Теория мироустройства

С этими словами она развернулась и, демонстративно взмахнув хвостами (будто бы угрожающе говоря: “Не стоит меня сейчас отвлекать!”), направилась было в дальнейший путь. Однако Исао не собирался так просто заканчивать этот разговор. Из-за перспективы ли остаться одному посреди незнакомого леса, кишащего неизвестно чем, или ещё по какой-то причине, но он обнаружил в себе полное отсутствие вполне логичного страха перед ёкаем и абсолютное безрассудство. Прекрасно осознавая, насколько он нарывается, Исао всё равно сжал кулаки и холодно произнёс:

— Я просто хочу знать, чего вы добивались, ломая изобретение профессора Окадзаки.

Кицуне резко развернулась и в удивлении воззрилась на Исао. Тот встретил её тяжёлым взглядом. Губы кицуне дрогнули, будто она сдерживала раздражение, а затем она с расстановкой произнесла:

— Насколько мне известно, ни мои дела, ни дела профессора Окадзаки вас напрямую не касаются. — Она выдержала паузу, во время которой смерила Исао угрожающим взглядом, но тот даже не шевельнулся, продолжая с молчаливым упрямством смотреть на неё исподлобья. Тогда кицуне раздражённо выдохнула и проговорила: — Вы ведь знаете, насколько пагубным может быть любопытство, Акамива-сан?

Исао криво усмехнулся.

— Да, мне уже как-то говорили подобное… И забавно, что вы знаете моё имя, лисица-сан, а я ваше — нет, — заметил он.

Кицуне вернула ему усмешку.

— Раз уж намёки на вас не действуют, придётся решать споры привычным методом, — произнесла она, размыкая руки и доставая из рукава какую-то бумажку. Затем она обнажила небольшие клыки в насмешливом оскале и добавила: — Надеюсь, вы за время пребывания в Генсокё подготовились к даммаку-дуэлям?

Исао нахмурился. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы понять, чего от него хочет кицуне. И тут, как гром среди ясного неба, в голову ударило осознание: она вызвала его на дуэль. Его, который ничего не смыслит в магии, в сражениях, да даже на физкультуре никогда не показывал каких-то уж выдающихся результатов. Исао побледнел, не в силах сдерживать дрожь в конечностях, и в ужасе воззрился на ухмыляющуюся ему предполагаемую соперницу. “Она ведь прекрасно знает, что я ничего не смыслю в этом, да?” — в панике спросил себя Исао. Его запоздало накрыло волной страха: он только и мог, что в ступоре смотреть на кицуне, пока от пальцев отходило всё тепло, несмотря на достаточно прогретый воздух вокруг, дыхание перехватывало, а сердце бешено билось где-то в горле. Ему отчаянно хотелось что-нибудь возразить ей, сказать, что он вовсе ничего не знает ни про какие “даммаку” или “дуэли”, но в голове, как назло, было пусто, за исключением единственной мысли: “Меня сейчас убьют”. Именно поэтому Исао просто стоял, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, которой не хватает воздуха.

Следующие несколько секунд происходили словно не в реальности. Как будто в замедленной съёмке, кицуне взмахнула рукавом, и прямо в воздухе перед ней из ниоткуда материализовался ряд небольших розово-фиолетовых кунаев. Опасное орудие ярко засияло и устремилось во все стороны, в том числе и в сторону Исао.

Страх сковал по рукам и ногам. Исао не мог даже пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы сообразить хотя бы отскочить с пути кунаев или пригнуться. Волны орудий неслись в его сторону, словно цунами, а он просто стоял и смотрел на это, чувствуя лишь, как внутри всё холодеет от ужаса.

Один из кунаев задел его руку. Исао медленно, ничего не соображая, скосил глаза на неё: рукав одежды был порван, однако крови не было, хотя спустя пару секунд до мозга Исао дошёл сигнал о лёгком жжении на коже в месте ранения; впрочем, и оно быстро исчезло.

