Тот цветок, что не распускается во тьме

– Надо же - целая вечность. Я оставила записку.

– Верю. Наверное, кто-то по ошибке забрал.

– Но ты такой уставший, что совесть уже меня мучает.

– Афина, мне совсем не сложно посидеть и позаниматься с тобой. К тому же мне не мешало бы вспомнить прошлую программу. И я отдохну, если ты, конечно, не заставишь меня передвигать парты или ещё что.

– Ладно.

– Царица смилостивилась, - тихо усмехнулся Игорь.

– Что?

Афина решила, что ослышалась. Ведь он же не мог этого сказать! Но в его облике действительно показалось оживление. И улыбка совсем не такая натянутая как вчера, а действительно озорная. Девушка даже на мгновение залюбовалась такими симпатичными морщинками вдруг появившимся у глаз.

– Я говорю, у тебя вопросы есть?

– А? Да. Мне стал не понятен один момент. Сейчас, в книге найду. Забыла отметить...

– Ничего, ищи, я не тороплюсь, - абсолютно серьёзно, без доли сарказма сказал парень, но она настороженно, не веря своим ушам, посмотрела на него.

Этот взгляд начал его раздражать. Он на пределе возможностей старался быть милым, произвести приятное впечатление на нее, а она как-будто не верила ему, искала подвох.

Афина, чуть покраснев, нырнула в книгу, перелистала несколько страниц тонкими изящными пальчиками и замерла. Он пристально наблюдал за ней, за ее слегка раскрасневшимися щечками. С чего бы? Он наблюдал, как румянец сходит, взгляд становится сосредоточенным. Она снова перелистала еще несколько страниц уже более уверенно, и остановилась, проглядывая страницу дважды, словно забыла, что не одна. Но Игорь ее не торопил, ему нравилось сидеть тут, с ней, ждать, что она скажет, был готов объяснять по три раза самые простые вещи, но нет, с простым она запросто разберется сама и спрашивать не станет, а сложное достаточно будет объяснить один раз, если правильно объяснить, а если переспросит - значит, он так плохо объясняет.

Афина нашла этот отрывок, который показался непонятным, и дважды проверила, чтобы не попасть впросак с слишком простым вопросом. Но когда подняла глаза, сразу обо всем забыла. Он смотрел пристально, прямо в глаза, держа в плену, не отпуская, не давая оторвать взгляд. Она вдруг отчетливо вспомнила тот прошлый сон. Он с интересом продолжал разглядывать ее, с легкой улыбкой наблюдая, как она смущенно краснеет. У Афины пропал дар речи, и она с трудом перевела взгляд на учебник. Чувствуя его ощупывающий взгляд, перевернула к нему книгу и ткнула пальчиком в середину строки. Перехватив книгу, юноша случайно коснулся своей рукой ее пальцев. Она вздрогнула. Игорь сделал вид, что не заметил, начав читать с того места где она ткнула пальцем. Наверно она не совсем правильно указала место, потому что он перевёл на нее вопросительный взгляд, чем смутил ещё больше, но ничего не сказал и стал читать дальше. Через пару минут, не отрываясь от книги, сказал:

– Дай лист бумаги и ручку.

Бумагу Афина достала и положила перед ним, но вот за ручкой даже не потянулась. Еще перед последней парой она обнаружила, что потеряла не только обе ручки, но и карандаш, и теперь с замиранием сердца ждала, когда он оторвётся от книги. Он пододвинул бумагу к себе и не сразу, медленно, с застывшим вопросом в глазах посмотрел на неё. Она пожала плечами. Растерянно и мило. Он уже знал ответ на свой вопрос, и всё же не мог сдержаться от удовольствия услышать ответ.

– Ручку?

– Нету, - несчастно пролепетала она, пряча глаза.

– Карандаш?

– Нету.

– Помада?

– Издеваешься?

– Но мне же нужно начертить для тебя схему. Погоди-ка.

И он начал шарить по карманам своих джинсов и достал маленький огрызок карандаша. А это её "издеваешься" всё-таки его задело. Он передвинулся на другой стул, приглашая её сесть рядом.

– Мне неудобно чертить вверх ногами, - пояснил парень.

Она помедлила, и нехотя подчинилась. Игорь чертил схему и попутно объяснял всё то, что, по его мнению, она не понимала. Она молчала, не перебивала, пыталась вникать в суть, не упускать ни одного слова.

– Всё понятно?

После её "да", он перевернул лист схемой вниз, и вручил ей остаток карандаша. Она вытаращила на него глаза в сердитом испуге:

– Я не могу так просто всё это повторить.

