The Beginning of the End

Синухет вздохнул всей грудью. Он молил богов о терпении…

– Объясни мне причину, - сказал он.
– Я хочу возвысить тебя и наших сыновей, а ты отказываешься! Ты считаешь меня недостойным себя?..

– Нет!
– поспешно воскликнула Белла.

Она вскочила с кресла и простерла руки к возлюбленному.

– Я объясню, - сказала англичанка. Больше откладывать было нельзя; Синухет не принял бы никаких других доводов.

– Я скажу тебе, кто я. Я родом из будущего, я родилась через три тысячи лет после тебя, в моей стране за морем! Меня здесь, в Та-Кемет… еще не существует, не должно быть!

Синухет прирос к креслу, глядя на нее. Белла испугалась, что с ним сейчас случится сердечный приступ, как с его бедной женой.

– Мне кажется, что я знал это, - наконец прошептал египтянин.
– Я знал уже много лет… Таких, как ты, нет ни в одной стране, подвластной его величеству, и ни в одной, которых царь не обозрел…

Он протянул руку, и Белла подошла. Взяв руку англичанки, Синухет прижал ее к своей колючей щеке, прикрыв запавшие глаза.

– Но ведь ты любишь меня, правда?

– Да, - ответила Белла, опять плача.
– Люблю так, как только могу!

Синухет улыбнулся, не открывая глаз; точно убаюканный ее словами.

– Брат говорил мне, что для богов не существует времени… И для душ, соединенных любовью перед лицом богов, его тоже нет… Если ты была прислана сюда и вошла в мой дом, значит, боги отдали тебя мне.

Он посмотрел на нее - большие черные глаза египтянина блестели неестественно ярко.

– Стань моей женой, - попросил он снова. Теперь он просил.

Белла кивнула. Она не в силах была произнести это вслух; точно боялась, что именно изреченные слова навлекут на нее божественный гнев. Белла Линдсей уже мыслила по-египетски.

Синухет улыбнулся и встал; он прижал ее к груди. Некоторое время они стояли на крыше, над всем городом, обнявшись; потом Белла молча высвободилась и ушла.

Уже спустившись в дом, она вспомнила о мертвой жене Синухета. Белла знала, что Мути должны были положить рядом с местом, приготовленным для мужа. Неужели Синухет хотел таким образом избежать ответственности за содеянное, как ее понимали египтяне?..

Но теперь уже поздно было перерешать.

***

Синухет и Белла Линдсей, под именем Небет-Нун, заключили брачный договор в своем доме под Буто: жрецы и писцы были приглашены домой, как обычно и делалось. Свидетелей этого обряда было мало, но брачная запись имела такую же силу, как и договоры самых знатных людей, устраивавших пышные свадьбы.

Амон-Аха присутствовал на церемонии и участвовал в празднике вместе с юной женой. Они едва успели вступить в супружеские отношения - им помешал траур по госпоже; и, глядя на этих совсем молодых людей, Белла пророчила им такую же размеренную, декорированную, полную формальностей и лишенную страсти жизнь, как и у Синухета с Мути.

Но на пути у Неферу едва ли встанет такая, как Белла…

Синухет и его новая супруга, законная госпожа этого дома, пожили вместе некоторое время после свадьбы; а потом Белла опять запросилась в Уасет.

Синухету еще труднее, чем раньше, было отпустить ее; но в конце концов он внял ее словам. Белла не могла занять в доме мужа положение хозяйки - теперь это место принадлежало Неферу, и хотя молодая египтянка не отличалась такой непреклонностью, как Мути, ее характер скоро мог измениться, и тогда она ощутит себя вправе требовать большего. Особенно если Неферу забеременеет и почувствует угрозу для своих детей, внуков Синухета…

Синухет гневался, горячился, потрясая кулаками.

– Я бы не послушал никого! Я мог бы всех в этом доме согнуть в покорности и заставить повиноваться тебе, потому что я в моем доме - Маат!
– в запальчивости восклицал он, расхаживая по комнате перед Беллой.
– Но я не хочу, чтобы повторилось то, что уже было…

– Так, как есть, - лучше всего, - заверяла его взволнованная Белла.
– Пусть у меня и наших сыновей будет два дома! Не нужно нам ссориться и отравлять воздух друг для друга!

У Синухета дрогнули плечи; Белла вдруг поняла, что он смеется.

– Представляю себе, как живет царский гарем… Несчастный фараон! Сети может быть счастлив в своем дворце, только если он незрячий!

Белла задумчиво ответила:

– Думаю, чтобы стать фараоном, и нужно сделаться незрячим.

Когда Белла вернулась в Уасет, город праздновал объявление наследника соправителем. Старый фараон открыто показал народу, что отныне опирается на молодого.

Белла увидела в торжественной процессии позолоченных, украшенных пестрыми лентами колесниц и взрослого царевича Рамсеса, и его сестру Нефертири - еще девятилетнюю девочку, но уже красотку. Имхотеп тоже сопровождал правителей: он был так близок к ним.

Белла впервые за долгое время увидела этого статного, необыкновенно красивого жреца в черном струящемся одеянии: он сам правил колесницей, запряженной парой гнедых коней с алыми плюмажами. Имхотеп скользил взглядом поверх голов многочисленных зрителей… и на секунду Белле показалось, что он посмотрел прямо на нее.

Сердце Беллы стеснилось страхом, и она чуть не отпрянула. Толпа не пустила ее назад, и вокруг раздались негодующие восклицания. Белла принуждена была остаться на месте, рядом с Тамин.

Кто мог знать, что видел Имхотеп, о чем он думал?..

Белла посмотрела на Тамин, и жрица улыбнулась ей. Белла не знала, о чем думает Тамин, но эта улыбка ее ободрила.

========== Глава 77 ==========

Когда Белла с детьми вновь приехала домой к мужу, Синухет заговорил с нею о том, чего она исподволь боялась после своего ошеломляющего признания.

– Имхотеп, - произнес египтянин, когда они поднялись на крышу, чтобы побыть наедине.
– Ты видела его в будущем?

Белла отвернулась и посмотрела на прекрасный огнистый закат. Подняв руки, она увидела, что пальцы словно охвачены пламенем.

– Да, - дрогнувшим голосом сказала англичанка, не поворачиваясь к Синухету.
– Я видела Имхотепа в моем будущем, но я не знаю, как он попал туда… Твой брат стал таким же, как мы, и вся Та-Кемет в мои дни - другая!

Белла повернулась к Синухету, желая и не желая, чтобы он понял. Если Имхотеп полностью переучился, попав в ее мир, будет ли его брат теперь столь же сообразителен?..