Тень смерти

— Силен, говоришь? Посмотрим, что ты можешь против старой доброй пики!
– воскликнул стражник и нанес удар, целя в живот. Чародей увернулся, но копье все же пронзило его правое плечо. Часовые запоздало заметили, что оружие он держал в левой руке.

— Ай-яй-яй, ты меня зацепил, - усмехнулся маг.
– Видимо, мне придется навалять вам двоим одной левой, - с этими словами он вытащил копье из плеча (или, точнее, стащил свою руку с острия) и отпрыгнул назад.

«Будь я проклят, если он сейчас прыгнул меньше, чем на двадцать футов!» - подумалось старшему стражнику.

Тем временем, чародей, еще парой прыжков увеличив дистанцию почти до пятидесяти футов, вновь выкрикнул тоже заклинание. То ли он запыхался и говорил медленнее, то ли часовые начали привыкать, но в этот раз слова показались им знакомыми.

— Сиатчикыковразуащхамнипыть!

Стражники устояли на ногах, но порыв ветра оставил каждому из них еще по одному порезу. Младший из воинов тут же бросился за магом вдогонку.

— Стой!
– закричал его старший товарищ.
– Раз он так быстр, то…

— Именно, - подтвердил чародей, вонзая меч ему в сердце. На этот раз он даже не стал притворяться более медленным, чем на самом деле, и преодолел все отделявшее его от жертвы расстояние в один прыжок.

Товарищ погибшего тут же развернулся и, накинувшись на мага, ударил его копьем. Какой-то краткий миг ему казалось, что удар достиг своей цели, но его радость была преждевременной - противник подставил под удар и без того бесполезную правую руку, а затем стремительно отскочил. Теперь он тяжело дышал и стал говорить отчетливей - солдату начало казаться, что он разбирает отдельные слова:

— Силатысчиклыковразрущащаяхамниплыть!

Шокированный смертью товарища стражник не выдержал и кинулся наутек.

— Прости, но я не могу тебя отпустить, - произнес голос у него над ухом. Обернувшись через плечо, он увидел, что его противник бежит почти вровень с ним — и это несмотря на изначальную фору в пятнадцать шагов!

«Ага, купился, супостат!» - подумал солдат и, внезапно остановившись, ударил подбегающего врага копьем. Тот даже бровью не повел, убирая голову с линии удара и шепча очередное заклятие.

Стражник снова бросился бежать, однако волна воздуха настигла его, разрезая кольчугу и плоть на спине. За ней последовала еще одна, и несчастный понял, что ему не улизнуть. На этот раз он четко расслышал слова заклятия:

— Сила тысячи клыков, разрушающая камни и плоть!

Солдат обернулся, пытаясь защититься древком копья, однако поток воздуха прошел сквозь древко, как сквозь масло, разрезая его на две половины, а враг, бежавший непосредственно за выпущенным им заклинанием, нанес рубящий удар в живот.

— С самого начала нужно было так сделать, - проворчал Никодеон, вытирая меч о край плаща и убирая его в ножны, - Провозился я с вами, видно теряю хватку. Ну, думаю, этот остолоп и его мордовороты уже захватили сторожку, а раз так, то я им больше не нужен. Да и вообще, меня попросили только задуть факелы, а я, добрая душа, добровольно вызвался разобраться с этими слабаками.

— Ой, Ники, неряха, ты поранил руку, - раздался голос из темноты. Говорившая — низенькая блондинка, по лицу которой было совершенно невозможно определить, семнадцать ей лет или двадцать семь — шла по мосту со стороны южного берега.

— Кажется, ты должна благодарить того, кто меня ранил, за то, что он облегчил тебе работу по моему убийству. Не так ли, сестренка?
– поинтересовался чародей.

— Что ты говоришь, братец? Я не могу убить тебя сейчас, ведь тогда люди скажут — эта змеюка подколодная зарезала родного брата, когда он был ранен в бою, вот стерва! Нет, я убью тебя, когда ты будешь силен и уверен в своей неуязвимости. А пока — позволь-ка мне тебя подлечить, - произнесла девушка таким тоном, как будто обсуждала с подругой поход на рынок.

Она взяла раненую руку брата и, накрыв своей рукой, прошептала:

— Боль-боль, уходи.

— Ты все еще придумываешь несуществующие заклинания, сестренка?

— Какая разница, какие слова я говорю — главное, что это работает. Кстати, если бы я тебя не лечила после каждой твоей драки, ты бы уже сотню раз истек кровью и умер от ран, так что ты должен быть мне благодарен, братик, - усмехнулась Церцея по прозвищу Змея, отпуская совершенно здоровую руку брата.

— Ты ведь делаешь это для того, чтобы потом самой меня убить, - усмехнулся Никодеон.

— Конечно. Такие мы, женщины, коварные существа, - подтвердила Церцея, в точности копируя его усмешку.
– Однако, Хозяин послал меня посмотреть, чего это вы так долго копошитесь. Что я должна ему сказать?

— Кому? Мал Ксану? Скажи ему, что у нас проблемы - когти этих хваленых мешков с мясом не могут даже поцарапать новые веснотские кольчуги. Впрочем, есть и хорошая новость: эти часовые — слабаки. А еще можешь передать ему, что я пошел спать. Разбудите меня, когда переправите свою громыхающую костями орду на тот берег.

***

В то время, как Никодеон расправлялся с часовыми, а отряд Хасана приближался к сторожевым башням, на северном берегу реки шло другое сражение. Началось все с того, что группа летучих мышей, которым было приказано произвести диверсию с целью отвлечь внимание гарнизона от происходящего на мосту, внезапно заметила пасущееся на берегу коровье стадо.

«Какого они ночью тут пасутся?» - подумала старшая из летучих мышей - белоснежная Ти-Ла-Ту. В её понимании, всякого рода скотам полагалось ночью спать в загонах, где все уважающие себя летучие мыши могут незаметно пососать из этих скотов кровь.

«Неужели местные летучие мыши пьют кровь коров днем?» - поразилась старая мышь. Впрочем, лучшей цели для диверсии, чем целое стадо коров она и вообразить не могла, поэтому подала своим спутникам приказ разделиться и начать боевой заход.

Старый пастух был известен по всей округе как параноик, все время ожидавший то наводнения, то нападения нежити. Впрочем, в данном случае это сыграло ему на руку — приближение со стороны южного берега группы черных точек он заметил издалека.

— Вики, беги к лейтенанту, скажи ему — беда! Нежить напала, пусть поднимает ребят на башни!
– крикнул он мальчику-помощнику, мирно посапывающему в траве.