Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

Ключевое здесь, конечно, – старался. Получалось-то у него, честно говоря, не очень. Но он всё же старался!

Так вот, уже к концу ноября (то есть всего-то по прошествии двух с лишним месяцев) этот шкет изменился до неузнаваемости.

Да, к концу ноября Женя напрочь забросил спорт и совершенно забил на учёбу. К тому времени он уже начал курить и теперь выкуривал по три пачки сигарет в день (как он сам признавался, ему это давалось тогда весьма нелегко). Ко всему прочему он начал каждодневно прикладываться к бутылке.

Оно и понятно: сам он мне тогда говорил, что ему очень хочется, чтобы трушники его зауважали.

Для этого он просто давился водкой. Он жрал водку в огромных количествах. Конечно, от спирта его жутко тошнило, но он продолжал пить. Пить для того, чтоб пацаны зауважали.

С курением дела обстояли таким же образом. Женя старался курить как можно больше только для того, чтобы заслужить уважение со стороны своих новых друзей.

Помимо этого забыл ещё сказать: когда Женя ещё был примерным мальчиком, то он старался правильно питаться. Брокколи там, салат и всё в этом духе. Теперь же, когда он решил сделаться трушником, – в его желудок ежедневно обрушивалось гигантское количество самой сладкой, жирной и вредной пищи. Теперь он ежедневно набивал своё брюхо чипсами и шоколадными батончиками, литрами пил отнюдь не диетическую колу (диетическую колу у нас в школе вообще никто не признавал, ибо это, дескать, всё для диетодевочек и фитоблядейпридумано) и, разумеется, при каждом удобном случае заходил со своими друзьями в Макдак.

Кстати, что касается Макдака.

У нас на протяжении многих лет не прекращались споры (собственно, они и сейчас не прекращаются) о том, можно ли настоящему школьнику ходить в Макдак. Большая часть спорщиков приходила к выводу о том, что нет, нельзя, ибо Макдак – это поганая пиндосскаялавочка, а настоящие школьники пиндосов должны ненавидеть и, разумеется, по всяким пиндосскимзаведениям шастать на должны.

Меньшинство же утверждало, что жрать в Макдаке очень даже можно, ибо таким образом ты как бы обжираешь пиндосов.

Антиамериканизм при этом подразумевался как нечто самоочевидное и никем из дискуссантов под сомнение не ставился.

Впрочем, вопрос о том, можно ли хавать в Макдаке или нет, – был лишь частью куда более обширного спора относительно всего американского вообще.

Так, у нас до сих пор не решился вопрос о том, можно ли настоящему школьнику ходить в джинсах.

С одной стороны, конечно, джинсы – это американское шмотьё. В таком хорошему человеку на улицу выйти стыдно. С другой, понятное дело, джинсы – это удобно для некоторых. Словом, поспорить было о чем.

Такого же рода споры у нас велись относительно продукции компании «Apple», голливудских кинофильмов, сигарет «Marlboro» и других товаров из буржуйских стран. По большей части все эти споры либо не приводили ни к чему, либо же приводили к выработке каких-то неимоверно сложных казуистических правил, вроде того, что, дескать, новые синие джинсы носить нельзя, а вот синие из секондхенда – можно. Впрочем, это только если джинсы достаточно широкие. А вот если джинсы скинни – тогда их носить вообще нельзя. Даже если они из секондхенда. А если джинсы чёрные и обтягивающие, то носить их можно. Но только если они из секондхенда. А вот если джинсы чёрные и довольно широкие, – то их можно и в нормальном магазине брать.

Аналогичные же правила действовали и в отношении других американских штуковин, в том числе и касательно посещений Макдака.

Надо сказать, полемика по поводу этих самых правил занимала немало места во всяком новом выпуске «Журнала патриотического школьника». Там же регулярно публиковались рекомендации вроде тех, что я приводил выше.

Как правило эти рекомендации печатались там как некое очень авторитетное мнение, которого вроде как можно и не придерживаться, но лучше всё-таки придерживаться. Обычно их печатали под заголовками вроде «Антонина Боженко рекомендует! Всё, всё, всё, что можно носить настоящему школьнику!».

И знаете, что во всем этом было самое интересное?

Полемизировать на все эти микроскопические вроде бы темы, что интересно, нашим товарищам никогда не надоедало.

Да, представьте себе: люди у нас в школе годами спорили о том, можно ли пить кока-колу, а если да, то при каких условиях и в каких количествах.

На практике, впрочем, вся эта потребительская схоластика сводилась к старой как мир формуле: всё это как бы нельзя, но если очень хочется, то вроде как и можно.

Иногда.

Ну, или даже не иногда...

Словом, вы меня поняли.

Ну так вот. Женя со своими друганами новыми ходил в Макдак постоянно. Иногда даже по несколько раз в день. И это не замедлило сказаться на нём.

Короче, очень быстро этот человек превратился из эдакого пай-мальчика в настоящего школьника. Пьяного, укуренного и самодовольного.

При этом он, понятное дело, опять стал набирать в весе и уже к весне шестнадцатого года снова стал таким же жирным, каким был к моменту своего приезда в Москву.

Хотя нет. В действительности он стал ещё жирнее.

Когда он приехал в Москву, то весил всего-навсего 62 килограмма. К маю же шестнадцатого в нем насчитывалось целых 67 кило живого веса.

Да, Женя стал настоящим школьником.

Хотел сперва написать, что стал он настоящим трушником, но потом подумал, что это будет масло масляное. Эх, вот он каков, – русский язык-то!

Кстати, тут должен сказать, что со временем волосы у Женьки потемнели. Из светло-русых они сделались почти чёрными. Чёрными как смоль. И хотя этот факт с жениным трушничеством едва ли связан, – я его считаю нужным выделить.

Что касается дальнейших жениных похождений, то во всех подробностях я вам их тут расписывать не буду. Ограничусь кратким изложением.

В последующие годы Женя вёл жизнь обычного среднестатистического трушника. То есть бухал как свинья, матерился как сапожник, упарывался наркотой, грабил со своими корешами магазины и вел беспорядочную половую жизнь. Ну, а в свободное от этих благородных занятий время валялся себе на диване как бревно, жрал в три горла всякую дрянь и, разумеется, постепенно заплывал нежным жирком. При всём при этом он, понятное дело, просто не вынимал сигареты изо рта.

Так он, собственно, и существует с конца 2015-го года по настоящее время. И ничего ему не делается.

Ага, не делается...

В восемнадцатом году он, я вам скажу, осуществил свою давнюю мечту и обзавёлся-таки автомобилем.

Это был старый-престарый Жигуль, относительно которого старики из жениного двора шутили, что, мол, этому зайцу триста лет, и который женины одноклассники даже несмотря на страшную ругань со стороны хозяина машины – упорно называли рыдваном.

Кстати, вы уже, наверное, подумали о том, как Женя в свои-то пятнадцать лет сумел обзавестись машиной?