The Beginning of the End

Потом Белла вкратце рассказала о том, как жила у Синухета; ее изложение утратило цельность, потому что для Имхотепа и Меилы эта часть истории представляла мало интереса. Разве что с профессиональной точки зрения. Хотя Имхотеп, конечно, не забыл никаких подробностей уклада жизни своих современников.

Белла скупо упомянула о своих отношениях с Тамин и Перхором, опасаясь реакции Имхотепа. И реакции его теперешней жены. Хотя сейчас старые грехи и привязанности жреца Осириса, скорее всего, утратили значение для них обоих…

Белла так полагала. Но, бросив взгляд на Имхотепа, она увидела, что тот напрягся. Будто прошлое, от которого он стремился убежать, нагнало его.

– Тамин предупреждала тебя о чем-нибудь перед тем, как исчезнуть?
– спросил жрец по-английски. Он впервые обратился напрямую к Белле.

– Нет, - сказала англичанка.

Она понятия не имела, с какой целью Имхотеп задал вопрос; однако порадовалась, что не пришлось лгать этому существу.

Имхотеп кивнул: то ли в знак того, что понял ее, то ли в подтверждение своим мыслям.

Хозяин дома посмотрел на жену. Оба были, конечно, возбуждены рассказом Беллы, но, похоже, услышали все, что хотели. Они увязали слова дочери Линдсеев с тем, что уже было им известно.

Синухет все еще молчал, чувствуя себя очень стесненно. Белла в знак солидарности погладила его руку и улыбнулась. А потом спросила Меилу:

– Можно ли теперь узнать, как вы жили эти годы?

Египтянка улыбнулась, словно делая одолжение.

– Да. Во время войны мы оставались в Каире, у нас были некоторые трудности…

В ее огромных обсидиановых глазах мелькнула насмешка - как показалось Белле, над собственным положением. Характер этих трудностей Меила разъяснять не пожелала.

– Наша дочь учится в Лондоне, но сейчас у нее каникулы. Она поступила в среднюю школу год назад*, - объяснила египтянка, вновь перехватив взгляд гостьи, направленный на Фэй.
– Во время войны Фэй училась дома.

Белла не стала спрашивать, каких трудов стоило определить мисс Амир в лондонскую частную школу-пансион. Но один вопрос вырвался помимо воли.

– Кто же присматривает за вашей дочерью в Англии? Мои родители?

– Мистер Линдсей нам помогает, - согласилась Меила. Впервые она посмотрела на Беллу с чувством, похожим на опосредованную признательность.
– Но не только он. У нас в Лондоне есть и другие хорошие знакомые.

– Тетя Иви, - впервые подала голос девочка.

– Кто это?
– изумилась Белла.

Меила рассмеялась, а на лице Имхотепа промелькнула улыбка.

– Эвелин О’Коннелл. Миссис Ричард О’Коннелл, она работает в Британском музее, - пояснила египтянка.
– Мы знаем друг друга очень давно… можно сказать, целую вечность.

Меила помолчала.

– Мы не всегда были друзьями.

Белла не сомневалась, что “не всегда были друзьями” в устах этой женщины означало, что некогда она была смертельным врагом неизвестной миссис О’Коннелл.

– Война сблизила нас. И еще твое исчезновение, - сказала египтянка.
– Мы привлекали О’Коннеллов на твои поиски.

Белла растерянно улыбнулась.

– Я очень вам благодарна…

Меила усмехнулась, скрестив на коленях руки, украшенные браслетами.

– Забавно. В конечном счете, это ты помогла нам. Мой муж благодаря своим последним изысканиям в истории Нового царства получил докторскую степень.

Белла покраснела, почему-то ощущая себя униженной. Она поправила влажные волосы, подумав о том, как теперь будет их укладывать.

– А у вас не появилось других детей?

Теперь она ощутила себя вправе задавать такие вопросы.

– Нет, - сказала Меила после небольшой паузы.
– Только наша принцесса.

Она улыбнулась, посмотрев на мужа. Белла поняла, что эти двое до сих пор глубоко любят и понимают друг друга… но к любви этой женщины примешивалась ненависть. Юная и упоенная собой Белла Линдсей не была особенно тонким психологом, но прошедшие годы научили ее намного лучше разбираться в чужих чувствах.

Имхотеп и его избранница слишком много испытали по вине друг друга… и слишком много зла причинили остальным ради друг друга.

И наверняка Меиле случалось терять ребенка.

Белла почувствовала на себе изучающий взгляд Меилы. Эта женщина догадалась, что именно пыталась выяснить Белла; и не слишком возражала против такого копания в своей личной жизни. Но только со стороны Небет-Нун - жены Синухета.

Возможно, они с Меилой сблизятся, объединенные такой судьбой…

Чтобы отвлечь от себя внимание хозяев, Белла повернулась к Фэй.

– А как ты учишься в Лондоне? Тебе там нравится?

– Не очень, - честно сказала маленькая принцесса. Она вежливо улыбнулась Белле, не сводя с нее такого же изучающего взгляда, как и хозяйка.
– Но я знаю, что учиться надо.

Белле понравилось благоразумие девочки, хотя она о себе многовато воображала. Однако, пожалуй, не без оснований.

– А ты кому-нибудь за границей… рассказывала о себе?

Фэй прекрасно поняла гостью.

– Конечно, рассказывала. Я говорила, что мои отец и мать жили в Древнем Египте, и мой отец был верховным жрецом Осириса при Сети Первом, - невозмутимо ответила она.

“Сети Первый!” Наконец-то Белла выяснила, что это за царь.

Но потрясение от слов девчонки преобладало над всем.

– Ты шутишь, детка?
– воскликнула Белла.

Фэй хмыкнула, откинув за спину смоляные косы.

– Вы думаете, мадам, кто-нибудь у нас в школе такой дурак, чтобы мне поверить? А если и поверит, никому не скажет, чтобы не засмеяли. Но сочинять такие истории - неплохой способ выделиться, - объяснила ей дочь Амиров таким тоном, каким говорят со старыми и глупыми.

Белла покачала головой.

– По-моему, Фэй, ты и без того должна выделяться.

– Этого мало, - дочь Имхотепа улыбнулась так, что Белле стало не по себе.
– Нужно еще, чтобы боялись. Ведь я в чужой стране.

Белла не нашла, что на это возразить.

Она ошеломленно взглянула на родителей девочки - те так и лучились гордостью.

– Ну разве она не умница?
– нежно произнесла Меила. Белла только сейчас увидела, насколько дочь напоминает мать.

Англичанка посмотрела на своих сыновей и подумала, какие проблемы в ближайшее время возникнут с Седриком. Чарльзу еще вполне успеют дать подобающее образование; а вот ее старший, самый любимый, сын опоздал и в начальную, и в среднюю школу…