были словно удар под дых. Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, а кулаки непроизвольно сжались.

– Возможно, – процедила я сквозь зубы, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать внимания, – в том, что Джон почил, была и твоя вина, Беатрис. Не стоит копать яму другому, можно и самому в нее упасть.

Ее лицо, и без того не отличавшееся красотой, исказилось от злости, словно она проглотила кислый лимон.

– Что ты такое несешь?! – выплюнула она, едва сдерживая крик.

– Я все знаю, – произнесла я еле слышно. – И кто и меня отравить я тоже помню, так что я бы на твоем месте держалась бы от меня подальше.

Староста, видимо, почувствовав неладное, повернулся к нам, нахмурив свои густые брови.

– Что тут у вас происходит? – спросил он подозрительно, чувствуя напряжение, витающее в воздухе.

– Это лучше узнать у вашей дочери, Бернард, – отрезала я, стараясь держать себя в руках. – Уверена, она вам все расскажет.

Развернувшись на пятках, я гордо удалилась от их столика, оставив их в полном недоумении. Я чувствовала на себе прожигающий, полный ненависти взгляд Беатрис, но не оглянулась. Хватит с меня этих змеиных укусов. Пусть теперь сами разбираются в своих темных тайнах.

Вскоре Бернард расплатился за обед, оставив щедрые чаевые (видимо, пытаясь загладить неловкость), и ушел вместе со своей семьей. По их хмурым лицам было ясно, что дома их ждет серьезный разговор. И пусть. Возможно, пришло время, чтобы правда, какой бы горькой она ни была, наконец вышла наружу.

А я вернулась к своим гостям. На улице фокусник, завидев меня, поклонился, сорвав аплодисменты публики, и продолжил свое представление, ловко жонглируя горящими факелами. Дети визжали от восторга, взрослые смеялись и аплодировали.

Всякий раз, когда я позволяю себе поверить в сказку, судьба словно ждет этого момента, чтобы сдернуть с меня одеяло иллюзий и окатить ледяной водой реальности. День открытия "Золотого Гуся" был таким праздником – оазисом безмятежности в пустыне моей жизни. Но, как гласит старая пословица, беда не приходит одна…

Все шло безупречно, как хорошо отлаженный механизм, пока не наступил поздний вечер. Гости, с лицами, раскрасневшимися от угощения и веселья, плясали на настиле, словно позабыв обо всех заботах. Их смех, щедрый и искренний, был лучшей музыкой для моих ушей. А потом… словно из густого тумана кошмара, в дверях возник он. Тот самый незнакомец из Элсбурга. Мужчина, чьи серые, как зимнее небо, глаза пронзили меня и Лию на постоялом дворе, чьи настойчивые вопросы заставили нас испугаться. Мое сердце болезненно сжалось, словно ледяной кулак сжал его в своей хватке. Лия, стоявшая рядом, вцепилась в мою руку с такой силой, что я почувствовала, как у меня заныло запястье, в которое ухватилась девушка.

Незнакомец, казалось, совершенно не заметил нашего замешательства. Вел себя с такой непринужденной уверенностью, словно ничего не произошло, словно это не он несколько дней назад вытягивал из нас правду клещами подозрений. Напротив, он одарил нас обезоруживающей улыбкой – искусной маской, скрывающей, я чувствовала, какую-то темную игру. Улыбкой, которая не смогла рассеять тумана тревоги, мгновенно сгустившегося вокруг меня, подобно ядовитому газу.

– Добрый вечер, дамы, – произнес он, его голос, несмотря на мягкость и обходительность, резанул по моим нервам, как скрип гвоздя по стеклу. – Отличный праздник. Вижу, таверна процветает.

Я с трудом проглотила ком, вставший в горле, и попыталась изобразить что-то похожее на радушие, хотя внутри меня все кричало о желании бежать, спрятаться, исчезнуть.

– Добрый вечер. Рады видеть вас… снова, – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, но чувствовала, как предательски дрожат кончики пальцев.

– Мне тут рассказали, что у вас не только таверна, но и комнаты на втором этаже сдаются, – это был не вопрос, скорее утверждение. – Я хотел бы снять одну из них на ночь, – его взгляд скользнул по моему лицу, словно ощупывая, и от этого взгляда по коже побежали мурашки. – Дорога была долгой, я порядком устал.

Я колебалась. В моей голове боролись два противоречивых желания: вышвырнуть его вон, не дожидаясь беды, и держать его рядом, чтобы видеть все его карты. Что он задумал? Почему именно сейчас, когда все только начало налаживаться? Но отказать постояльцу, особенно в такой час, было бы неразумно, бросилось бы в глаза. К тому же, отказ мог вызвать еще больше подозрений.

– Конечно, – выдавила я из себя, чувствуя себя марионеткой, пляшущей под дудку неведомого кукловода. – Комната номер три свободна. Дамир проводит вас.

После скромного ужина, состоявшего из похлебки и куска хлеба, незнакомец поблагодарил нас с холодной вежливостью и поднялся в свою комнату. А праздник продолжался, но для меня он уже был отравлен, как сладкий пирог с добавлением яда. Тревога грызла меня изнутри, словно голодная мышь, точившая древнее, прогнившее дерево.

Ближе к полуночи, когда опьяненные напитками и усталостью гости начали расходиться, благодаря меня за прекрасный вечер и обещая вернуться снова, я почувствовала мимолетный укол надежды. Но улыбка, которой я отвечала им, была приклеена к моему лицу, как маска, скрывающая бурю, бушующую внутри.

Наконец, когда в таверне остались только мы – Лия, Дамир и Агнес, – я позволила себе выдохнуть. Но облегчение оказалось мимолетным, как бабочка, пролетевшая мимо.

– Что он здесь делает? – прошептала Лия, ее голос дрожал. В ее глазах плескался неподдельный ужас, от которого мне самой стало не по себе.

– Не знаю, – призналась я, чувствуя себя беспомощной, словно загнанный в угол зверь. – Но мне это очень не нравится.

– Я приглядывала за ним, – сказала Агнес. – Ничего подозрительного не делал. Поужинал, разделся и лег. Кажется, он уже спит.

– Это не значит, что он безопасен, – возразила Лия, ее голос был полон отчаяния.

Дамир, все это время молчавший, как каменная глыба, положил свою большую, сильную руку на плечо Лии. В его глазах, обычно спокойных и задумчивых, сейчас горел тихий, но уверенный огонь.

– Не волнуйтесь, – сказал он своим спокойным, ровным голосом, который подействовал на меня успокаивающе. – Я здесь. Если что-то случится, я вас защищу.

Его слова, простые и искренние, подействовали на нас, как целительный бальзам. Доверие к Дамиру было непоколебимым. Тем более мы видели его навыки кулачного боя тогда в лесу, и были уверены в его силе и храбрости. Если уж не струсил против трех разбойников выступить, то против одного странного постояльца, только не побоится выступить.