Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Не рассказывай. Все слушают «Радио Кромвеля», и в старом-добром Хоге это тоже так.

Теодор слегка приподнял плечи. Он мог лишь догадываться, что «Радио Кромвеля» лорд Блишвик называл передачи, в которых участвовали наверняка где-то скрывающиеся близнецы Уизли.

— Не веришь? Или думаешь, что я пытаюсь подставить тебя? Ха-ха! — Блишвик негромко рассмеялся своей же шутке, а потом посерьёзнел. — В Дублине лоялисты Тикнесса и Пожиратели сожгли два десятка чистокровных сопротивленцев. Видишь, лорда Монахана нет? И в живых тоже. Рода-то такого больше нет.

Нотт перевёл взгляд на пустующее место в десятке от себя по их же ряду и поёжился. «Немудрено», — подумал он. Пожиратели не были известны как милосердные маги, потому на меньшие кары нельзя было и уповать.

— А почему тогда до того все были так бодры? — негромко спросил он. Блишвик кашлянул.

— Мальсиберы, — только и ответил он.

Этот род, меньше десятка магов, входил в число сторонников Тёмного лорда долгие годы. Лорд Мальсибер избежал Азкабана и всегда заседал в Визенгамоте, а вот его племянник и сын того как раз были узниками. Младший Мальсибер пережил заточение и вышел на свободу вместе с другими членами списка «четырнадцати имён». Вспомнив о тех днях, Тео поёжился. Дементоры, что не смогли удержать преступников в стенах тюрьмы на острове, тогда не воспринимались как каждодневная угроза. Сейчас эта угроза питалась ирландцами, но неровен час…

Задумавшись, он поймал себя на мысли, что не может отыскать лорда Мальсибера в зале.

— Глаз за глаз. Законы горцев, — пояснил ему Блишвик, снисходительно глядя на юношу. — Да, Нотт, а говорят, что ты — едва ли не мессия нашего общества. А ты даже таких мелочей не знаешь, ха! Ещё скажи, что не слышал про обыски у Киддела!

— Слышал, — слегка обижено ответил Тео.

Киддела действительно силами Министерства прижали и заставили заплатить огромные деньги — две тысячи галлеонов — за использование маггловской техники для создания заготовок под палочки. Это было вполне себе прорывным новшеством, поскольку палочки, созданные таким способом, были куда как аккуратнее и нормальнее, чем тот брусок с пером феникса внутри, что до сих пор лежал в недрах саквояжа Тео.

В школе действительно судачили — конкретно Тео слышал от Арчи — про трудности Киддела, который не таясь продавал неучтённые палочки в Ирландию. Конечно, индивидуально подобранная палочка Олливандера, настоящее произведение искусства, была стократ лучше, чем сделанный на маггловских станках инструмент от Джимми, но… взрослые маги могли колдовать любыми инструментами. А некоторые — даже и без них. И Тео гордился всеми своими чистокровными предками, кровь которых давала ему силу достаточную, чтобы походя движением руки в семнадцать лет ставить щиты, что отражали обездвиживающие и оглушающие проклятья.

К концу дня всё же Визенгамот принял Акт Визенгамота Магической Британии номер девяносто семь-бета-десять-шестьсот шесть «О предателях и перебежчиках», по которому Верховный Чародей Визенгамота облагался полномочиями лишать мест в Высоком Визенгамоте те рода, что запятнали себя «предательством интересов», а в Нижнем Визенгамоте — отстранять представителей графств.

Персиваль Уизли — по-прежнему единственный Уизли в зале, которую неделю кряду — торжественно огласил результаты голосования, по которому всего двадцать лордов, включая Теодора и его толстого соседа, воздержались от голосования. Остальные единодушно выступили «за», после чего последовали аплодисменты.

— Так свобода и умирает, под гром аплодисментов, — проворчал Блишвик.

Нотту ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть.

***

Тео успел вернуться в замок ещё до того, как совсем стемнело. Кэрроу на этот раз явно должна была задержаться, вместе с другими Пожирателями они спешно покинули зал, едва вышло время дневной сессии, и Тео прозорливо предположил, что это было как-то связано с их проклятым повелителем. На вечер понедельника была запланирована репетиция в обоих доступных смыслах, и отсутствие Пожирателей в замке было как нельзя кстати.

— Всех троих нет, — шепнул ему, подтверждая догадки, Невилл, едва он вошёл в кабинет, где они когда-то учились танцевать.

Одетые в красочные лохмотья Скамандер и Гамп переругивались по тексту, веселя других участников постановки, а Лавгуд с палочкой в руке будто бы дирижировала ими. В другой части зала на откуда-то взявшихся скамейках спинами к репетирующим стояли в несколько рядов младшекурсники, мальчишки и девчонки. Подойдя ближе, Тео увидел искусный, едва заметный магический щит. Это были чары оглушения, как он догадался, и поставить их мог только профессор Флитвик.

Шагнув в границу купола, Тео тут же был почти что оглушён торжественным пением студентов.

— О, Органон! — старательно выводили они. Пение Лавгуд едва ли было столь торжественно.

Флитвик стоял перед студентами и действительно дирижировал их пением. Тео тут же улыбнулся — было очевидно, с кого копировала свою мимику в буквально десятке футов Луна. Под локоть его взяла Джинни, скользнувшая к нему неслышной тенью, и улыбка Тео стала ещё шире.

Наконец, ребята допели, и Флитвик остановил их пение, тут же рассыпавшееся на сотню диалогов и шумных бесед. Сам же декан, спустившись с табуреточки, засеменил к Теодору и его спутнице.

— Мистер Нотт! — высоким голосом поприветствовал его Флитвик. — Рад видеть вас в добром здравии. После сегодняшних новостей!

— Новостей? — переспросил Тео.

— Конечно! В Ирландии как с цепи сорвались! Нападения в самом Лондоне — подумать только. Зайдите ко мне завтра утром, перед занятиями, мистер Нотт.

Невысокий волшебник говорил своим высоким голосом, не меняя интонации, но было что-то в его словах такое, что заставило Теодора напрячься.

— На сегодня мы закончили, — хлопнул он в ладоши, заставив всех умолкнуть, — можете быть свободны!

Младшекурсники тут же засобирались спешно по своим делам, обгоняя друг друга, и только немногие остались поглазеть на репетицию самой постановки. Тео машинально отметил среди них знакомые лица. Юные слизеринцы, с интересом косившиеся в его сторону, ребята с других факультетов, девочка Эльза, встреченная им в Хогвартс-экспрессе, внук лорда Блишвика… Он вдруг с сожалением подумал о том, что не уследил за своей кровной сестрой, Джоли, что пропала и не приехала в Хогвартс. Будто бы что-то продолжало заставлять его забывать о существовании девочки.

Впрочем, он оставил эти неприятные мысли и сосредоточился на плане. Пока ребята развлекали друг друга репликами героев, Нотт, Лонгботтом, Пикс, Причард, Пакстон и Бэддок занялись делом. Трое слизеринских четверокурсников были приманкой. Несмотря на чистокровный статус, каждый из них имел свои счёты к Кэрроу. У Причарда была подружка с Хаффлпаффа, сверстница-полукровка, над которой его заставил издеваться Амикус; Пакстона оскорбила Алекто; Бээдок, дядя которого погиб на службе Тёмного лорда, просто не любил Пожирателей. Слизеринцы, вопреки распространённому на других факультетах стереотипу, не были через одного сторонниками Пожирателей. Чистота крови и уничтожение других магов могли сосуществовать через запятую в политической программе только у ренегатов.