Телохранитель Генсека. Том 3

Раздался гудок приближающегося поезда. Девушка скрылась в здании вокзала. А Чикатило, заметив, что я не отстаю, попытался сбежать.

Лучшего момента может и не быть.

Я резко разорвал дистанцию между нами. Подставив подножку, толкнул маньяка так, чтоб он приземлился с платформы на рельсы.

Прямо под колеса несущегося мимо поезда.

Удар был мощным и беспощадным. Тело маньяка размотало по рельсам, разрывая на куски.

Машинист даже не заметил произошедшего — поезд, не останавливаясь на станции, пронесся дальше.

В тусклом свете одинокого фонаря я разглядел кровавые ошметки, разбросанные по путям на много метров. Стало тошно. Но, вместе с тем спокойно. Потому что мне снова удалось скорректировать историю в лучшую сторону. Пусть даже таким жестоким способом.

Огляделся — никого. Закрыл глаза, сосредоточился и «прислушался» к ментальному шуму. Все в порядке, свидетелей не было. Ближайшие люди находились в паре сот метров, в здании вокзала.

Вероятнее всего, смерть Чикатило сочтут самоубийством или несчастным случаем.

Тем же маршрутом, никем не замеченный, я вернулся к машине. Делать здесь больше нечего — постарался как можно быстрее покинуть город.

Стояла уже глубокая ночь, когда я вернулся в Ростов. В гостинице завалился на кровать, долго смотрел в потолок. Совру, если скажу, что раздавив гадину, словно ядовитое насекомое, я испытал только удовольствие и удовлетворение. Кто-то из очень умных, точно не помню кто, сказал: если убить убийцу, то убийц на земле меньше не станет. Все верно, я убил. Но если бы пришлось совершить сегодняшний поступок снова — я бы не передумал. Слишком уж хорошо помню тот ужас, который наводил Чикатило на эту область.

Заставил себя подняться и проверить одежду. Костюм почти в порядке. Только на брюках обнаружил пятна грязи и креозота. Крови, к счастью, нигде не было. Да ее и не могло быть — тело протащило вперед по рельсам на несколько метров, прежде чем оно превратилось в брызнувшее во все стороны месиво.

Все равно лучше будет избавиться от этой одежды.

Так и не поспав ночью, я сходил в душ, переоделся. В спортивном костюме и кедах вышел на утреннюю пробежку на рассвете.

Бегал по еще пустым улицам до полного изнеможения. В гостиницу вернулся, когда уже загремели звонки трамваев и на улицах появились первые прохожие, спешащие на смену.

— Устали? Смотрю, взмокли. Хорошо побегали? — поинтересовалась дежурная гостиницы, подавая мне ключ от номера.

— Да, спасибо, отлично!

В номере снова встал под душ. Струи воды смывали не только пот, но и ту грязь, которая, кажется, прилипла ко мне после встречи с маньяком.

Сполоснувшись, лег на кровать и наконец-то смог заснуть. Причем спал спокойно, без снов, и как по будильнику проснулся в десять. Умылся, надел джинсы, свежую футболку. Выглянул в окно — погода портилась. Небо стало серым и низким, за то время, пока я спал, натянуло тучи.

Накинул куртку и, спустившись вниз по лестнице, зашел в гостиничный ресторан.

В Ростове меню ничем особо не отличалось от московского. Разве что свежих салатов оказалось побольше. Я взял омлет и салат из помидоров со сметаной, чай и пару рогаликов. Нормальный, легкий завтрак. Быстро поев, отправился на улицу Энгельса, в серое здание местного КГБ.

Войдя в кабинет отдела кадров, сразу распорядился:

— Пригласите Авруцкого. В принципе, все основные дела я сделал, осталось только переговорить с ним.

Авруцкий появился через пять минут.

— Циркуляр от Цвигуна получили? — спросил его.

— Да. Как раз перед вашим приездом обсуждали, — ответил Авруцкий. — Схема, в принципе, понятна. Новое управление создано для того, чтобы старые управления не расслаблялись.

Я усмехнулся:

— Зрите в корень, Виктор Петрович. И думаю, что задача организовать отдел собственной безопасности в Ростовской области ляжет на ваши плечи. Если будут вопросы — обращайтесь ко мне напрямую. И еще — Соколова я у вас забираю.

— Вообще-то это мой лучший кадр и у меня на него большие планы. Были… Но, если в Москве решили так, значит так.

— Тогда мне остается только попрощаться, — я встал, начал собирать в папку документы.

— А может все-таки рыбалочка, ушица, костерок?.. — попытался в очередной раз соблазнить меня местными развлечениями Авруцкий.

— Простите, но как-нибудь в следующий раз. В Москве очень много работы, — отказался я под благовидным предлогом. Обижать в принципе неплохого человека не хотелось, но настроения на отдых не было совершенно.

Авруцкий лично довез меня до аэропорта и всю дорогу рассказывал, где какая рыба на что ловится, и что неплохо можно зайти с сетью. Попутно дал несколько советов по приготовлению маринада для шашлыка и рецепт, как он сам выразился, царской ухи.

Что мне понравилось — думал он о том же, о чем говорил. Один из редких людей, у которых мысли и слова не расходятся. Надеюсь, что его дела тоже не расходятся со словами, и рыбалка будет отличной. Когда-нибудь потом, может следующим летом…

Незаметно кончился тревожный сентябрь. Надеюсь, наступивший октябрь будет более спокойным. Пока, слава Богу, больше ничего не взрывалось, лифты не падали, покушений на Генсека тоже не было. В Москве жизнь вошла в привычную колею. Учеба, работа, частые встречи с Леонидом Ильичом Брежневым. Скандал, вызванный арестом Яковлева утих. В кулуарах какое-то время обсуждали это событие, но слухи, если их не подогревать, обычно затихают за пару недель. Министерство иностранных дел как-то умудрилось снять волну обсуждений в западной прессе. К началу октября уже и не вспоминали о Яковлеве. Какое-то время шептались об аресте Пигузова, но поскольку это были дела безопасников, сильно не возмущались — тоже прошло, как обычная сплетня.

Леонид Ильич Брежнев попросил меня приехать как раз перед принятием Конституции. Шестого октября я предупредил жену, что останусь с ночевкой в Заречье, и сразу после учебы поехал туда.

Ужинали, как обычно, за маленьким столом вчетвером. Кроме Виктории Петровны с нами был Миша Солдатов. Поначалу разговор шел вокруг обычных тем. Леонид Ильич интересовался, как детям живется на новом месте, довольна ли моя супруга новой квартирой, и другими мелочами. Солдатов быстро поел и ушел, вернувшись к работе.

— Витя, — обратился Брежнев к супруге, когда та тоже закончила ужинать, — ты иди пока, телевизор там посмотри или книжку почитай. Нам с Володей поговорить надо. О делах.

— Да поняла уже, — Виктория Петровна слегка улыбнулась, — но не засиживайтесь долго. Тебе перед завтрашним мероприятием выспаться надо.

Она встала, обошла стол и, положив руки на плечи Леонида Ильича, поцеловала его в щеку. Брежнев накрыл ее руку своей ладонью и, подняв голову, посмотрел на супругу с такой любовью, что я поразился. Обычно у людей, занимающих столь высокие посты, чувства остывают — другие заботы забивают голову. Но вот чтобы так, на протяжении всей жизни, по-прежнему любить друг друга и чувствовать такую нежность — это редкость.