Я Вас люблю всю жизнь и каждый день,Вы надо мною, как большая тень,Как древний дым полярных деревень.Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.Но мне не надо Ваших губ и глаз.Все началось — и кончилось — без Вас.Я что-то помню: звонкая дуга,Огромный ворот, чистые снега,Унизанные звездами рога…И от рогов — в полнебосвода — тень…И древний дым полярных деревень…— Я поняла: Вы северный олень.
7 декабря 1918
П. Антокольскому
Дарю тебе железное кольцо:Бессонницу — восторг — и безнадежность.Чтоб не глядел ты девушкам в лицо,Чтоб позабыл ты даже слово — нежность.Чтоб голову свою в шальных кудряхКак
пенный кубок возносил в пространство,Чтоб обратило в угль — и в пепл — и в прахТебя — сие железное убранство.Когда ж к твоим пророческим кудрямСама Любовь приникнет красным углем,Тогда молчи и прижимай к губамЖелезное кольцо на пальце смуглом.Вот талисман тебе от красных губ,Вот первое звено в твоей кольчуге, —Чтоб в буре дней стоял один — как дуб,Один — как Бог в своем железном круге!
Март 1919
«О нет, не узнает никто из вас…»
О нет, не узнает никто из вас— Не сможет и не захочет! —Как страстная совесть в бессонный часМне жизнь молодую точит!Как душит подушкой, как бьет в набат,Как шепчет все то же слово…— В какой обратился треклятый адМой глупый грешок грошовый!
Господу — мою душу,Тело мое — королю,Сердце — прекрасным дамам,Честь — себе самому
(фр.)
«Не от запертых на семь замков пекарен…»
Не от запертых на семь замков пекаренИ не от заледенелых печек —Барским шагом — распрямляя плечи —Ты сошел в могилу, русский барин!Старый мир пылал. Судьба свершалась.— Дворянин, дорогу — дровосеку! [44]Чернь цвела… А вблизь тебя дышалосьВоздухом Осьмнадцатого Века.И пока, с дворцов срывая крыши,Чернь рвалась к добыче вожделенной —Вы bon ton, maintien, tenue [45] — мальчишекОбучали — под разгром вселенной!Вы не вышли к черни с хлебом-солью,И скрестились — от дворянской скуки! —В черном царстве трудовых мозолей —Ваши восхитительные руки. [46]
44
NB! Если бы дровосеку! (прим. автора)
45
Правила хорошего тона, осанка (фр.)
46
NB! Даже труд может быть — отвратителен: даже — чужой! если он в любовь — навязан и в славословие — вменен. М. Ц. — тогда и всегда.
Москва, март 1919
«Высокой горести моей…»
Высокой горести моей —Смиренные следы:На синей варежке моей —Две восковых слезы.В продрогшей церковке — мороз,Пар от дыханья — густ.И с синим ладаном слилосьДыханье наших уст.Отметили ли Вы, дружок,— Смиреннее всего —Среди других дымков — дымокДыханья моего?Безукоризненностью рукВо всем родном краюПрославленный — простите, друг,Что в варежках стою!
Март 1919
«Пустыней Девичьего Поля…»
Пустыней Девичьего ПоляБреду за ныряющим гробом.Сугробы — ухабы — сугробы.Москва. — Девятнадцатый год. —В гробу — несравненные руки,Скрестившиеся самовольно,И сердце — высокою жизньюКупившее право — не жить.Какая печальная свита!Распутицу — холод — и голодПоследним почетным эскортомТебе отрядила Москва.Кто помер? — С дороги, товарищ!Не вашего разума дело:— Исконный — высокого рода —Высокой души — дворянин.Пустыней Девичьего Поля. . . . . . . . . . . . . . .Молюсь за блаженную встречуВ тепле Елисейских Полей!
