Тень смерти

Во вторник, когда Амелия пошла набрать хвороста для костра, на девочку напали волки. К счастью, поблизости оказалась Ар’ак’ша, доходчиво объяснившая волкам, кто теперь в лесу главный хищник.

— Мне только одно не понятно… - сказал Хасан, выслушав рассказ об этом происшествии.
– Ар’ак’ша, как вышло, что ты оказалась рядом с Амелией?

— Простите, господин, я последовала за ней без вашего разрешения.

— То есть, ты за ней следила?
– уточнил некромант.

— Да, господин.

— Не хочешь объяснить?

В тот день он первый раз увидел на лице у Ар’ак’ши что-то похожее на эмоции и, что еще более странно, это было похоже на смущение.

— Понимаете, господин, тогда, в прошлой жизни, у меня была дочь. По моим расчетам, ей сейчас должно быть столько же лет, сколько и Амелии.

— Раз так, то все ясно, - произнес слегка ошарашенный некромант.

— Простите, господин, это больше не повторится, - пообещала призрачная девушка.

— Нет, все в порядке, продолжай приглядывать за Амелией. И, раз тут такие волки, я запрещаю кому бы то ни было покидать лагерь в одиночку. За водой и хворостом ходить по трое. Нет, Ти-Ла-Ту, к тебе это не относится, - добавил он, услышав возмущенный писк старой мыши.
– Не думаю, чтобы здешние волки умели летать.

Ночью, после отбоя, Хасан спустился к реке и сел на берегу, глядя на темные воды.

— Ты тут, Ар’ак’ша?
– спросил он.

— Я всегда с вами, господин, - ответила девушка, появляясь у него за плечом.

— Сядь, - приказал некромант, показывая на траву рядом с собой.
– Ты ведь обязана выполнять любой мой приказ, верно?

— Это так, господин, - подтвердила Ар’ак’ша.

— То, что я сейчас скажу сделать, это не приказ. Наоборот, я приказываю тебе отказаться, если ты не хочешь этого делать. Понятно?

— Ваше желание понятно, но трудновыполнимо, господин. Я не могу хотеть или не хотеть делать что-либо. Я — ваш первый призрак, во мне часть вашей души. Моя воля во всем совпадает с вашей. Мое желание или нежелание выполнять ваш приказ будет связано с тем, хотите ли вы на самом деле, чтобы этот приказ был выполнен.

— Я знал, что первые призраки связаны с некромантами, но не знал, что настолько сильно, - произнес Хасан.
– В смысле, я видел проявление личности и собственной воли, пусть и слабое, даже у скелетов. Да и Сар’ар творит, что хочет.

— Я не знаю, каков из себя господин Сар’ара, но несомненно, что Сар’ар сейчас (да и вообще всегда) следует его воле, - с уверенностью сказала Ар’ак’ша.
– Однако, господин, вы, кажется, хотели приказать мне что-то.

— Да. Я хотел бы узнать о твоей прошлой жизни. Мне следовало подумать об этом раньше, наверное, меня ввело в заблуждение поведение Сар’ара. Я думал, что призраки или ничего не знают о своей прошлой жизни или, по крайней мере, относятся к этому спокойно.

— Так и есть, в смысле, так и должно быть, - кивнула призрачная девушка.
– Я просто еще очень… не привыкла. Я провела много времени, думаю, лет семь, во тьме и одиночестве, а теперь вокруг меня снова люди, настоящие, живые, вот я и вспомнила о дочери. Думаю, со временем мои воспоминания ослабнут и я буду такой же, как и Сар’ар. Однако, вы хотели услышать о моей жизни… Как вы уже знаете, моего отца звали Фин’ху’ил. Он был(а, скорее всего, до сих пор есть) визирем халифа Мас’фи’ара. Наш народ обитает в пустыне далеко на юге от этих земель…

— Южнее Керлата?
– уточнил Хасан.

— Я не сильна в географии, господин, но наши легенды говорят, что далеко на севере от нашей родины есть страна Кер’шла’ат, думаю, это и есть ваш Керлат…

— Ясно, прости, что прервал, - кивнул некромант.