Исао вновь медленно повернулся лицом к кицуне: той уже не было видно за стеной кунаев. А ещё Исао обнаружил, что несколько фиолетово-розовых орудий несутся прямо на него. Мир вокруг будто бы резко исчез — в нём остались лишь Исао, летящие в него кунаи и отрешённая мысль: “А-а, я ведь так и не сказал…”

В следующий миг какая-то сила сшибла Исао с ног, и он рухнул на землю, больно ударившись спиной и затылком. От столкновения в глазах заплясали круги, и Исао зажмурился, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту. “Что это было?” — спросил он сам себя. Его сбило той волной кунаев? Нет, не то. Исао знал законы физики на достаточном уровне, чтобы понимать: если в тебя летит что-то спереди, от столкновения ты отлетишь назад, но никак не вбок. К тому же, он сильно сомневался, что волна кунаев может после всего накрыть ещё и сверху чем-то тёплым и довольно тяжёлым. Правда, тёплое и тяжёлое нечто быстро поднялось с него и откуда-то сверху голосом Чиюри возмущённо воскликнуло:

— Тебе и правда так сильно жить надоело?! На него волна даммаку несётся, а он стоит, как истукан!

С трудом Исао разлепил один глаз и поднял его на говорящего. Когда мир перестал расплываться, Исао и правда обнаружил перед собой Чиюри. Она стояла, скрестив руки на груди, и полным негодования взглядом смотрела на него. Исао скосил глаз в сторону кицуне: та с интересом глядела на развернувшуюся перед ней сцену, даже перестав отправлять в полёт кунаи. Затем он вновь посмотрел на Чиюри и с трудом выдавил:

— Чиюри? Ты как?.. здесь?..

Чиюри хмыкнула.

— А вот так, — раздражённо затараторила она, — пришла я в деревню за продуктами и думаю: дай-ка проведаю Исао, посмотрю, может, есть прогресс в его возвращении домой. Иду к Хорияма — мне говорят: отправился по поручению к их родственникам; иду к родственникам — мне говорят: ушёл уж давно! Хорошо хоть дорога одна и на обратном пути легко заметить примятую траву, ведущую к лесу… По даммаку тебя и обнаружила! — Чиюри вновь раздражённо выдохнула, старательно сдерживая гнев, и всё-таки язвительно добавила: — Если ты решил суицид совершить, предупредил бы хоть — я бы не неслась спасать тебя сломя голову!

Чиюри хмыкнула и отвернулась. И тут Исао обратил внимание на её состояние: она вся раскраснелась, её дыхание было сбивчивым, а руки дрожали — очевидно, она и правда очень спешила ему на выручку. “Только вот разве день покупок — не завтра?..” — пронеслось у него в голове воспоминание о чётком графике жизни Чиюри и Юмеми.

Тем временем Чиюри переключила внимание на кицуне. Она смерила острым, ненавидящим взглядом полную достоинства фигуру девушки-ёкая и язвительно заметила:

— Нападать на человека, ничего не смыслящего в даммаку — не очень-то благородный поступок, ты знаешь?

Кицуне усмехнулась и, чуть склонив голову набок, заметила:

— Я дала этому человеку понять, что лучше ему уйти с миром, но подобное упрямство с его стороны заставило меня атаковать, ничего более. В конце концов, никто не любит, когда ему мешают выполнять его работу.

Чиюри на это буквально впилась пальцами в рукава своего кимоно и со злобным оскалом заметила:

— Забавно слышать это от того, кто регулярно вставлял палки в колёса моей работы.

Лисица спокойно прикрыла глаза и с достоинством заявила:

— Я всего лишь шикигами, которая выполняет приказы хозяйки, а приказы хозяев не обсуждаются.

Чиюри хмыкнула.

— Прекрасно! — ответила она. — Значит, это твоя хозяйка постоянно нарушает ход наших с профессором исследований? Тогда я просто обязана встретиться с этой женщиной и доступно объяснить, почему так делать не надо! — Взмахнув рукой в её сторону, Чиюри потребовала: — Веди меня к своей хозяйке, шикигами! У меня к ней серьёзный разговор!

Кицуне захлопала ресницами, с удивлением глядя на подобную наглость. Внезапно она поднесла руку к лицу и хихикнула в кулак.