Торжество любви

Когда они снова уселись за обеденный стол, где перед ними стоял десерт, Николас, потирая подбородок, задумчиво сказал:

— Удивляюсь, как мои родители решились завести двоих детей. Как рассказывала тетя Эдна, они начали ссориться сразу после свадьбы.

Она засмеялась, и его чуткое ухо акустика определило, что ее смех очень музыкален.

— Они, очевидно, обнаружили, что в мире слишком много семей, имеющих единственного ребенка.

— Единственный ребенок не для меня, — проговорил он.

Бетани казалась спокойной, но голос выдал ее, когда она спросила:

— Почему?

— После того, как мать нас бросила, я на себе почувствовал, как тяжело постоянно быть в компании с самим собой.

Она задумчиво провела пальцем по краю своего бокала.

— У тебя же были отец и брат.

— Отец вычеркнул себя из общества, а старший брат вскоре уехал учиться, так что я был предоставлен самому себе. Только бывая у тети Эдны, в ее огромной семье, я чувствовал, что живу полноценной жизнью. Вот там-то я дал себе клятву, что у меня будет такая же большая семья, как у нее. У Мари будет много братьев и сестер.

Бетани отодвинулась в тень, чтобы он не заметил выражения ее лица, но видно было, как она сжалась.

— А если не сможешь? — спросила она.

— Ну, это мне не грозит. Мой доктор заверил меня, что в этом смысле у меня все в порядке, — сказал он с ухмылкой. — О том, как он проводил анализ, я умолчу.

— Разумеется.

Своим чутким ухом специалиста он сразу уловил холодность, появившуюся в ее голосе.

— Что-то не так? — спросил он. — Разве дети для тебя не главное?

— Не слишком ли рано мы заговорили о детях? — ответила она вопросом на вопрос.

— Скольких я женщин в своей жизни ни встречал, все обязательно хотели иметь детей. Не вижу в этом никакой спешки, если ты это имела в виду. — Он наклонился к ней. — Ты хочешь, чтобы у тебя были собственные дети, или нет?

Бетани нехотя подняла голову.

— Я? Нет. Я же деловая женщина, ты забыл? У меня большие планы по расширению издательской деятельности.

— И ты считаешь, что сначала надо осуществить свои творческие замыслы, а создание семьи отложить до лучших времен? — спросил он.

Она зачем-то стала помешивать свой десерт, потом проговорила:

— Естественно.

Он поднялся и стал убирать со стола.

— Сомневаюсь...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Почему Николас выбрал именно вчерашний вечер для разговора о детях?

— Это было первое, что пришло в голову Бетани, когда она проснулась на следующее утро. Николас повез Мари на очередной осмотр к врачу, Бетани попросилась с ними, но он не взял ее. Нельзя сказать, что он был с ней холоден и излишне сдержан, но ей показалось, что его отношение к ней уже не такое, как вчера вечером. Ей было страшно подумать, что она ошиблась.

Кайли ушла в магазин и еще не вернулась, так что Бетани чувствовала себя полной хозяйкой. Она сварила себе кофе — завтракать у нее не было настроения — и с чашечкой горячего душистого напитка вышла на веранду. Не лучше ли рассказать Николасу всю правду? Откровенно признаться, что она страстно хочет иметь детей, но лишена этой возможности?

Что и говорить, положение безвыходное, подумала она, глубоко вздохнув. Николас словно создан для отцовства. Он достоин женщины, которая бы разделила его мечту о большой семье. А Бетани остается сидеть и дожидаться, когда появится мужчина, который полюбит ее такую, какая она есть. Получалось, что у каждого из них — своя дорога.

Она вздрогнула от неожиданности, когда раздался телефонный звонок, усиленный наружным громкоговорителем настолько, что трезвон можно было слышать даже на окружавших усадьбу огородах. Не похоже, чтобы звонили ей, подумала она, снимая трубку.

— Сэм! — удивилась Бетани.

— Я терпеть не могу сообщать плохие новости, но у тебя в некотором роде неприятность, сестренка.

— Да? А в чем дело?

— Сегодня утром я разбирал твою почту и обнаружил письмо в казенном конверте. Ты велела мне вскрывать подобные письма, что я и сделал. Письмо оказалось таким официальным, что я готов был отдать ему честь. В нем сообщалось, что если ты не заплатишь по счету хозяину типографии, где печатался твой журнал, в течение четырнадцати дней, то тебя вызовут в суд.

У нее от волнения пересохло во рту.

— Как же так? Ведь это он должен мне, а не я ему! Он еще не отработал мой задаток!

— А у тебя есть письменное доказательство?

— Он обещал направить мне по почте подтверждение о получении задатка, но я ничего не получала.

Сэм застонал.

— Первое правило делового человека — требуй расписку, особенно если это касается денег.

— Не вздумай предлагать мне взаймы. Деньги нужны тебе самому.

— Я в состоянии помочь тебе без ущерба для дела, — возразил он ей. — К тому же я уже послал чек в типографию. А звоню просто для того, чтобы поставить тебя в известность.

— Сэм, ты не можешь без розыгрышей, но я все равно очень тебя люблю, — сказала Бетани сквозь слезы. — Спасибо тебе!

Он демонстративно громко вздохнул:

— Ну как, твой хозяин еще не предлагал тебе руку и сердце?

— Успокойся, ничего не предлагал. Николас мечтает о большой семье с кучей ребятишек... и... ну...

— А, он еще не знает, что их у тебя не будет! — догадался Сэм. Спустя минуту он осторожно прервал затянувшееся молчание: — Ну, не все же мужчины такие! И потом, почему бы тебе не дать ему шанс? Вот увидишь, он еще удивит тебя!

Она обязана своему брату еще больше, чем предполагала.

— Я подумаю, — сказала она с наигранной веселостью.

Но он, похоже, понял, что ей нелегко говорить об этом, и сменил тему разговора.

Николас вернулся с Мари от врача не в настроении. Мрачнее тучи он влетел в дом и с такой силой швырнул свой портфель на стул, что тот закачался. Бетани со страхом подумала, не случилось ли чего с Мари, но малышка так и светилась здоровьем, с удовольствием уплетая за обе щеки порезанный на кусочки банан.

— Она совершенно здорова, — отмахнулся Николас от расспросов. — Врач говорит, что нужно много трудиться, чтобы крепкое здоровье сохранилось на всю жизнь.

— У ребенка, — уточнила Бетани.

Он пронзил ее взглядом своих серых, цвета стали, глаз.

— Разумеется, у ребенка, у кого же еще! Мы только этим здесь и занимаемся!

— Теперь только Мари нас и объединяет, — заметила Бетани. — Мне понравились и вчерашняя поездка к водохранилищу, и обед, приготовленный вами, но...

— Но это было настолько по-семейному, что вызвало у вас потребность изложить свои взгляды на свое будущее, далекое от семейной жизни, — закончил за нее Николас.