Тень смерти

Разумеется, чтобы сказать нечто подобное вслух, требовалось иметь запасную голову, причем, желательно спрятанную где-нибудь в неприступном волшебном замке, висящем в воздухе на высоте десяти миль и охраняемом драконами.

— Разве ты забыл Первое Правило Чернокнижника?
– продолжала подтрунивать Церцея.
– У темного мага не должно быть живых врагов.

Она положила руку на эфес своего изогнутого клинка и сделала шаг вперед, но рука Хасана легла ей на плечо.

— Вот именно поэтому ты оставишь старика в покое и ничегошеньки не расскажешь лорду Ксану об этом инциденте, - произнес чародей.

Девушка оценивающе взглянула на него и постучала пальцем по эфесу. А затем, скорчив гримасу, посмотрела через плечо, туда, где Мардок целился в нее из своего лука с расстояния чуть больше трех шагов.

— Я похожа на мишень для тренировки новобранцев?
– поинтересовалась она голосом, не имеющим ничего общего с ее обычным писклявым голосочком. Сейчас у нее был голос капитана городской стражи, сообщающего: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас».

Толстый древесный корень неслышно поднялся из земли и оплелся вокруг правой ноги Церцеи.

— Разве ты забыла Первое Правило поведения за обедом?
– поинтересовался Хасан.
– Не откусывай кусок, который не сможешь проглотить.

После этих слов лицо чернокнижницы внезапно расплылось в ее обычной улыбке.

— Ай да Мальчик-с-Пальчик! Вот уж не ожидала от тебя такого, - сказала она своим обычным издевательским голосом.
– Пожалуй, я не буду с тобой ссориться. Кто знает, вдруг ты когда-нибудь станешь Властелином Мира. Если такое случится, не забудь, пожалуйста, что ты должен мне одну человеческую жизнь.

С этими словами она легким движением выдернула ногу из древесного захвата и пошла прочь.

***

В течение следующих двух дней отряды армии нежити пересекали Длинный Мост и занимали позиции на северном берегу реки. За это время Хасан вылечил руку (пришлось еще полчаса выслушивать насмешки Змеи по поводу «Мальчика-с-Пальчик, который сломал пальчик», но других лекарей в окружении Мал Ксана в любом случае не было) и прошел под руководством Никодеона курс тренировок по улучшению глазомера (повезло еще, что в тот раз волной задело сержанта, а не кого-нибудь более хилого). На самом деле, изначально Хасан планировал тренироваться самостоятельно по три часа в день, но заставший его за этим занятием Никодеон с усмешкой сообщил, что в Академии детей не учат элементарным вещам и что в разное время суток расстояние между одними и теми же точками воспринимается человеком по-разному. В итоге, три часа тренировок превратились в три часа утром, три часа днем, три часа вечером и три часа ночью. Хасан даже обрадовался, когда, на третий день после захвата сторожевых башен, Мал Ксан отдал приказ о переходе в наступление.

Лич решил, что несколько тысяч ходячих мертвецов все равно не останутся незамеченными в столь густонаселенном регионе, как Центральный Веснот, а значит и смысла скрываться больше не было. Первой целью нежити должен был стать город Аефенхолд, находившийся в полудне пути на северо-запад от переправы. Именно оттуда присылали воинов для охраны Длинного Моста и именно туда скорее всего уже доложили о нашествии нежити разбежавшиеся местные жители. Операция по быстрому захвату моста базировалась на предположении, что с момента, когда первый скелет или упырь будет замечен в окрестностях переправы и до момента, когда из Аефенхолда прибудут значительные силы противника, пройдут сутки. Правая рука Мал Ксана, Зения, составила почти гениальный график движения отрядов через мост с тем, чтобы в первые сутки вывести на новые позиции как можно больше тяжеловооруженной пехоты. Тот факт, что прошло уже три дня, а неприятельских войск замечено не было, заставлял лича и его помощников беспокоиться. Хотелось надеяться, что начальник гарнизона просто побоялся взять на себя ответственность и направил в Велдин гонца за инструкциями, но привычки человека, почти полвека скрывавшегося от закона, говорили Мал Ксану, что это ловушка. Любой командир, хоть немного не чуждый авантюризму, попытался бы обрушиться на неукрепленные позиции нежити и сбросить их в реку раньше, чем основные части мертвецкой армии завершат переправу. С другой стороны, если в районе Аефенхолда оказалось больше веснотских сил, чем предполагал лич, Королевская Армия могла просто дождаться, когда нежить перейдет в наступление, с тем, чтобы сильным отрядом зайти в тыл и взять неприятеля в кольцо. К концу второго дня Мал Ксан начал помышлять о проведении провокации, переходящей в разведку боем, и, не без содействия Мелипсихоны, пришел к выводу, что поручить это дело следует наиболее талантливому из молодых чернокнижников — Хасану. Впрочем, поскольку цель операции состояла в выяснении возможностей и намерений противника, а не в избавлении от чрезмерно проворных учеников, лич вызвал к себе еще одного из своих помощников.

Входя в палатку Мал Ксана, Хасан столкнулся в дверях с Мелипсихоной, которая посмотрела на него довольным взглядом, означавшим, по мнению молодого чернокнижника, что-то вроде «я вижу тебя в последний раз».