– Можешь, если ты та самая девушка, которая вчера отвечала на олимпиаде, а не её сестричка-близняшка.

Афина недовольно взяла в руки карандаш и попыталась сосредоточиться, но сделать это под его надзором было не так просто.

– В чём дело?

– Это всё из-за тебя. Чувствую себя как мышь в ресторане перед госинспекцией, - выпалила она первое, что пришло в голову. Его смех оказался красивым. Парочка девушек, сидевших на диване обернулась и окинула их заинтересованными взглядами.

Афина тоже улыбнулась. Ее улыбка была именно нежной, не обольстительной, не искрящейся. Она редко улыбалась, как и он. И Игорю вдруг показалось, что это делает их похожими, даже родственными душами. Вот, что он к ней почувствовал - близость, доверие. Это было внезапно и вполне приятно.

– Схожу, возьму себе кофе. Ты что будешь - чай, кофе, кажется, в автомате даже какао есть?

– Нет, спасибо, ничего.

– Так, сейчас просмотри схему, потом попробуй воспроизвести её не подглядывая. Будут ошибки - не страшно. Двойку не поставлю.

И он ушёл, а когда вернулся, то остановился в дверях, думая, что она не заметит его, надеясь понаблюдать за ней со стороны, но вблизи. Но Афина подняла голову, и юноше пришлось подойти. Он поставил перед ней одноразовый стаканчик, его стаканчик был наполовину пуст. И неторопливо допил, пока ждал, когда она закончит, хотя пить автоматную гадость не очень-то хотелось. Потом девушка передвинула к нему лист и взяла свой стаканчик. Игорь не мог не заметить, что она с наслаждением сделала глоток и бросила ему благодарный взгляд. Он коротко кивнул.

Он зачеркнул один пункт, и стало интересно, какая у девушки будет реакция. Афина с досадой пыталась разглядеть, что именно он зачеркнул, немного наклонившись к нему. Она была красива даже без косметики, заметил юноша, а сейчас просто обворожительна - большие голубые глаза, такие увлечённые; брови чуть-чуть нахмурены. В распущенных волосах запуталась соринка, крохотный белый кусочек бумаги. Захотелось убрать, рука сама потянулась и пальцы почти схватили соринку, но девушка резко выпрямилась, испуганно отпрянула от его руки. Не глядя на неё Игорь вернулся к тесту. Кем она его считает? До сих пор думает, что он бессердечный, высокомерный, что там она еще ему говорила? Вдруг стало необходимым доказать, что это не так, что она заблуждается, стереть испуг из ее красивых глаз. Он продолжил проверять тест, зачеркнув еще слово.

– Всего две ошибки, совсем не плохо, - попытался подбодрить её Игорь.

– Ага, - откликнулась она, смотря на бумагу и теребя карандаш.

Он накрыл её руку своей ладонью. Она снова вздрогнула, но руку не вырвала.

– Афина, посмотри на меня.

Тишина.

– Афина, я не кусаюсь.

Она подняла на него глаза, и он вспомнил брошенное ею вчера "докажи".

Он быстро наклонился к ней, коснулся губами, словно боясь, что она передумает. Она снова вздрогнула от неожиданности, но не отстранилась, не оттолкнула его, но и не ответила. А когда Игорь оторвался от ее губ и взглянул в лицо, ища там ответы на невысказанные вопросы, то увидел ее крайнюю обескураженность. Притянул ее к себе, обнял, почему-то (сам не понял почему) прошептал "прости". Ей это не понравилось, но она ничего не сказала, уткнувшись носом в его грудь. Он подавил желание коснуться губами её макушки, мочки уха, нежной кожи шеи, и снова губ, заставить ее ответить на поцелуй и пойти дальше, чем пускало его сейчас воображение. Жаркая волна, накатившая так внезапно, затопила всё пространство, вытеснив воздух. Он отпустил ее и наваждение пропало. Девушка засобиралась, вставая со стула и бросая в сумку учебник и свернутый вчетверо лист бумаги. Надела куртку.

– Я тебя отвезу.

– Нет, я на...

– Никаких автобусов. Я тебя отвезу.

Афина вдруг вспомнила Петю, его тошнотворную настойчивость. Ну и пусть, что Игорь вызвал в ней куда более сильные и приятные ощущения. Итог отношений будет тот же. Неужели история с Петей её так ничему не научила? Как же, ещё как научила - держаться от парней подальше. Но, черт возьми, это что такое сейчас было? Он что действительно ее поцеловал, не верилось ей. Зачем?!

– Афина? Идём, - мягко позвал он.