Тайны правителей Вастенхолда

Глава 16

Вокруг здания городской ратуши было не протолкнуться, сколько там собралось экипажей. Те, кто не мог подъехать ко входу, вынужден был проходить пешком через площадь, чтобы упереться в толпу, стремившуюся попасть внутрь. Рядовые служители сбились с ног, пытаясь направлять прибывавших по приглашению посетителей в нужном направлении, отсеивать любопытных, разбираться с журналистами всех столичных газет, журналов, листов, листков и прочих газетенок, от которых не укрылась повышенная активность в городе.

Сами прибывшие тоже удивлялись, зачем король решил собрать столь разношерстое общество. Там были и члены магистрата, и дворянство от самой верхушки до отдельных, почти неимущих, представителей, купечество, промышленники, банкиры, жрецы. Кто-то шептал, что даже представители ночных профессий прислали своих делегатов, чтобы те, по личному распоряжению короля, услышали его волю и донесли до воров, убийц, путан.

Из главного зала, где проходили заседания магистрата, вынесли все лишнее, а на освободившемся месте расставили собранные в здании стулья, чтобы разместить всех приглашенных. Сам король находился в ратуше с раннего утра. О чем он беседовал с руководителями города, никому не было известно. Только секретари сновали туда-сюда, подносили бумагу чернила или свежие перья. В кожаных папках прятались документы, содержание которых известно было немногим. Стоявший возле окна молодой человек, равнодушно взирал на царящую суету. И только единицы могли заметить его волнение.

— Что, господин Шеффер, — усмехнулся правитель, — готовы к новому статусу?

— Не очень, ваше Величество, — последовал ответ, — но вы сами знаете, у меня нет выбора.

— Знаю, — хмыкнул Митарис, — представляешь, я нахожусь в такой же ситуации.

Король нервно рассмеялся. Собравшиеся последовали его примеру. Напряжение, витавшие в воздухе, немного рассеялось. Даже премьер-министр позволил себе улыбнуться. Шутка ли, за спиной у заговорщиков правительство само готовит заговор. Кажется, история подобного еще не знала. Правду говорят, все когда-то случается впервые.

Очередной вошедший секретарь сообщил:

— Все готово, ваше величество. Все приглашенные собрались. Ждут только вас.

— Идите, — распорядился король. — Мы прибудем чуть позже.

Когда в кабинете остались только они с Даниэлем, мужчина подошел к сыну.

— Вот и все, — немного смущаясь, произнес Митарис. — Сегодня произойдет то, что должно было случиться много лет назад. Настоящий наследник займет место, принадлежащий ему по праву. У тебя ещё есть время повозмущаться по этому поводу.

— Поскольку вы не сказали отказаться, такой возможности у меня нет, — хмыкнул юноша. — Не боитесь, что я развалю королевство.

— Я боялся этого, пока наследницей считалась моя дочь. Сейчас я полностью уверен, что стране ничего не грозит. Да, тебе предстоит еще многому научиться. Но ты способный мальчик, руководители министерств, где ты успел поработать, в один голос заявляют об этом. Ты достаточно разумен, чтобы не принимать поспешных решений. От своей матери ты унаследовал те черты, которых не хватает мне. Согласись, после меня в стране будет нужен другой правитель, спокойный, предпочитающий все обдумывать и взвешивать, а не рубить с плеча, не влезающий в авантюры.

Даниэль поёжился. Конечно, любому человеку будет приятно слышать похвалу в свой адрес, особенно когда хвалит отец, особенно если твой отец — король. Но когда королевство сваливается на тебя нежданно-негаданно, словно переспелый плод с дерева, а ты к этому не готов, и вряд ли будешь готов когда-нибудь, приходится не только думать и взвешивать каждое свое действие, но и следить за каждым словом.

— Нам пора, — напомнил король. — Пауза рискует затянуться слишком сильно.

По пустым коридорам, в сопровождении личной охраны, они проследовали в зал заседаний. Герольд привычно стукнул неизменным жестом о пол и провозгласил:

— Его величество Митарис первый!

