Тьма внутри

Шарфик взяла, растрогалась, на шею повязала.

А про то, что согласна на ее предложение, ни словечка не произнесла, отметила про себя Лида, когда они стояли в прихожей в обнимку и рыдали друг у друга на плече.

После успокоились, пошли чай пить.

– Я как раз шарлотку испекла, – сказала Инна. – Ты же ее любишь, и мне захотелось. Увидела яблоки – красные, румяные, дай, думаю, испеку. Прямо как приманила тебя!

Инна радовалась, не знала, куда усадить сестру, выставила на стол, кроме шарлотки, много всякого разного, вкусного. Лида и ела, и пила, и улыбалась, стараясь не подать виду, что на душе кошки скребут. Инна была так счастлива их примирению! Она ведь не догадывалась, что Лида пришла фактически ее убить; шарфик теребила, улыбалась. А Лиде захотелось повиниться, сорвать тряпку с шеи сестры…

Но потом она вспомнила свою тесную квартирку, бессонные ночи, вчерашний скандал с дочерью и зятем и решила: что сделано, то сделано.

Уйдя от Инны, пришла домой и сразу легла спать. Всю ночь проспала, настолько вымоталась, что ничего ее не беспокоило.

Потянулось время в ожидании «исхода».

Сестры теперь опять постоянно были на связи, перезванивались, и Инна на второй уже день пожаловалась Лиде на дурное самочувствие.

– Давит в груди. Дышать трудно. Ночью спать не могла. Сердце, что ли?

Лида закудахтала, стала советовать пойти ко врачу, не запускать.

Инна сходила в больницу, отчиталась: кардиограмма хорошая, давление в пределах нормы, но симптомы тревожные, сказал доктор, надо бы дополнительные обследования пройти. И побыстрее. Инна записалась на анализы и прочие процедуры.

Звонила она каждый день, и голос ее с каждым разом становился все более слабым, тихим. Спала Инна теперь сидя, подвернув под спину свернутое в рулон покрывало: по-иному не могла заснуть, задыхалась. Но даже так сон не шел, сердце колотилось, голова кружилась, как от недостатка кислорода.

– Будто камень на грудь положили, – жаловалась Инна Лиде, – тяжесть постоянно.

Лиде было несладко это слушать. И жалко Инну, мучается ведь человек. И страшно: она тому причиной, обрекла сестру. Если есть на свете Бог, как он на этакое зверство посмотрит?

Сколько раз порывалась сказать: я, я виновата, но молчала, конечно. Чего уж теперь. От переживаний Лида и сама занедужила. Животом начала маяться, с пищеварением нелады. Живот вечно надутый, как барабан, побаливает, в туалет не набегаешься. И подташнивает еще.

Лида глотала таблетки, но они не особо помогали, симптомы нарастали. И однажды случилось страшное.

Она принимала душ, когда заметила это. Шишку, вздувшуюся на животе. Лида осторожно прикоснулась к ней. Вроде не больно. Плотная, упругая, но не слишком твердая. Лида продолжала ощупывать странное новообразование, как вдруг шишка прямо под ее рукой шевельнулась. Бугор пополз в сторону, на мгновение пропал, а потом вздулась новая шишка, на сей раз ближе к пупку.

Лида еле сдержалась, чтобы не заорать от ужаса. Кое-как выбралась из ванны, схватила полотенце. Из зеркала на нее смотрело молочно-белое лицо с глазами-плошками.

– Что это такое? – спросила Лида у своего отражения. – Оно живое?

Похоже, так и было. Причина дурного самочувствия именно в том, что внутри Лиды, в животе ее поселилось некое существо. Паразиты? Глисты? Но не могут же они быть такого размера! Какая-то тварь передвигается под кожей, ползает, и каждое ее движение отдается жгучей болью.

Лида перестала есть, ее постоянно подташнивало и лихорадило. Она побледнела, начала стремительно худеть. Домочадцы заметили, перепугались, стали гнать к доктору. Только Лида знала: никакие врачи не помогут. Кара это, самая настоящая кара Господня за дурные намерения.

Инне тем временем тоже становилось хуже, она звонила, жаловалась на здоровье. Сестры говорили друг дружке, до чего обеим плохо, и Инна удивлялась, как все синхронно.

– Мы с тобой всегда чувствовали друг друга. Помнишь, болели в детстве в одно время.

Говорила Инна сипло, слабо. Лида и сама еле языком ворочала. Тварь, которая обитала в животе, пожирала несчастную изнутри. Но никто, кроме Лиды, ее не видел – ни муж, ни дочь, ни доктор, к которому она по настоянию родных пошла. Люди не замечали, что под кожей Лиды движется неведомое существо, не замечали вспучивающихся бугров и шишек, даже если смотрели прямо на них.

«Моя жадность грызет меня», – думала Лида, плача по ночам в ванной.

Конечно, она позвонила ведьме. Сразу позвонила, как заметила существо в животе.

– Ваше колдовство ко мне вернулось! По мне ударило!

– Исключено. Полностью. Быть такого не может.

– Значит, я была права, – провыла Лида, – бог наказал.

– Я с богом дел не имею, – ответствовала ведьма. – С всевышним сами разбирайтесь. Вы сделали заказ, оплатили, я все выполнила в точности, как вы хотели. Еще несколько дней – и вопрос с вашей сестрой будет окончательно решен.

– Ага! И мой тоже! Я помру вместе с ней! – крикнула Лида. – Чувствую, так и будет! Давайте все вернем назад, как было! Я не хочу, отмените то, что происходит с сестрой.

Ведьма негромко рассмеялась.

– Как говорится, фарш невозможно провернуть назад. Я предупреждала: если согласие дадите, ничего изменить не получится. Вы знали, на что идете. Ничего не поделаешь, милочка. Ваша сестра не выживет. Это факт.

Лида уговаривала, взывала к совести ведьмы – ничто не помогало. Силы Лиды таяли, она и с постели поднималась с трудом, дни ее явно были сочтены. Как и дни Инны, которая уже и говорить не могла.

Несколько раз, пока они еще общались по телефону, Лида хотела рассказать сестре правду, повиниться, попросить прощения, но не могла заставить себя признаться. Да это и не помогло бы.

Зачем, зачем она все затеяла? Как хорошо было: и столько лет впереди, и совесть чиста. Надо было сделать, как положено, продать квартиру, деньги пополам. Не затевать этих разговоров, глупого спора, не ссориться – и жили бы припеваючи, и общались, и, может, Инна вправду поселилась у моря, а Лида с мужем к ней в гости ездила.

А теперь…

Тварь в утробе, по ощущениям Лиды, выросла до гигантских размеров и теперь не ползала, тело ее не выпирало тут и там в виде шишек, она лишь ворочалась, заняв все пространство в раздувшемся животе Лиды.

Дочь, муж, зять, даже крошка-внук плакали, переживали, места себе не находили. И тогда Лида решила предпринять последнюю попытку спастись. Снова позвонила ведьме и заявила, что придет к ней, сядет у ворот и не уйдет, пока та ей не поможет.

– Терять все равно нечего, – сказала Лида. – Так и эдак помру.