Телохранитель Генсека. Том 3

— Хорошо, Лена, тебе сделаем с молоком, — попытался успокоить я младшую дочь, но не тут-то было:

— А вот и не сделаете! Молоко-то у нас кончилось! — скорее радостно, чем расстроено воскликнула Леночка.

Вот незадача! Молоко в холодильнике всегда должно быть — это как правило. К счастью, магазин имелся в нашем же доме, сбегать не проблема. Я оставил девочек кашеварить, а сам сгонял за молоком. На всякий случай купил и пачку уже заканчивающегося «Геркулеса» — самой популярной у дочек утренней каши.

Поужинав, мы сели смотреть кино и я совершенно неожиданно для себя — это после кофе-то — заснул перед телевизором. Девочки не стали меня будить, улеглись спать сами, а я так и проспал до утра на диване.

Утро, как всегда, было шумным и суетливым. Хорошо, что приготовление завтрака взяла на себя супруга — мне пожарила яичницу с «Докторской» колбасой, девочкам сварила «Геркулес» с маслом и парой ложек сгущенки. Потом, проводив дочек, отправившихся в школу, Света устало опустилась на стул. Выглядела она не очень-то хорошо.

— Света, как-то ты не очень хорошо выглядишь, — обеспокоенно сказал я. — Кажется, тебе надо будет лечь в больницу. Обследоваться.

Я приложил ладонь к ее лбу:

— Температуры нет. Уже хорошо.

— Володь, да все нормально. Просто голова немного кружится, — Света принялась убирать со стола.

— Я сам уберу, иди в кровать.

— Ты на работу опоздаешь, — вяло возразила жена.

— Ничего страшного, иди, приляг.

Убрал со стола, быстро помыл тарелки. Заглянул в спальню — Света спала. Не стал ее будить, собрался и вышел в подъезд.

На площадке столкнулся с соседкой. Той самой, что была кумиром нашей младшенькой. Попытался вспомнить ее имя. Не сразу, но получилось.

— Здравствуйте, Олимпиада Вольдемаровна! Как хорошо, что я вас встретил!

— Чем могу помочь, юноша?

Соседка всех, кто младше пятидесяти, называла юношами. Одета она была эффектно, если не сказать экстравагантно. Яркий, вырвиглазного цвета плащик, под ним фиолетовый костюм, на голове шляпка с пером, кажется, фазаньим — у Брежнева такое же на его охотничьей шляпе. Соседка стояла возле лифта, натягивая на руки перчатки.

— Вы кого-то ждете? — поинтересовался я.

— Что вы, молодой человек! Вы же видите — я надеваю перчатки, — сказала она с придыханием, примерно таким же тоном, как если бы говорила: «Я видела живого Ленина на броневике в семнадцатом году». — Приличная женщина никогда не выходит из дома без перчаток. Так чем я могу быть вам полезна?

— Нашим девочкам репетитор нужен. Точнее — два. По английскому языку и по математике. Не могли бы порекомендовать кого-нибудь?

— Я подумаю, что можно сделать, — важно кивнула Олимпиада Вольдемаровна и нажала, наконец, кнопку лифта.

Я поблагодарил, но лифта не стал ждать, попрощался и спустился по лестнице.

Николай стоял у машины и курил, поглядывая в сторону подъезда.

— Здравствуйте, Владимир Тимофеевич! Куда сейчас?

— Сначала в Кремлевку. Потом на Лубянку.

Коля, домчал меня в место назначения, как всегда, быстро.

В больнице я поговорил с Чазовым. Он настоятельно рекомендовал завтра же положить Светлану на обследование. А еще лучше — сегодня. Опасался рецидива. Признаться, у меня уже тоже мелькала подобная мысль, но я старался гнать ее подальше.

Приехав на Лубянку, первым делом я хотел ознакомиться с результатами взрывотехнической экспертизы, но мне сообщили, что все бумаги по этому делу находятся у Удилова. Что ж, значит, сначала к нему.

В кабинете Вадима Николаевича мне нравилось бывать. Я сам не поклонник абсолютного порядка, и особого перфекционизма в характере не имею, но посмотреть со стороны на отлично организованное пространство всегда приятно.

— Вадим Николаевич, мне нужен ваш совет, — поздоровавшись, сходу начал я.

— Внимательно слушаю, — Удилов жестам пригласил меня присесть в кресло напротив его стола.

— Ситуация с угоном моей машины и смертью Федьки Адмирала получила неожиданный поворот, — и я вкратце пересказал разговор с Япончиком и последующую за ним встречу в Яшей Ювелиром.

— Яша Ювелир, он же Яков Самуилович Бронштейн давно находится в разработке у нашего Пятого управления. На контроле лично у Бобкова. И о вашем визите в ломбард мне уже доложили.

— А о том, что в ломбарде Бронштейна находится подпольное казино, вам тоже доложили?

— Казино не в ломбарде Бронштейна, а на улице Забелина. И об этом заведении нам хорошо известно. С Бронштейном работают Бобков, и небезызвестный тебе полковник Шам. Прикрыть этот гадюшник не проблема, но пока что он полезен. Именно там ребята из экономического управления отслеживают связи, получают сведения о нелегальных доходах и о движении теневых капиталов. После твоего визита — кстати, для многих неожиданного — люди возбудились. Бобков лично ходил на прием к Цвигуну и просил председателя попридержать тебя. Цинев его поддержал. До того, как перейти в МВД, именно Цинев курировал эту тему. Не знаю, что они с Бобковым напели Председателю комитета, но он ждет нас с тобой на разговор.

Удилов замолчал на секунду, потом спросил:

— Вы за советом пришли, кажется. На какую тему хотели получить совет?

— Уже неважно, Вадим Николаевич. Вы уже ответили на все мои возможные вопросы.

— Хорошо, тогда пойдемте на ковер к начальству.

Я вышел из кабинета, Удилов — следом за мной. Пока шли по коридорам, я размышлял.

Теперь стало понятно, откуда Япончик знает, что к взрыву моей копейки причастны люди из Комитета. Наверняка сидел за одним карточным столом со многими из них и знает в лицо тех, кто посещал казино Бронштейна.

На душе было гадко. Понимаю, что идеалистам не место в Комитете государственной безопасности, но все же была в душе надежда на справедливость. Нет, я служил в Комитете в момент развала Союза и видел, как люди переобувались буквально на лету. Тот же Бобков, например. Он как-то быстро стал начальником службы безопасности группы «Мост», принадлежащей Владимиру Гусинскому. Да и не только он. Но здесь, в конце семидесятых, в моей душе теплилась надежда, что горячие сердца, холодные головы и чистые руки пока еще не пустой звук для чекистов. Особенно — чистые руки.