Тьма внутри

– Здравствуйте, – сказала Ксения и улыбнулась, но не дождалась ответной улыбки.

– Приехала, значит, – хмуро констатировала соседка и оглядела Ксению. – Ничего такая, гладкая. Без мужика?

Какая бесцеремонность!

– Да, я пока не вышла замуж, – холодно отозвалась Ксения.

– Плохо, – отрезала тетя Галя. – Ты не кривись, я чего сказать хотела…

Она замялась, и Ксении показалось, что ей неловко.

– Мы твою бабку одели в похоронное, она оставила; в гроб ее положили. Место на кладбище у ней готовое. Завтра… – Тетя Галя откашлялась. – Священника она не велела звать. Сказала, не верую. Ну еще бы. А ты как скажешь? Ты же родственница.

Ксения растерялась.

– Если бабушка не хотела, так, видимо… Я вот тоже неверующая.

– Неверующая. – Тетя Галя покачала головой. – Ты смотри, осторожнее.

– Вы о чем?

– Ночевать в доме будешь?

– Конечно. В прошлую ночь бабушка одна была, никто возле ее гроба…

– Дураков нет, – отрезала тетя Галя. – А ты вот что, давай-ка подумай, как беречься станешь.

Ксения слегка опешила. Разговор с соседкой начал напрягать. К чему она клонит?

– От чего беречься? – раздраженно спросила молодая женщина и сделала шаг назад, давая понять, что собирается уйти.

– От кого, – поправила тетя Галя. – От бабки своей. Ведьма она. А то ты не знала!

– Перестаньте. Болтали люди всякое. Им только дай языками почесать.

Соседка неожиданно улыбнулась.

– Чаще да, так и бывает. Но не в этот раз. Ты тут мало пожила, не успела, видно, разобраться. К бабке твоей со всей округи люди приезжали. Ворожила, порчу наводила, сглаз снимала, будущее видела, так говорят.

Ксения хотела возразить, но память услужливо подкинула воспоминание о том, что к бабушке время от времени приезжали люди, которых она называла «гостями». Ксении запрещалось мешать бабушке, выходить из комнаты во время этих визитов. Однажды она спросила у Нины Осиповны, чего хотят «гости», бабушка ответила, это не ее ума дело.

– Но главное, умела твоя бабка с мертвецами говорить, – продолжала соседка. – Связь у нее была с тем миром. А такую связь запросто не порвать.

– Хотите сказать, она сегодня ночью из гроба восстанет? Как панночка из гоголевского «Вия»? – Внезапно Ксению осенило. – Так вот откуда соль у порога и у ворот! Специально насыпали, чтобы она из дома выбраться не могла?

Ксения всплеснула руками. Воистину, глупость человеческая не знает пределов.

– И возле окон тоже, – невозмутимо подтвердила тетя Галя. – Говорят, ведьмы помирают с трудом, грешная душа в небо подняться не может, но твоя бабка отошла быстро, даже знала, когда помрет. – Пожилая женщина нахмурилась. – Она ни с кем особо не общалась, особняком держалась. Да мы о том не плакали: не было охотников с нею дружбу водить. Никто ее не трогал – и она никого не трогала. А месяц назад постучалась ко мне. Не по себе было, врать не стану.

Тетя Галя поджала губы и вздохнула.

– Сказала она мне, что умрет скоро. Взяла с меня слово, что я тебе позвоню, когда это случится, и позову. Заставлю приехать.

– Спасибо, – сказала Ксения. – Вы сделали, как она просила. Я и не противилась. Как могла не приехать?

Тетя Галя поглядела в сторону.

– Это не все. Еще она хотела, чтобы ты ночевала в доме, у гроба. Велела мне за этим проследить. Но я такой грех на душу брать не хочу. Как видишь, не уговариваю тебя ночевать, наоборот. Только ты же неверующая, – это прозвучало язвительно, – по-своему сделаешь. Конечно, скоро двухтысячный год, новый век, кто в колдовство верит? Только старые дуры вроде меня, да?