— Ну что же… - подумал юноша, - по крайней мере, в округе нет второго моста, который мне могут поручить захватить.

— Учитель, - почтительно произнес он, входя в палатку и кланяясь, а заодно исподлобья рассматривая других участников «совещания».

Помимо собственно лича, в шатре находился неизвестный Хасану воин в плаще (шестое чувство некроманта услужливо подсказало, что это нежить, причем более сильная, чем он встречал когда-либо ранее), стоявший перед Мал Ксаном навытяжку и Зения Золвотер, кудрявая девочка от силы лет тринадцати, лениво опиравшаяся на спинку кресла (или это называется трон?) лича. Первой мыслью, возникавшей у кого-нибудь, впервые увидевшего эту картину, было: «Это его дочь». Но это предположение было столь же абсурдно, как предположение, что львица может быть дочерью змея. К счастью, Хасан картину видел не впервые, и знал, что Зения — не дочь и не ученица Мал Ксана, а его правая рука и доверенный советник. Мало кто мог спланировать движение войск или составить план сражения лучше, чем она. Плюс ко всему, девочка была Теневым Магом. Теневые маги — секретная запрещенная (то есть о ее существовании власти не знали, а если бы узнали, сразу бы запретили) организация чародеев, пытающихся балансировать на грани между Светом и Тьмой. Вряд ли был более короткий путь к саморазрушению, потому обычно уже годам к двадцати Теневые Маги были худы, как спичка и бледны, как смерть. Для того, кто знал об этом, казалось само собой разумеющимся, что они решили послать Мал Ксану в качестве своего представителя девочку — она, по крайней мере, выглядела более презентабельно, что не мешало ей быть вторым по силе чародеем во всем лагере.

Присутствие в палатке Зении частично успокоило Хасана — как и все Теневые Маги, она была помешана на балансе и справедливости, а это означало, что приказ, который лич предпочел отдать Хасану в ее присутствии, будет выполним по крайней мере процентов на пятьдесят.

— Аа, Хасан! Входи-входи, - сказал лич голосом настолько приветливым, насколько это было возможно для существа, не имеющего голосовых связок.
– Твои подвиги при захвате сторожки меня впечатляют. Однако, понимаешь ли, среди нас все еще есть люди, которые сомневаются… Нет, нет не в твоих талантах, — твои способности несомненны, — а в том, что ты ответственный исполнитель. Поэтому, чтобы развеять все сомнения, тебе придется выполнить еще одно непростое задание.

«Во дает, и ведь даже ни разу не соврал, - подумал Хасан.
– И при этом не сообщил мне ничего такого, чего бы я сам не знал — о том, что эта карга «как-ее-там-психона» под меня копает, в лагере знает даже распоследний адептишка.»

— Моя работа как раз в том и состоит, чтобы выполнять ваши задания, учитель, - произнес он, поняв, что Мал Ксан ожидает от него какого-то ответа.

Как и всегда, обращение молодого мага к начальству было подчеркнуто вежливым, но имеющим двойное дно. В данном случае за его словами явственно слышалось «работу я сделаю, а в чем там сомневаются твои помощники, мне плевать». Хасан мысленно поймал себя на том, что начинает говорить, как Церцея.

— Знакомься, Хасан, - произнес лич, кивая в сторону воина в плаще, который за все время разговора даже не пошевелился.
– Это — Сар`ар, он получит тоже задание, что и ты. Я приказал сформировать две новые роты из наших недавних рекрутов. Вы оба возьмете по сотне и двинетесь на север по главной дороге. Тогда у нашего противника уже не будет выбора, кроме как выйти из крепости и преградить вам путь вглубь страны. В этот момент наши основные силы атакуют Аефенхолд. От вас не требуется выигрывать сражение — ваша цель будет достигнута уже в тот момент, когда враг будет вынужден вас атаковать. Поэтому, вам надлежит сразу же отступить обратно в лагерь. Я оставлю здесь несколько сотен воинов под командованием Семасциона, так что вместе вы сможете оборонять лагерь до тех пор, пока мы не овладеем городом и не вернемся.

Несмотря на то, что Хасана сразу же возникла туча вариантов того, почему они могут не успеть отступить или еще как-нибудь погибнуть в ходе выполнения задания, его инстинкты лидера сразу стали нашептывать ему о возможности провала всего плана в целом, что будет чревато для некромантов потерей сил, много больших, чем две сотни воинов и один чернокнижник. Он начал думать, как бы изложить свои соображения в приемлемой для начальства форме, однако в этот момент его товарищ по несчастью впервые подал признаки жизни:

— Повелитель, - заговорил Сар’ар голосом настолько гулким, как если бы кто-то говорил внутри железного ведра.
– Этот план слишком очевиден. Наш противник прекрасно осведомлен о том, что в его обязанности входит защита не только крепости, но и северной дороги. Полагаю, как только это началось они уже разместили в засаде две или три сотни воинов, а значит им не придется посылать нам на перехват сколь либо значительные силы.

Хасану показалось, что сейчас Сар’ару достанется за его вольнодумство и он поспешил как можно заметнее кивнуть, обозначая, что он присоединяется к высказанному мнению. Казнят — так уж обоих, не придется, по крайней мере, браться за это задание в одиночку. Однако Мал Ксан внезапно тоже кивнул.