Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

Пожалуй, объяснить это всё можно лишь тем, что в нашей школе господствовало тотальное двоемыслие.

Именно двоемыслие (или, вернее сказать, многомыслие) было у нас господствующим способом мышления.

И это было прекрасно!

Я ведь рассказывал уже, как это всё работало в жизни.

На уроках обществознания у нас все как один ругали сексуальную распущенность и гомосексуализм. Говорили, что это всё козни Запада, растлевающего нашу молодёжь.

И притом говорили это искренне. У нас многие так реально думали.

Но это не мешало тем же самым людям, которые так отчаянно рядились на уроках защитниками традиционных ценностей и православной культуры, – во время перемен предаваться содомскому греху прямо в грязных туалетных кабинках с поломанными дверями.

И все знали, что они это делают, но никому и в голову не приходило упрекнуть их в лицемерии.

Потому что не было тут никакого лицемерия. Было самое обыкновенное двоемыслие.

И онанизм у нас точно так же все считали самой ужасной мерзостью на свете. И все практически им занимались. Только не говорили об этом.

Вот и со спортом у нас было то же самое.

Спорт – это табу.

Настоящему школьнику им заниматься никак нельзя.

А нельзя потому, что спорт – это цивильно. Как и вообще забота о своём здоровье. Или уж тем более – о красоте.

Да, кому-то это всё может показаться странным, но у нас в школе с этим всё было ясно: ежели ты следишь за здоровьем, – покупаешь там продукты обезжиренные, ходишь в спортзал и стараешься больше двигаться, – то с тобой всё ясно.

Ты – цивил.

То есть, условно говоря, филистер, мещанин, обыватель, жлоб.

Словом, кто угодно, – только не хороший человек.

Но если ты в парке каждое утро бегаешь ради здоровья, – то это ещё куда ни шло.

Это, конечно, плохо и тоже омерзительно, но это ещё стерпеть трушники могут.

Конечно, в свою компанию они тебя не примут, но терпеть тебя в школе, пожалуй, согласятся.

Но если ты это делаешь для того, чтобы стать похожим на того парня с рекламы фитнес-клуба, – тебе конец!..

Трушники тебя просто уничтожат!

И не думай, что бицепсы тебе помогут.

У нас в школе само делание иметь красивое тело (тут, разумеется, речь идёт о том стандарте красоты, который всё ещё навязывается нам всякими там модными журналами, типа «Cosmopolitan» и «Men’s Health») – уже считалось извращением.

И справедливо считалось, скажу я вам.

И если у нас в школе какая-нибудь девочка решала, что ей надо сесть на диету, чтоб похудеть к пляжному сезону, – её подвергали такому остракизму, что просто мама дорогая.

Да, стремившихся к тонкой талии девок у нас не жалели.

Их у нас называли фитоблядями (а не фитоняшками!), анорексичками, диетодевочками, палками, досками, скелетами, а также просто суками, гнидами и уродинами.

Их травили и ненавидели всей школой.

И это работало.

Многие из них бросали своё похудение и возвращались к нормальному в нашем понимании образу жизни.

Если же у нас какой-то мальчик вдруг решал, что называется, подкачаться ради рельефа, – то его травили как тупого качка и обзывали пиджаком, гомосеком, пидорасом, трансвеститом, пляжником, цивилом и невесть кем ещё.

И это тоже, надо сказать, работало прекрасно.

Но весь этот остракизм, должен сказать, ожидал лишь того, кто спортом занимался открыто, напоказ. Мол, вот какой я тут весь из себя Шварцнеггер, а вы, дескать, русское быдло животастое.

Тогда да, – не будут тебя терпеть трушники.

А если ты потихонечку качаешь себе пресс в своей комнате за закрытой дверью и никому об этом не рассказываешь, – тогда ничего страшного. Если не переусердствуешь с прессиком своим, – авось и за своего сойдёшь.

И никто тебе ничего не скажет.

Впрочем, находились у нас и такие товарищи, которые требовали, чтобы все правила исполнялись буквально и вот прям вообще строго-строго и чтоб никто их не нарушал. А если нарушает, – так гнать его в шею из настоящих школьников.

Таких догматиков, скажу я вам, у нас было немало, но погоды они не делали.

Кстати, Соня Барнаш у нас была именно такой вот кондовой трушницей. Очень она злилась, когда кто-нибудь что-нибудь там нарушал. Вот прям на дух нарушителей не переносила.

Это было очень смешно.

Смешно хотя бы потому, что при всём этом показном ригоризме Соня никогда не курила, не пила спиртного и занималась спортом. Но мало того, – она ведь ещё любила рассказывать всем, как же она ненавидит всяких алкашей, наркоманов, хлюпиков и других унтерменшей, которые по её мнению жить вообще не заслуживали.

Кстати, Барнаш хоть и ненавидела наркоманов, – сама периодически употребляла.

Не знаю, почему именно так происходит, но почему-то все, кому я рассказывал о трушниках, об их образе жизни и вообще обо всей этой специфической субкультуре, – у слушателей почему-то всегда складывалось впечатление, что эти самые настоящие школьники – просто какая-то редкая разновидность гопников.

Так вот, нет ничего более далёкого от истины, чем это представление.

Возможно, конечно, что мой читатель окажется человеком интеллигентным, и ему в голову не взбредёт подобный вздор. Всё-таки все те люди, которым я о трушниках рассказывал, – были ограниченными и скудоумными филистерами, которые, разумеется, ничегошеньки не понимали в колбасных обрезках.

Но всё же…

Мало ли, вдруг и на нашу интеллигенцию вдруг найдёт внезапный приступ упрощательства, и она тоже объявит наших школоло обычными гопниками?

Поэтому объясняю для тупых.

Настоящие школьники на гопников похожи не были. А похожи они были на…

Впрочем, если уж совсем по чесноку, – трушники ни на кого похожи не были.

Ну, разве что на французскую золотую молодёжь времён Термидора.

Впрочем, гордое имя Incroyables у нас носили немного другие люди. Но о них позже.

А вообще это было очень панковское движение.

Да, именно панковское.

Нет, нельзя, конечно, сказать, что настоящие школьники – это всё панки, какая-то их там разновидность.