Двери распахнулись. В зале повисла мертвая тишина. Король медленно, в сопровождении только сына, прошел к возвышению, на котором стоял трон. Поднявшись на ступени, остановился. Люди ожидали, что правитель величественно опустится на свое место, махнет рукой, и глава городского магистрата начнет рассказывать, зачем и почему собралось столь странное общество. Но ничего подобного не произошло.

Митарис протянул руку, и один из слуг тут же передал ему первую из папок, перенесенных из кабинета.

— Прошу садиться, — небрежно бросил король, словно только заметил, что придворные все еще стоят. Потом открыл папку, быстро просмотрел текст. — Не буду вас томить долгими прелюдиями. Сегодня я подписал закон, согласно которому усыновляю Даниеля Шефера, моего сына от баронессы Анхелики ун Флад. Да-да, той самой таинственным образом пропавшей первой фрейлины двора моей матери, — в ответ на удивленные восклицания, произнес он. — Если кому-то надо, то может обратиться в монастырь городка Дагриша. К сожалению, настоятельница уже скончалась, но там достаточно монахинь, которые помнят молодую леди с ребенком. Здесь несколько копий, подлинники переданы в архив, где будут доступны, как только хранители проведут все манипуляции.

Давая людям переварить новости, король отдал папку, после чего жестом показал подать следующую.

— Согласно второму закону, оный Даниель признан моим официальным наследником, как старший сын, со всеми вытекающими отсюда правами, обязанностями и прочими формальностями, — папка вернулась секретарю. — Ну и дальше несколько бумаг, согласно которым, несмотря на все изменения, моя дражайшая супруга, если я скончаюсь раньше нее, будет носить титул вдовствующей королевы, со всеми правами и почестями, которые прилагаются к оному. Моя старшая дочь Беатрис сохранит за собой титул принцессы, несмотря на тот факт, что она не приходится мне дочерью по крови. Чтобы никто не мог оспорить этот титул, я официально удочерил ее. Так что здесь все юридически чисто. Фактически, я растил ее все годы, как родную, зная о ее происхождении. Ну а остальное для нашей семьи не имеет значения. Также тут еще некое количество бумаг, содержимое которых уже не важно.

Митарис умолчал, что среди документов были патент на имя Клаудии Штерн, в котором ей жаловались титул и земли, указ о вписании мнимых родителей данной особы в книгу пэров, награждение отца орденами, и еще ряд мелочей, которые в будущем могут пригодиться его младшей дочери. Отныне официально у короля только двое детей: сын и дочь. Младшая принцесса, которая, якобы, скончалась, приобрела официально иной статус, перестав принадлежать королевской династии.

— Есть у кого-то возражения? — с легкой насмешкой произнес правитель, выждал паузу, после чего продолжил. — Ну, раз вопросов ни у кого нет, то все могут быть свободны. Можете отправляться и рассказать эти новости своим знакомым. А наши дорогие писаки, надо полагать, уже прикидывают, как бы расследовать происхождение его высочества Даниеля и ее высочества Беатрис. Вперед, не стесняйтесь. Если будут особо сложные вопросы, я даже постараюсь найти время, чтобы ответить на них. Стране нужна правда, а не домыслы и сказки. Чтобы ни у кого не возникло желание сменить правящую династию.

И, пока репортеры озадаченно соображали, что же такое они только что услышали, Митарис в сопровождении сына покинул зал. На этот раз за ним последовали премьер-министр и глава городского магистрата. За дверями зала они разошлись. Король с наследником в сопровождении стражи направились к главному выходу. Несколько прислужников бегом бежали за ними, делая вид, что они провожают правителя, хотя в многочисленных лестницах, коридорах и переходах он ориентировался лучше многих служителей.

На выходе они как-то исхитрились чуть перегнать короля и, склонившись в почтительном поклоне, открыть дверь. Выглядело это настолько забавно, что Даниель только чудом смог удержаться от смеха. Они с отцом покинули здание и, под присмотром стражи, сели в карту. Кортеж тронулся в сторону дворца.