Тени Амиран. Белый рыцарь для ведьмы

...Заноза... Ведьма... Она и есть.

В Амиране умели подбирать прозвища. Свое Иан не особо любил. Что ребенком, что позже, когда уже взрослым встретил на службе двух амирановцев, и те вспомнили — посмеяться — дурацкую кличку. Та прилипла и на новом месте, хорошо хоть, что лишь среди самых близких сослуживцев, почти друзей.

У них самих кстати немногим лучше: Колин, которого в монастыре за недетский уже тогда рост и каштановую шевелюру, которую приходилось сбривать чуть ли не в два раза чаще, чем остальным, — нарекли Медведем, и Эдам, которому повезло стать и остаться Черный рыцарем.

Детская забава, которая привносила в холодные стены Амирана хоть толику тепла и смеха. Им тогда этого сильно не хватало. Историй, сказок, игры...

Медведя с Рыцарем также отправили по Империи — искать и собирать одаренных. Медведя так точно. У Эдама... у того ситуация поменялась. Вернее, он сам взял ее и поменял, насколько Иан слышал. Сплетням предпочитал слова друга при личной встрече, которой, однако, уже очень долго не случалось.

Он присел на валун под каким-то навесом и обхватил голову ладонями, пытаясь упорядочить мысли и успокоиться.

Что ты делаешь, Иан? О чем думаешь?

Выполни приказ. Есть инструкция, в конце концов, по которой и надо действовать. А не тянуть и сомневаться.

На кону жизни невинных людей. Тысячи, сотни тысяч жизней.

Не идеалист, которым был когда-то, веривший, что все приказы сверху суть правда и благо. Высшее благо.

Может, и так, но благо, тем более высшее, — понятие относительное. Когда воевал в тех же колониях, тоже поначалу считал, что во благо.

Вместе с Занозой вернулось и то чувство беспомощности, когда он не мог ничего изменить. Ненавидел это состояние больше, чем что-либо.

На его стороне сила, Орден, Империя, и в то же время он никогда прежде не ощущал себя более бессильным.

Для экрана такое состояние чревато нехорошими последствиями. Как для самого экрана, его психики, так и для... субъекта, его вызвавшего.

Сам выбрал поехать именно в этот регион. Так далеко к северной границе еще не был, хотя казалось, что всю Империю Амстен объездил.

Вызвался.

И послали. И он не знал, честно — не предполагал до последнего, что найдет здесь свою Ведьму. И что она будет его заданием. В числе других.

Агнес. Аги. Ведьма черноглазая.

Последняя из трёх, имена которых ему задали.

Первую уже сопроводили в Эдембург, вторая — в пути туда. Объяснить, уговорить, надавить — Иан умел. Общее бытие одаренными давало достаточно почвы для манипуляций.

Дар и навыки экрана, развитые за годы работы, немало способствовали.

Разговоры, небольшое экранирование и блокиратор от Ордена — для защиты, отдыха от собственного дара и накопления сил. Сопровождение до столицы, личный вагон в поезде, дорога с комфортом. Когда Империи нужно, она организует все условия.

Когда не нужно — не организует.

И да, у предыдущих двух медиаторов из списка Иана жизнь была не сахар. Без постоянных экранов и без блокирующих амулетов они не жили, а выживали.

Любимая ученица настоятельницы Ириды, по сравнению с ними, куда лучше держалась на плаву.

Решение ехать в столицу и сотрудничать с Орденом они приняли сами. Иан подтолкнул в нужном направлении, но черту не переступал. Старался не переступать, ибо границы со временем размываются.

Не переступит ее и с Ведьмой.

И, если честно, Иан понятия не имел, какой бы предпочел ее выбор.

Уехать с ним в эпицентр грядущей катастрофы… или одной. Подальше куда-нибудь.

Раздался шелест и хруст, заставивший поднять голову. Сова или какая другая крупная птица залетела под дряхлый навес, ища убежища от стихии.

Людям, населяющим прибрежные города, укрываться будет негде...

Безлунная ночь, серая и туманная из-за туч и дождя.

Не повезло ему, однако, увидеть знаменитые белые ночи. Завтра... или уже сегодня?.. самая длинная из них. После Солнцестояния ночи снова начнут темнеть. Хотя куда уж еще-то?

Сырость, которая, казалось, пропитала все насквозь. И его самого тоже.

Традиционный костер и вправду, как обсуждали в таверне, имеет все шансы остаться не разожжённым под этим ливнем.

Иана замутило, и он опустил голову чуть ли не к коленям.

Да что это?.. Травят его здесь, что ли?

Или приворотного перепил? Из-под легкой ведьминой руки... С нее станется. «Сама предлагала даже», — поперхнулся смешком, вспомнив их недавний разговор.

Усмехнулся. Наверняка ведь приторговывает ведьма, а местные матроны и рады на нем пробовать — вдруг да сработает?

Мысли по кругу. Снова она. Его Заноза, что засела намертво и не выдрать. Понять бы еще, где именно она у него засела и что с ней делать. Может, тогда удалось бы, как говорит их Док в госпитале, изъять. Как осколок или пулю... Пожертвовав лишь частью себя. А так отравляет организм целиком. И душу в придачу, которая никогда-то прежде Иану хлопот не доставляла.

А тут — вот... снова мутит. То ли от эмоций, то ли от долга, выполнять который надо без каких-либо оговорок, то ли от приворотного.

Без души служить легче.

Легче делать, что должен.

*

...сна ни в одном глазу, несмотря на физическую усталость. Вымотанность даже.

Аги лежала на своей любимой кровати, под мягким и тяжелым одеялом, в темноте, тишине... Все условия для крепкого сна соблюдены, а она вместо этого пялится в еле уловимые очертания двери в стене напротив.

Все дело в том, что в этой глуши никогда-то экранов не водилось. Первое соприкосновение с их племенем спустя двадцать лет, и реакция, будто Аги... Будто в склеп, где замурована, к затхлости которого привыкла, проник воздух извне. Она затруднялась с описанием собственного состояния... Неожиданная реакция, если кратко.

Прислушивалась к себе, ища остаточные отголоски, эхо экрана в себе, на своем даре-проклятии. И не находила, как ни старалась.

В детстве, когда еще работала изредка с экранами монастыря, не помнила, чтобы это было настолько... всепоглощающе. Или детское восприятие не позволяло прочувствовать в той мере, в какой ее проняло вчера?

Экран... Не знала, что может так его чувствовать. Не представляла и не догадывалась, насколько ей это необходимо, пока не испытала на себе.

В Амиране ее чувствительность к эфиру целенаправленно подводили к высшей границе. Целью не была стабильность, целью была сильнейшая слухач-стихийница.