The Beginning of the End

Меила давно подозревала, что их телефон может прослушиваться.

– Понятно, - сказала умница Эвелин после небольшой паузы. Она подумала несколько мгновений.
– Мы с Риком можем вам чем-нибудь помочь?

– Если вы можете, - Меила сделала ударение на последнем слове.
– Да, это было бы очень недурно. Это семейство нужно отвезти в Лондон, для воссоединения с родителями Беллы… сомневаюсь, что Белла справится одна.

Эвелин сосредоточенно подумала.

– И у Фэй скоро кончаются каникулы!

– Да, - обрадованно ответила египтянка. В прошлом году она сама в первый раз отвезла дочь в школу; разумеется, морем. Лететь она бы не решилась; не доверяла молодой авиации своей страны… и вообще, Меила не доверяла самолетам.

– Я могу прилететь к вам за Фэй, и заодно забрать Беллу с ее семьей, - сказала Эвелин. Конечно, ее уже страшно разбирало любопытство.
– Ведь вы успеете подготовить на них документы?

– Мы очень постараемся, - пообещала Меила.
– Большое спасибо.

Она прервалась, покусав губы.

– Ну, до скорого. Звони.

– И ты звони, - откликнулась Эвелин.

Меила была уверена, что они положили трубки одновременно.

С документами проблем возникло меньше, чем ожидалось. Главную проблему представлял сам Синухет со своими детьми - они вздрагивали и дичились всего; впрочем, и привыкать тоже начали быстро. Имхотеп с женой даже устроили им несколько экскурсий по городу, а потом настоящую туристическую экскурсию, по древним местам. У Синухета созерцание останков своего собственного прошлого вызвало глубокое благоговение и столь же глубокое уныние. Зато детям понравились катание на верблюде, мороженое и фигурки из жженого сахара, которыми угостил их Имхотеп.

Белла довольно тесно подружилась с Меилой - эта женщина, напоминавшая первую жену Имхотепа, была в то же время совершенно отлична от нее. Однако Меила тоже была незаурядно умной, своеобразной и чувственной женщиной. Ее помощь в акклиматизации оказалась для Беллы бесценной.

Египтянка попыталась подружить их детей - но не слишком настойчиво: Фэй явно не собиралась сближаться со своими кузенами из прошлого. Она была одиночкой по натуре, как многие единственные дети в семье. А может, дело было в другом.

Может, Фэй, со своим восточным воспитанием, просто трудно было общаться с мальчиками. Но Белла не слишком вникала в ее поведение; дочь Имхотепа вызывала у нее опасения, и, по совести говоря, англичанка была даже рада, что Фэй Амир не пожелала водиться с ее собственными детьми.

Они все вместе съездили на ферму, и Белла порадовалась благоустройству деревенского дома Амиров. И, одновременно, это место ужасно напомнило ей дом Синухета…

Сам Синухет тоже очень взволновался, увидев дом, окруженный виноградником и оливковыми деревьями. Он сказал брату, что был бы счастлив здесь поселиться; и Имхотеп склонил голову, пряча довольную усмешку.

– Я знал, что тебе понравится, - сказал жрец.

Они еще несколько раз по-дружески встретились с Мортонами; потом те покинули Египет. У их детей тоже начинался учебный год.

Эвелин прилетела через пару дней после прощания с Мортонами, в середине августа.

========== Глава 87 ==========

Миссис О’Коннелл была как всегда прекрасна и излучала оптимизм. Меила, однако, испытала удовлетворение, заметив первые морщинки в уголках ее больших серых глаз и проседь в темных кудрях.

Тем не менее, египтянка была искренне рада видеть Эвелин. Женщины пожали друг другу руки и легко поцеловались; а Меила опять вспомнила выскочку-принцессу, которая так и не стала главной женой своего брата Рамсеса…

“Так ты быстро учишься, правда, Нефертири?”

Эвелин первой отвела глаза.

– Ну, показывай, - произнесла она, улыбаясь несколько натянуто.
– Где там ваши спасенные?

Меила кивнула.

– Проходи. Сейчас познакомлю.

Белла, спустившаяся в холл следом за хозяйкой, первой увидела незнакомую красивую женщину сорока с небольшим лет, в удобных облегающих брюках и длинном пестром кардигане. Эвелин крепко пожала ей руку, одарив улыбкой и окинув быстрым изучающим взглядом.

– Эвелин О’Коннелл, - первой представилась гостья.
– А вас, наверное, мне следует теперь называть Небет-Нун. Должна сказать, ваша история - одна из самых удивительных в моей карьере.

Беллу неприятно укололи эти слова. Эвелин тоже говорила о ней как об “историческом материале”.

– Меня даже мой муж привык называть Беллой, - суховато ответила она.
– И, насколько я знаю, ваша биография и без нас изобилует интересными фактами!

Эвелин приподняла брови, посмотрев на Меилу; и египтянка с торжеством улыбнулась. Она рассказала дочери Линдсеев если не все, то большую часть их прошлого… Что ж, Эвелин была к этому готова.

Она вновь спокойно взглянула на Беллу.

– Вы имеете в виду - вам известно, что я реинкарнация царевны Нефертири?
– произнесла миссис О’Коннелл. И, дождавшись утвердительного кивка, ответила:

– Это удивляет только тех, кто не имеет понятия о перевоплощении. Хотя в западных странах об этом действительно мало кто слышал.

Белла хмыкнула.

– А вы, миссис О’Коннелл, говорите об этом как о самом обыденном явлении.

– Вовсе нет, - Эвелин нахмурилась.
– Просто это для меня, если можно так сказать, профессиональная деформация личности… Я, как и Меила, в своей работе привыкла к вещам, которые далеко выходят за грань обычного разумения. Но я не сомневаюсь, что границы познания можно раздвигать бесконечно.

Белла почувствовала, что ей начинает нравиться эта женщина.

Но тут Меила шагнула вперед, мешая разгореться увлекательному разговору.

– Иди в дом, не топчись на пороге, - она сделала Эвелин знак.
– Может, поднимешься и примешь душ? Такая жара…

Эвелин на миг замешкалась; похоже, до таких интимностей их дружба до сих пор не доходила. Но потом англичанка кивнула.

– Спасибо. Тогда я сейчас приму душ и переоденусь, ладно?

– А потом я соберу всех внизу, и мы выпьем чаю и славно побеседуем, - Меила широко улыбнулась.
– Имхотепа не будет до вечера, но, думаю, это нам не помешает.

Белла заметила, что Эвелин облегченно распрямила плечи.

– Конечно, нет, - сказала она.

Когда Эвелин спустилась, одетая в халат, - ее сменная одежда нуждалась в глажке, - внизу собрались все домашние и гости Амиров, исключая лишь хозяина дома и маленькую Шеритру-Эдвину. Синухета Эвелин заметила сразу, потому что он учтиво встал ей навстречу и поклонился.

– Здравствуйте, - вежливо и сдержанно сказала миссис О’Коннелл. Она окинула египтянина взглядом с некоторым разочарованием; после интенсивного перевоспитания муж Беллы почти не походил на того, кем в действительности являлся. Однако сходство этого человека с Имхотепом бросалось в глаза; у Эвелин сильнее забилось сердце, когда она перевела взгляд на сыновей Синухета.