Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.
Шрифт:
Мещанство ругали раньше. Продолжают его ругать и сейчас.
Конечно, ругают его сейчас меньше, гораздо меньше, чем когда-то.
Отчасти это связано с тем, что мы с вами живём в эпоху торжествующего мещанства. Обыватель победил. Победил повсеместно.
Теперь у нас и большинство писателей – филистеры. Обличать самих себя эти гады не будут. На это даже надеяться нельзя.
Вот так и живём. Даже мещанство покритиковать толком некому.
Встречаются, конечно, среди пишущей братии редкие исключения, но их мало. Да, очень мало.
Итак, про мещанство написано
Очень многое из этого было написано не по делу.
Понимаете, в нашей стране о мещанстве обычно писали как о некоем цельном явлении.
На протяжении многих лет наши литераторы старательно изобретали мещанина.
Они мало обращали внимания на окружавших их людей. Частные вопросы их почти не интересовали.
Эти люди предпочитали заниматься вещами глобальными. Их целью было выделить некие общие, вневременные черты, присущие всем мещанам. Они стремились дать конечное, исчерпывающее определение мещанство.
Короче, они слишком увлекались обобщениями и мало внимания обращали на детали.
Эти люди полагали мещанство неким вневременным явлением. Более того, они считали вдобавок, что это явление не только вневременное, но ещё и цельное, внутренне непротиворечивое.
Правда, однако, существенно отстоит от подобной точки зрения.
Обыватели бывают разные.
Конечно, есть некоторые черты, в той или иной степени присущие всем обывателям. Они все глупы, завистливы, трусливы и мелочны. Это и вправду присуще им всем.
Но кое-в-чём филистеры друг от друга всё-таки отличаются.
Что это за отличия?
Ну, назвать их индивидуальными было бы нельзя, так как они встречаются на каждом шагу. Это отличия типические.
Если же это отличия типические, мы можем смело говорить о наличии разных типов обывателей. Разных пород, можно сказать.
Вот о них-то мы сейчас и поговорим!
Бывает, и сейчас ещё встретится тебе где-нибудь эдакий франклиновский парвеню. Человек, якобы «сделавший себя сам». Он уважает тяжёлый труд и искренне считает, что для достижения успеха надо много трудиться. Он не слишком религиозен, хотя часто бывает суеверен. Верит в технический прогресс и считает политику грязным делом. Он практичен, но при этом довольно наивен.
В восемнадцатом и девятнадцатом веке этот вид был довольно распространён в Америке. Да и в Европе тоже встречался нередко.
Эти времена давно миновали.
Сейчас этот тип находится под угрозой полного исчезновения. Во всяком случае в странах первого мира.
В мире, где всем правят огромные транснациональные корпорации, – self-made man'у делать нечего.
Впрочем, на постсоветском пространстве относящиеся к этому типу обывателей люди ещё встречаются. Поэтому, думаю, упомянуть о таковых стоит.
Тем более, что среди всех типов обывателей, франклиновский – самый, вероятно, милый и безобидный из всех.
Другой тип филистера, – это филистер добропорядочный.
Это обыватель набожный, религиозный. Он всей душой верит в бога, возносит молитвы перед обедом, читает Библию и никогда не пропускает воскресной службы.
Интересуется жизнью своих соседей. Боится, как бы эти
соседи плохо про него не подумали.Он читает либеральные газеты и любит потолковать о политике. Он ценит супружескую верность и старается по возможности не изменять жене. Любит поесть и поспать.
Он заставляет своё жилище горшками с комнатными растениями и клетками с певчими птицами. Одевается всегда официально: брюки, рубашка, сюртук или пиджак-тройка. Воротнички накрахмаливает.
На жизнь такой может зарабатывать различными способами. Он может держать бакалейную лавку. Может работать клерком в компании или чиновником в госучреждении. Он уважает закон и боится его нарушить.
На протяжении многих лет обыватель такого типа безраздельно господствовал в Европе и Северной Америке. Его господство там длилось весь девятнадцатый и всю первую половину двадцатого века. Сто пятьдесят лет, как-никак!
Помните, Маркс говорил когда-то про то, что «старый мир принадлежит филистеру»?
Вот именно такого добропорядочного филистера он тогда и имел в виду!
Сейчас этот тип обывателя также вымирает в странах первого мира.
Но в странах мира третьего он ещё держит позиции. Так что про него упомянуть мы обязаны.
Помимо добропорядочного филистера существует ещё филистер богемный.
Это настоящий пошляк. Он матерится, бухает, курит траву, закидывается колёсами, блудит направо и налево и при этом остаётся мещанином до мозга костей.
Богемный филистер презирает работу. Он превозносит лень, тунеядство и асоциальный образ жизни вообще.
При этом он страшно боится потерять работу.
Ещё сильнее он боится бедняков и бандитов (впрочем, в его глазах это – одно и то же). Стоит ему испугаться, он тут же зовёт полицейского. При этом сам он закон не уважает и нередко нарушает его по мелочи (покупает наркотики, к примеру).
Он любит современное искусство, нахваливает всякую мазню и писанину. Сам он, как правило, в ней ничего не понимает.
Западный обыватель такого типа обязательно будет читать книжки Коэлью и Мураками. Обыватель российский добавит к ним опусы Сорокина, Пелевина и, возможно, Минаева.
Богемный мещан всегда весел (отчасти потому, что всегда хоть немного навеселе). Вечно сыплет пошлыми шутками. Быть серьёзным такой не может в принципе.
Сам он заявляет о своей аполитичности. На самом деле в политике такой твёрдо придерживается неолиберальных взглядов. Он может быть атеистом или следовать какой-нибудь экзотической религии. Разброс тут может быть большим: от коммерческого протестантизма до неоязычества и поклонения Сатане.
Философия богемного мещанина – это постмодернизм. Этот обыватель любит игру. Он несерьёзен. По своей природе он клоун, а потому – стихийный релятивист.
Этот тип обывателя возник на рубежу девятнадцатого и двадцатого веков. Поначалу богемных филистеров было немного. Во второй половине двадцатого века всё изменилось. Сейчас этот тип идейно и численно доминирует в странах Евросоюза и по всей Северной Америке.
Встречается он также в столицах стран третьего мира. Впрочем, здесь он распространён куда меньше.