Террариум черепах

других девчонок можно привлечь разговорами о книгах

Джорджа Карлина. Может быть, он такой обаятельный?

Это уже ближе к истине. Есть в Максе что-то

привлекательное, цепляющее, что-то, что не просто

выкинуть его из головы.

– Ань, - зовёт Ирка. Я поднимаю голову. Она сидит

на парте и привычным жестом перекидывает одну ногу на

другую.

– Ты зависла, что ли? С кем мне на свидание пойти

– с Марком или с Андреем?

Я подпираю голову рукой и говорю:

– Господи, когда ж ты совершишь самоубийство?

– Я ещё тебя переживу, сучка, - смеётся Ира. - Так

с кем идти?

– Выбирай того, у кого член больше, не прогадаешь,

– отвечаю я и ложу голову на скрещенные руки

– Фу, Леонова, какая ты безнравственная.

Я от удивления даже голову поднимаю. Смотрю на

Верку и спрашиваю:

– Откуда она знает это слово?

– Я ей его не говорила, - качает головой Вера.

– Эй, да перестаньте, я не конченная идиотка.

После уроков за нами с Максом заезжает Миша и

мы едем смотреть новый дом. По рассказам мамы он

вроде как очень большой, двухэтажный и обязательно

должен мне понравиться.

Чёрта с два. Он мне уже заранее не нравится. Но

раз уж я зареклась, что счастье мамы важнее, буду

помалкивать.

Мы с Максом сидим на последнем сидении. Лучше

б я на первое села, честное слово.

– Аня, - зовёт Макс.

– Отвали.

– Да ладно, перестань вести себя, как злая стерва.

– А ты тогда оставь меня в покое.

– А ты перестань меня посылать.

– Макс, пока ты ведёшь себя, как грёбаный придурок,

я с тобой не разговариваю.

– Истеричка.

– Кобель.

– Так дело в этом?

– Дело в том, что ты кретин!

– Эй, дети, вы чего там шумите? - вмешивается отец

Макса. Дискуссию приходится отложить.

– Извини, Миш, твой сын меня иногда просто

выбешивает, - вздыхаю и отворачиваюсь к окну.

– Меня тоже.

– Значит, ты меня понимаешь.

Когда мы подъезжаем, мама уже ждёт нас внутри.

Она болтает о сбавке цены с пухлым мужичком средних

лет, используя свою обворожительную улыбку. Ещё немного,

и он будет сражён.

Дом, к моему неприятному удивлению, оказывается

прекрасным. Он нравится мне с самой первой секунды,

что я здесь, и хотя бы за одно это я его уже ненавижу.

Я бреду по лестнице наверх, слыша, как мама

кричит:

– На втором этаже, кстати, будут ваши с Максом

комнаты.

Отлично. Восхитительно. Это значит, что они в шаге

от того, чтобы купить эту чёртову двухэтажную махину

с небольшим садом на заднем дворе. Очаровательно.

На втором этаже четыре двери. За первыми двумя

напротив друг друга - большие пустые комнаты. Видимо,

наши с Максом спальни. Ещё одна комната - ванная.

За четвёртой дверью не понятно что. Может, кладовая,

или что-то вроде того?

Ещё здесь есть чердак. Миленький такой, кстати,

чердак, только очень пыльный. Что ж, не так уж и плохо.

Этот дом буквально-таки создан для того, чтобы детям

было где прятаться от родителей.

Я возвращаюсь к своей спальне. А мне уже нравится

называть её своей. Я приглядела себе ту, что справа от

лестницы.

– Крутой дом, согласись, - говорит Макс, и я

вздрагиваю. Он стоит позади, в паре шагов от меня. И

как я не услышала его?

– Неплохой, - пожимаю плечами я.

– И комнаты большие.

– Твоя ещё больше.

Мы подходим к спальне Макса.

– Отдала мне комнату побольше? В чём подвох?

– Не люблю, когда в комнате много пространства.

Из-за этого теряется уют.

Мы пару секунд рассматриваем голые стены, а

потом я язвительно произношу:

– Надеюсь, тебе поставят большую и мягкую кровать.

Макс усмехается.

Я уже иду к лестнице, когда в ответ слышу:

– Я тоже.

Я оборачиваюсь. Он стоит весь такой расслабленный

и смеётся. Смеётся надо мной! Ну не сволочь ли?

Мы спускаемся вниз.

– Ну как? - спрашиваю я, хотя прекрасно слышала

ужасное: «Мы берём».

– Прямо с сегодняшнего дня готовимся к переезду,

– улыбается мама. - И до того, как мы переедем сюда,

мы поживём у Миши. Ты же не против?

– Нет…

Твою мать.

Семьдесят три

Последующие три недели были заняты переездом.

Это оказалось очень и очень непростой задачей -

перевозить нажитое за всю твою жизнь из своего родного

дома. При этом я и близко не ощущала, будто

перелистываю пресловутую страницу. Всё это время

меня не покидало чувство, будто я вырываю с корнем

большинство хороших страниц, а саму книгу сжигаю.

Довольно неприятное ощущение, надо заметить. Я несколько

раз за всё это время прокляла человека, придумавшего

фразу «С чистого листа». Люди, я вас умоляю, не верьте,

это ловушка. В который раз убеждаюсь. Нет никакого

«чистого листа», есть только опустошение и сожаление.

Помните, что либо всё остаётся, как есть, либо

возвращается на круги своя (а «круги своя» в понимании

каждого обычно совершенно разные), либо остаётся

пустота. А пустоту поэты прикрывают этими пафосными

фразами вроде «с чистого листа», «с нуля», или «решил

начать сначала». Жизнь неразрывна и слишком быстротечна,

чтобы что-то заканчивать или начинать сначала. Поэтому

если вы «перелистываете страницу», чтобы «начать с

чистого листа», вы, мой друг, лицемер и неудачник.