Теория заговора

— В том-то и дело, — подтвердил Леонид. — По всему маршруту в радиодиапазоне. Стало быть, либо ты врёшь, может, даже и сам того не осознавая, понимаешь? Техники такие есть. Вот… Либо ты врёшь…

Я покашлял.

— Ну, извини, мы же всё должны рассматривать, все варианты. Но тебя проверили. Ещё не все отчёты получены, но уже понятно, что ты уверен, что говоришь правду. А это значит, кто-то, имеющий доступ к соответствующему оборудованию, постарался, чтобы никто не узнал о твоём переносе. В общем, кто-то хотел скрыть информацию о твоём появлении.

— Я правильно понимаю, что вам неизвестны никакие другие случаи переноса?

— Совершенно правильно. Я, честно говоря, вообще не верил в эту хренотень.

— Товарищ Прокофьев, — одёрнул Лёню шеф. — Давайте соблюдать всё-таки…

— Да, простите, Игорь Сергеевич. Я поначалу думал, что Стрельца закодировали, чтобы к нам подослать. Но это не соответствует, как мы поняли. Тут ещё вот какое дело, эксперименты по Жужжалке у нас ведутся в секретном режиме, профессура работает, не покладая рук, но никакими серьёзными открытиями похвастать не может пока. Я им про Григория Андреевича пока не говорил. Думаю, пусть всё идёт, как идёт, а то нарушим что-нибудь и вообще не откроют свой временнoй скачок.

— А расшифровать сообщение удалось? — спросил я.

— Это да. Система сокращений давно отлажена. НЖТИ, как я и говорил, позывной излучателя, а остальное — зашифрованный временной рубеж. АМПЛИОПУХ — означает, что во время переноса произошёл сдвиг по отношению к первоначальным событиям. АМПЛИ О ПУХ, два слова, разделённые буквой «о», «амплитуда» и «ПУХ», аббревиатура. Чтобы в пакете передачи было всегда одно целое. Значение в данном случае: АМПЛИТУДА ПОЗИЦИИ УТОЧНЕННОГО ХРОНОВХОДА. А цифры — это дата и предполагаемые географические координаты.

— И как это вообще работает?

— Так никак не работает, говорю же. Работы пока не дали никакого результата.

— А что значит, произошёл сдвиг по отношению к первоначальным событиям?

— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Со специалистами говорить надо. Но это, как я понимаю, нужно комиссию назначать.

— Да, — кивнул Воронцов, — товарищ Львов, вы комиссию, пожалуйста поскорее назначьте, не затягивайте.

— Да, у меня уже всё готово, — кивнул Николай Спиридонович и положил перед шефом лист бумаги. — Осталось подписать только.

— Отлично, отлично. Давайте ваши соображения по Весёлкину, товарищи. Григорий Андреевич, вы что думаете?

— Весёлкина нужно проверить, я считаю. Провести по протоколу, который был применён ко мне.

Участники собрания переглянулись. Что?

— Я думаю, это было бы самым эффективным… Дело в том, что он, разговаривая со мной, явно демонстрировал знания будущего, а также желание его исправить. Однако некоторые моменты в его поведении кажутся мне… неоднозначными. Например, направление меня в командировку по линии ГРУ под легендой испытания для зачисления в спецшколу КГБ, вернее сразу в институт общественных наук при ЦК КПСС. Легенда представляется неудовлетворительной.

— Но вы же согласились? — нахмурился шеф.

— Согласился, — кивнул я. — Но на тот момент я ещё не был уверен в том, что Весёлкин, как и я имеет опыт перемещения.

— Мы до сих пор можем лишь предполагать это, — сказал Воронцов.

— Он сумел заинтересовать меня своим предложением. Мне хотелось понять, почему не совпадают последовательности событий из реального прошлого и из нового проживания этого же периода времени. Кроме этого, я действительно решил поступать на службу.

— В КГБ?

— На тот момент, да. Так вот, задание, как вам известно, было не учебным. И, думаю, было бы небезынтересным получить доступы к материалам по допросам этой самой Дориш на предмет выяснения её связи с Весёлкиным.

Все снова переглянулись.

— Следующее соображение. Встреча на оперативной квартире. Как вам известно, Весёлкин использовал жилплощадь скончавшейся гражданки для того, чтобы составить со мной разговор. На встрече он говорил о необходимости сохранения СССР. Не исключаю, что это является его действительной целью.

Я обвёл всех глазами. Да, отец им доверял. Если, конечно, письмо было подлинным… Но меня с этими людьми пока связывала, по сути, только вчерашняя ночь. И то, растопить недоверие она помогла им, а вот мне пока принесла только новый опыт.

— Было бы неплохо изучить его связи и действия, я имею в виду операции, которые он проводил в последнее время. Опять же хорошо было бы вникнуть в суть происходящего между ним и полковником Сёмушкиным из МВД. Я, со своей стороны, мог бы продолжить с ним сотрудничать. Но Сёмушкина пока интересует исключительно фигура Весёлкина.

— М-да… — вздохнул Воронцов, — с Сёмушкиным нужно продолжать. Да и с Весёлкиным тоже, по большому счёту. Вам есть, что добавить?

— Да, — кивнул я. — Имеются соображения общего характера. Полагаю, на основе уже изложенных мной фактов, и того, что ещё предстоит рассказать, нужно начинать готовить программу реформ. И, разумеется, программу мер по предотвращению негативных событий и так называемых точек бифуркации для недопущения катастрофы. И больших точек, и малых. Это чрезвычайно объёмная задача, просто колоссальная, поэтому нужно скорее за неё браться. Она не сводится к смене или устранению отдельных персон. Это ничего не изменит или изменит мало что. Нужно решить массу накопившихся противоречий, запустить новые процессы, сдвинуть поистине тектонические плиты. Для этого придётся подключить, а до этого найти или воспитать, прогрессивные и передовые силы в партии, отправить почти всё политбюро на пенсию, создать широкую группу историков, экономистов и юристов для разработки новой общественно-политической системы и не допустить разбалансировки и слома старой. Кроме того, сейчас, насколько мне известно, пишутся конституции союзных республик. Этот процесс нужно отменить и переформатировать. Вообще, нужно переходить к оставлению республиканским органам лишь небольшого объёма полномочий.

Никто особой радости не выразил, что можно было бы списать на выдержку и не желание проявлять показные эмоции, но было что-то ещё. Были какие-то соображения или даже возражения у ребят. Вряд ли, конечно, в ядре Комитета партконтроля собрались матёрые либералы и западники, которые спят и видят, как разделить огромную страну на части.

— Прошу прощения, — нахмурился я. — Я что-то не то говорю? Ересь какую-то или что похуже?

— Нет-нет, — с фальшивой улыбкой ответил Воронцов. — Всё правильно, большое спасибо за примерный план предотвращения развала страны. На самом деле это огромная проблема недалёкого будущего и надвигающаяся катастрофа, чудовищные результаты которой нам вскоре придётся ощутить на себе.

— Это совсем не план, Игорь Сергеевич, — развёл я руками. — Это всего лишь предположения, что нужно для начала его составления. Думаю, что даже и его составление не вполне будет возможно без привлечения широкого круга специалистов. Конечно, тут возникнет проблема соблюдения уровня секретности, но я полагаю…

— Погодите, товарищ Стрелец, не неситесь так быстро, — ответил шеф. — Николай Спиридонович, объясните, пожалуйста, что у нас к чему.

Николай Спиридонович откашлялся.

— Тут такое дело, Гриша, — начал он…