Март 1919
«Елисейские Поля: ты да я…»
Елисейские Поля: ты да я.И под нами — огневая земля.. . . . . .и лужи морские— И родная, роковая Россия,Где покоится наш нищенский прахНа кладбищенских Девичьих Полях.Вот и свиделись! — А воздух каков! —Есть
же страны без мешков и штыков!В мир, где «Равенство!» вопят даже дети,Опоздавшие на дважды столетье, —Там маячили — дворянская спесь! —Мы такими же тенями, как здесь.Что Россия нам? — черны купола!Так, заложниками бросив тела,Ненасытному червю — черни черной,Нежно встретились: Поэт и Придворный. —Два посмешища в державе снегов,Боги — в сонме королей и Богов!
Март 1919
Посылка к маленькой сигарере
Не ждет, не ждет мой кучер нанятый,Торопит ветер-господин.Я принесла тебе для памятиЕще подарочек один.
1919
Стихи к Сонечке
«Кто покинут — пусть поет…»
Кто покинут — пусть поет!Сердце — пой!Нынче мой — румяный рот,Завтра — твой.Ах, у розы-красотыВсе — друзья!Много нас — таких, как тыИ как я.Друг у друга вырыватьРозу-цвет —Можно розу разорвать:Хуже нет!Чем за розовый за ротВоевать —Лучше мальчика в чередЦеловать!Сто подружек у дружка:Все мы тут.Нá, люби его — покаНе возьмут.
21 апреля 1919
«Пел в лесочке птенчик…»
Пел в лесочке птенчик,Под окном — шарманщик:— Обманщик, изменщик,Изменщик, обманщик!Подпевали хоромЧерти из бочонка:— Всю тебя, девчонка,За копейку продал!А коровки в травке:— Завела аму — уры!В подворотне — шавки:— Урры, урры, дура!Вздумала топиться —Бабка с бородою:— Ничего, девица!Унесет водою!Расчеши волосья,Ясны очи вымой.Один милый бросил,А другой — подымет!
«В мое окошко дождь стучится…»
В мое окошко дождь стучится.Скрипит рабочий над станком.Была я уличной певицей,А ты был княжеским сынком.Я пела про судьбу-злодейку,И с раззолоченных перилТы мне не рупь и не копейку, —Ты мне улыбку подарил.Но старый князь узнал затею:Сорвал он с сына орденаИ повелел слуге-лакеюПрогнать девчонку со двора.И напилась же я в ту ночку!Зато в блаженном мире — том —Была я — княжескою дочкой,А ты был уличным певцом!
24 апреля 1919
«Заря малиновые полосы…»
Заря малиновые полосыРазбрасывает на снегу,А я пою нежнейшим голосомЛюбезной девушки судьбу.О том, как редкостным растениемЦвела в светлейшей из теплиц:В высокосветском заведенииДля благороднейших девиц.Как белым личиком в передничекНыряла от словца «жених»;И как перед самим НаследникомНа выпуске читала стих,И как чужих сирот-проказниковВодила в храм и на бульвар,И как потом домой на праздникиПриехал первенец-гусар.Гусар! — Еще не кончив с куклами,— Ах! — в люльке мы гусара ждем!О, дом вверх дном! Букварь — вниз буквами!Давайте дух переведем!Посмотрим, как невинно-розовыйЦветок сажает на фаянс.Проверим три старинных козыря:Пасьянс — романс — и контраданс.Во всей девчонке — ни кровиночки…Вся, как косыночка, бела.Махнула белою косыночкой,Султаном помахал с седла.И как потом к старухе чопорнойСвалилась под ноги, как сноп,И как сам граф, ногами топая,Ее с крыльца спустил в сугроб…И как потом со свертком капельным— Отцу ненадобным дитём! —В царевом доме ВоспитательномПрощалася… И как — потом —Предавши розовое личикоПустоголовым мотылькам,Служило бедное девичествоЕго Величества полкам…И как художникам-безбожникамВ долг одолжала красоту,И как потом с ворóм-острожникомТолк заводила на мосту…И как рыбак на дальнем взморииНашел двух туфелек следы…Вот вам старинная история,А мне за песню — две слезы.