Телохранитель Генсека. Том 3

— Таки все предельно ясно… — грустно вздохнул Яша. Но он лишь выглядел печальным и усталым, а на самом деле мысли в его голове зашевелились, лихорадочно перебирая варианты, с кем встретиться, у кого спросить, как что и где пронюхать. Все-таки правильно я решил копнуть в том числе и с его помощью, может пригодиться.

— В ваших интересах найти мне эту информацию. И тогда я не буду выяснять, почему у вас здесь такая хорошая система вентиляции и откуда тянет дымом дорогого табака.

Яша Ювелир побледнел. Он достал из кармана фартука носовой платок, снял с переносицы очки, и начал тщательно протирать стекла. Потом взглянул на меня взглядом загнанного в угол хищника и сказал:

— Я вас понял. Более чем хорошо понял. Будет информация — сразу же сообщу.

Не став прощаться, я повернулся к выходу. Но пообещал себе все-таки попозже разобраться, кто здесь устраивает «музейные ночи» за карточным столом. Кажется, что многие игроки будут мне хорошо знакомы…

Вышел из подъезда на свежий воздух.

Бабульки продолжали сидеть на своем посту. Увлеченно что-то обсуждали, не забывая бдительно оглядывать окрестности.

— Что, заложил на пропой последние серьги своей жены? — гаденько ухмыльнулась «швабра», увидев меня.

— Да ладно, Семеновна, он вроде не сильно похож на алкаша, — «вступилась» за меня вторая. — Приличный вроде.

— А ты чего тут стоишь, уши развесил? — продолжала меня клевать «швабра», подозрительно прищурив маленькие глазки и смешно сжав губы куриной гузкой. — Какие секреты вынюхиваешь?

Я действительно не уходил. Присел напротив старух на корточки и спросил вежливо-вежливо:

— Уважаемые бабушки. Вы ведь все видите и знаете. И вот недавно говорили, что ломбард имеет второй выход в соседнем доме. А, может, еще и другие выходы есть?

— А с чего это ты взял что вот тебе сейчас все возьмем и выложим? — полная старушка, с боевым видом затянув концы платка под подбородком, пошла в «наступление». — С какой целью интересуешься?

— С хорошей целью, — я дружелюбно улыбнулся и показал бабкам корочки.

«Швабра» достала из кармана вязаной кофты очки, водрузила их на нос и пару минут пристально рассматривала документ.

— Ах, вот оно что! С этого и надо было начинать! А то стоишь, не то вора, не то алкаша из себя тут строишь.

— Да ничего он не строит, — тут же вступилась за меня вторая, — это мы сами с тобой его алкашом назначили. А человек оказался серьезный, при выполнении. И правильно это. Давно Яшке надо хвост поприжать! Мы уже писали везде. Участковому заявления носим раз в неделю — никакой реакции. Не подъезд, а шалман какой-то. Все соседи подписывались. Люди-то у нас хорошие живут, семейные, с детьми много. А выпустить ребенка погулять страшно. Мало ли какой забулдыжник у ломбарда будет ошиваться.

— Вот-вот, — поддержала товарку «швабра». — Так и сидим на лавочке, как на посту, от открытия и до закрытия. Куда только не писали, чтобы этот ломбард в другое место перенесли. — И она начала перечислять все инстанции, в которые посылали жалобы, начиная с Моссовета и заканчивая Комитетом партийного контроля. — Везде отмахиваются.

— А я тебе говорила, что надо Брежневу сразу писать!

— Ой, да кому мы там нужны? Да и Брежнев уже ничего не решает. Больной весь и на таблетках сидит. Да может и не соображает даже ничего, — заявила «швабра» с такой уверенностью, что я вдруг понял, кого напоминают мне эти две старушки: один в один — Никитична и Маврикиевна!

— Откуда такие сведения? — спросил я, улыбаясь.