Ксения промолчала.

– Дело твое, но говорю еще раз: остерегись.

Молодая женщина почувствовала неприятный холодок. Старуха верила в то, о чем говорила, и Ксении передалось ее волнение. Может, в самом деле не стоит ночевать в доме с мертвой бабушкой? С другой стороны, эти разговоры – чистой воды суеверия, очевидно же; не проститься из-за них по-человечески с той, кто приняла Ксению после смерти родителей, благодаря кому она не оказалась в детдоме, было неправильно.

– «Остерегись» – это засыпь все кругом солью? Круг очерти и встань внутрь?

– Неплохо было бы. Но хоть святой воды возьми! Крест есть на тебе?

Креста не было, молитв Ксения не знала. Поэтому они отправились к тете Гале, и соседка дала ей с собой простой медный крестик на веревочке, святую воду и молитвослов. Ксения взяла, поблагодарила и отправилась восвояси.

Дело шло к вечеру. Погода испортилась, лето обернулось осенью: солнце спряталось, подул холодный ветер, пригнал с севера серые клубки туч. Зарядил противный дождь, который грозил стучать по крыше всю ночь.

Ксения закрылась в доме и поначалу, пока за окном не стемнело, чувствовала себя вполне сносно, не было в душе никакого страха.

Бабушка лежала в гробу, стоявшем на столе посреди комнаты. Темное платье, белый платок, руки сложены на груди. В углу висела икона – старинная, почерневшая от времени, не понять, кто на ней. Ксения вспомнила, бабушка говорила, что она у них в роду из поколения в поколение передается. Перед иконой теплилась лампада.

Лицо Нины Осиповны было спокойным, даже благостным, уголки губ чуть приподняты в легкой улыбке. Кожа белая, без желтизны, кажется, будто румянец на щеках играет (хотя, скорее, это игра теней). Ксения опасалась запаха разложения (все-таки июнь, пускай сильной жары и нет), но ничего не почувствовала.

Банально, но бабушка словно спала. Ксении стало грустно. Вспомнилось, как Нина Осиповна кормила ее борщом и окрошкой, угощала клубникой со сметаной, пекла для внучки золотистые блины.

Однажды бабушка застала Ксению в слезах: над ней при всех посмеялся мальчик, в которого она была влюблена. Бабушка сказала, ни один мужик женских слез не стоит, нечего убиваться. А еще сказала, что все слезинки ему отольются. Через день мальчик оступился и упал на уроке физкультуры, когда бежал за мячом. Упал смешно, неловко, все хохотали, пока не стало ясно, что он сломал ногу в двух местах. Сейчас Ксения спросила себя, было ли это совпадением? Или бабушка отомстила за ее обиду?

«Конечно, совпадение! Никакая она не ведьма».

Ксения погладила бабушку по руке и поцеловала в щеку.

– Спи спокойно, – прошептала она. – Прости за все.

Примерно до одиннадцати Ксения сидела у гроба. Пыталась читать молитвы, как советовала тетя Галя, но мало что понимала, вскоре ее стало клонить в сон. Надо бы отдохнуть, она устала, много ходила пешком, а завтра предстоит трудный день.

Ксения решила прилечь, постелила в своей бывшей комнате. Помимо, как говорила бабушка, «залы» и этой комнаты, в доме имелись спальня бабушки и кухня.

Было тихо, только дождь хлопотливо шуршал за окном. Ксения не стала снимать халат, закуталась в одеяло (было прохладно) и прикрыла глаза.

Пока сидела возле гроба, страшно не было, но сейчас, находясь в спальне, Ксения почему-то остро ощутила тот факт, что в соседней комнате стоит гроб с телом покойницы.

«Это твоя бабушка, не глупи!» – сказала она себе, но стало только хуже. Вспомнилось, что говорила сегодня тетя Галя, о чем шептались люди за спиной, когда она была еще девчонкой.