— Наш народ обитает в пустыне далеко на юге, - продолжила Ар’ак’ша.
– Города находятся в оазисах и сообщение между ними осуществляется с помощью караванов. Каждый город — независимое государство, но наш халиф был (а, скорее всего, до сих пор есть) великим завоевателем — он заставил целых семь городов платить ему дань. В каждом городе он поставил своего визиря и мой отец был (а, скорее всего, до сих пор есть) одним из них. Однако халиф боялся, что после его смерти города не станут платить дань его наследникам. Потому он взял себе семь жен, по одной из каждого завоеванного города, чтобы каждая родила ему сына, которого он оставил бы правителем одного из городов…

— Я не понял, в чем состоял политический смысл этого действия, - произнес некромант.

— Это трудно понять жителю севера, господин. У нас в пустыне переехать из одного города в другой почти невозможно, так что все жители города связаны друг с другом нерушимыми узами. Мы как одна семья. Сын женщины из нашего города будет восприниматься, как свой, даже если его отцом будет чужак и завоеватель.

— Ааа, вот оно как. Продолжай, пожалуйста.

— Я стала одной из семи жен халифа. Мне было тогда четырнадцать лет и с тех пор уже лет четырнадцать. Думаю, моя дочь теперь тоже уже замужем.

— Ты не сказала… - начал некромант.
– Хотя нет, не важно

— Не думаю, что есть смысл это скрывать, господин, - возразила Ар’ак’ша.
– Вы хотели спросить, как я умерла, верно? За семь лет, что я была женой халифа, я родила ему только одну дочь и ни одного сына. Поэтому он взял себе еще одну жену из моего города, а меня приказал казнить.

— Эээ… это что, там у вас нормально так делать?

— Нет, но халиф поступил так со мной и еще одной женой, которая родила ему пять дочерей.

— Я бы его убил, - мрачно сказал Хасан.

— Нельзя. Халиф был (а скорее всего, до сих пор есть) жестоким, но великим правителем. Он прекратил войны между городами и создал единое государство. Жизнь при нем стала спокойнее.

— Для всех, кроме казненных жен, - поправил ее некромант.

— Лучше так, чем жить на непрекращающейся сотни лет войне, - покачала головой Ар’ак’ша.
– Мой дед был торговцем, его убили разбойники при нападении на караван. Мои братья погибли на войне с соседним городом. При халифе это прекратилось. Я не жалею, что он стал нашим правителем и казнил меня, я жалею лишь о том, что не могу увидеть дочь.

— Судьба вашего народа похожа на нашу, - произнес Хасан.
– Я имею в виду судьбу некромантов. Мы тоже стали уже народом внутри народа и живем на постоянной войне. Думаешь, нам тоже нужен жестокий правитель, который бы нас объединил?

— Этого я не могу знать, хозяин.

— Вакилла, я думаю, ты можешь подойти, - громко сказал некромант.

Ведьма нерешительно вышла из-за дерева.

— Простите, повелитель, я не хотела ничего подслушивать, - сказала она.
– Я просто заметила, что вы спустились к реке и хотела сказать вам, что это опасно. В этой реке водятся огромные змеи.

— Ты правда думаешь, что меня может убить змея?

— Мою мать смогла… - тихо сказала ведьма.

— Прости, я не знал.

— Ничего. В конце концов, бабушку и прабабушку сожгли на кострах, так что можно сказать, что маме еще повезло. Хотя, нет… повезло мне, меня-то вы сжечь не позволили. А теперь я не позволю, чтобы вас утащила змея.

— Думаю, раз ты так волнуешься за меня, мне стоит вернуться в лагерь, - улыбнулся Хасан.
– Нам всем стоит.

***

Сумасшедшая неделя вторником не закончилась. В среду прибыл призрак с посланием от Мал Ксана. Как оказалось, лич разослал несколько десятков привидений на поиски Хасана и одному из них, после долгих петляний по лесу, удалось напасть на след. Послание было довольно кратким и из него следовало, что армия лича столкнулась с многослойной обороной противника и Хасану пора бы идти на соединение с основными силами. Хасан отослал призрака назад с указанием точки предполагаемого соединения.