Разговор становился совсем анекдотичным. Настоящая иллюстрация к старому анекдоту про то, как прошел слух, что Брежнева посадили. КГБ стало выяснять, кто распускает слухи и вышло на Маврикиевну. Спрашивают, откуда, мол, у вас такие сведения? На что Маврикиевна уверенно отвечает: «Как откуда? Вчера по телевизору сказали, мол, а в заключении Леонид Ильич сказал… Раз в заключении — значит сидит».

Понимая, что словоохотливые бабки заведут разговор в любые непроходимые дебри, я снова уточнил:

— Уважаемые, вы не зря писали! Ведь меня же прислали? И теперь мне надо получить как можно больше информации о ломбарде. Есть ли еще выходы из подвального помещения? Конкретно место, из которого работник ломбарда не должен был выходить, а вышел? Видели такое?

Глава 13

— А то бы мы не видели! Видели, конечно! — толстенькая старушка довольно улыбнулась. — Здесь столовка в переулке есть. Мы туда за обедами ходим. Возьмем бидончик и телепаемся помаленьку. Я первое покупаю, а она второе.

Тощая старуха сердито посмотрела на подругу и сообщила мне:

— Вот только плачу за обеды чаще я одна.

— Так ты и ешь больше меня втрое, — обиделась полная женщина. — Худая, как щепка, а ешь как не в себя!

— Дорогие женщины, не отвлекайтесь, пожалуйста. Так что со столовой?

— Так то же самое, что с Лидкиным подъездом. Собрались мы как-то в столовку за борщом… — сказала «швабра»

— Да не за борщом, мы в тот день гороховый суп брали и котлеты с пюре…

— Да не важно. Так вот, пока я ее ждала, Яшка в ломбард свой занырнул и не выходил. А подруга моя что-то неважно себя чувствовала. На скамейку то спустилась, а до столовки не пошла, сидеть осталась. Ну я одна и направилась. А хожу-то я не то, чтобы очень быстро, — «швабра» подняла клюку, показывая мне. — Пока добрела, с полчаса может прошло, а то и больше. Зашла, взяла что надо. Смотрю — Яша появился. И ведь идет, жидовская морда, не здоровается, будто меня в упор не знает — такой важный, одет дорого. И вышел из двери, в которую посетителям хода нет, потому что служебное помещение. Так-то вот.

— Своими глазами все видели! — подхватила толстая бабуська. — Я тут как села, так с места не сдвинулась. И Яша-еврей точно не выходил! Не мог он Сергеевну обогнать и в столовой раньше нее появиться, потому что в ломбарде был. Из Лидкиного дома он тоже не выходил. Значит у них там ход до самой столовки проложен.

— Да что мелешь-то, Семеновна, кто бы его тебе тут проложил? Тут же все подземными ходами заранее изрыто. Еще со времен Ивана Грозного, а может и раньше. Домов новых понастроили, годах в тридцатых, но поверх старых подвалов. А в тех подвалах чего только нет! Какая шваль там только не обитает!

— Точно, тут же Хитровка раньше недалеко была. А уж там сколько этих ходов было, так мама дорогая! Так что думаю, нехорошие дела этот Яша проворачивает. Иначе не бегал бы с одного места в другое, точно, как крыса, которую ловят.

— Так ведь он когда из служебного помещения вышел, таким барином был одет, что я даже не узнала его. Вечно в потертом пиджачишке ходит, фартук даже на улице не снимает, а тут солидный такой вышел, костюм, галстук искрой блестит, туфли начищенные сверкают. Так он вышел и в волгу сел за руль — и уехал.

— Ну мы тогда решили понаблюдать. И что думаете? Не только Яша туда заходит, там в столовой не служебное помещение, а какой-то проходной двор. Такие люди туда-сюда шныряют, что закачаешься. И все так хорошо одеты! И женщины нарядные все как с телевизора — и тоже туда шмыгают.

— А я тебе и говорила, публичный дом там устроили, как в заграницах! Вот готова поспорить, как есть публичный дом!

— Спасибо, гражданочки, вы очень помогли! Вам бы в милиции работать!

— А мы там и работали. Сергеевна вон полы мыла, а я дворничихой там же, в отделении!