Тотальные институты
Шрифт:
По форме такие институционализированные совместные действия характеризуются освобождением от формальностей и ориентации на задачи, лежащих в основе контактов между постояльцами и персоналом, и смягчением обычной субординации. Участие в них часто более или менее добровольно. В сопоставлении с обычными ролями эти виды деятельности предполагают «сбрасывание ролей» [211] ; безусловно, в условиях всепроникающей дистанции между постояльцами и персоналом любое изменение, приводящее к выражению солидарности, автоматически ведет к сбрасыванию ролей. Можно было бы обсудить различные функции этих совместных действий, но такого рода объяснения впечатляют гораздо меньше, нежели неожиданная повсеместность подобных практик в тотальных институтах — практик, вырастающих на самой неподходящей для них почве. Вероятно, для возникновения этих практик должны быть действительно веские причины, хотя их и сложно обнаружить.
211
Термин предложен Эвереттом Ч. Хьюзом [Эверетт Черрингтон Хьюз (Everett Cherrington Hughes, 1897–1983) —
Одна из наиболее распространенных форм институциональной церемонии — внутреннее периодическое издание, как правило, еженедельная газета или ежемесячный журнал. Обычно все авторы являются постояльцами, что приводит к возникновению своего рода пародийной иерархии, а функции надзора и цензуры осуществляют члены персонала, в определенной мере сочувствующие постояльцам, но при этом достаточно лояльные другим сотрудникам. Печатающиеся материалы очерчивают границы института и придают его внутреннему миру публичную реальность.
Можно выделить два типа материалов, публикуемых во внутреннем периодическом издании. Во-первых, «местные новости». Они включают репортажи о прошедших недавно институциональных церемониях, а также упоминания о «личных» событиях, например днях рождения, повышениях, поездках и смертях членов института, особенно — высокопоставленных или известных сотрудников. Эти материалы имеют поздравительный или соболезнующий характер и должны выражать сочувствие и внимание всего института к жизням его отдельных членов. В этом заключается интересный аспект сегрегации ролей: так как институционально релевантные роли члена (например, роль врача) противопоставляют его всем категориям других членов (например, санитарам и пациентам), эти роли не могут использоваться в качестве инструмента выражения институциональной солидарности; напротив, обычно для этого используются нерелевантные роли, особенно роли родителя и супруга, которые, даже если реально исполняются не всеми, потенциально доступны всем категориям.
Во-вторых, публикуются материалы, выражающие точку зрения редакции. Они включают: новости из внешнего мира, касающиеся социального и правового статуса постояльцев и бывших постояльцев, с соответствующими комментариями; оригинальные очерки, короткие рассказы и стихи; редакционные колонки. Тексты пишут постояльцы, но они выражают официальную точку зрения на функции института, теорию человеческой природы, которой придерживается персонал, идеализированные представления об отношениях между постояльцами и персоналом и взгляды, которые должен принять идеальный новообращенный, — словом, они излагают перспективу института.
Однако внутреннее периодическое издание может выжить лишь при соблюдении тонкого баланса. Персонал разрешает постояльцам брать интервью у сотрудников, писать о них и читать о них, тем самым отчасти оказываясь под контролем авторов и читателей; в то же время постояльцы получают возможность показать, что они находятся достаточно высоко на шкале человеческого достоинства, чтобы грамотно и компетентно пользоваться официальным языком и выражать официальную точку зрения [212] . Авторы, с другой стороны, обязуются следовать официальной идеологии, излагая ее другим постояльцам. Интересно, что постояльцы, заключающие подобный договор с персоналом, не перестают придерживаться контрморали. Они открыто критикуют институт настолько, насколько позволяют цензоры; они также пишут иносказательно или завуалированно либо используют язвительные карикатуры, а среди приятелей могут цинично отзываться о своих публикациях, заявляя, что они пишут, потому что это «непыльная работенка» или потому что это хороший способ получить рекомендацию для освобождения.
212
Ту же функцию выполняют составленные постояльцами юридически грамотные петиции, которые циркулируют во многих тюрьмах и психиатрических больницах.
Хотя внутренние периодические издания уже существуют в течение какого-то времени, лишь недавно в тотальных институтах появилась другая похожая форма сбрасывания ролей; я имею в виду некоторые формы «самоуправления» и «групповой терапии». Обычно постояльцы делают выступления под присмотром благосклонно настроенного члена персонала. Опять же, постояльцы и персонал заключают своеобразный договор. Постояльцам предоставляется привилегия провести некоторое время в сравнительно «неструктурированной» или эгалитарной обстановке и даже право высказать жалобы. В ответ от них ожидают, что они станут менее лояльными к контрморали и более восприимчивыми к идеалу Я, который им предлагает персонал.
Использование постояльцами официального языка и философии персонала при обсуждении или публикации своих жалоб является для персонала палкой о двух концах. Постояльцы могут манипулировать способами рационализации института, которыми пользуется персонал, тем самым ставя социальную дистанцию между двумя этими группами под угрозу. Поэтому в психиатрических больницах встречается любопытный феномен, когда в разговорах друг с другом или с пациентами сотрудники используют стереотипную психиатрическую терминологию, но упрекают
пациентов за то, что те «умничают» или уходят от темы, если те тоже используют этот язык. Возможно, наиболее характерная особенность групповой терапии как формы институционального сбрасывания ролей заключается в том, что ей интересуются академически ориентированные профессионалы, вследствие чего данному аспекту тотальных институтов уже посвящено больше литературы, чем всем остальным вместе взятым.Иной тип институциональной церемонии — ежегодная вечеринка (иногда проводимая чаще, чем раз в год), на которой персонал и постояльцы «перемешиваются» с помощью стандартных форм общения вроде совместных трапез, игр или танцев. В ходе таких мероприятий персонал и постояльцы получают разрешение на «вольности» в отношении разделяющей их кастовой границы, так что социальные контакты могут переходить в сексуальные [213] . В некоторых случаях эта свобода может включать даже ритуальный обмен ролями, в ходе которого персонал прислуживает постояльцам за столом и выполняет для них другую черновую работу [214] .
213
Безусловно, схожую динамику демонстрируют «офисные вечеринки», организуемые в нетотальных учреждениях; они, конечно же, были исследованы первыми. См., например: Gusfield. Op. cit. Лучшие описания подобных мероприятий все еще содержатся в художественной литературе. См., например, описание фабричной вечеринки в: Nigel Balchin. Private Interests (Boston: Houghton-Miffiin, 1953). P. 47–71; см. также описание совместной вечеринки персонала и гостей отеля в рассказе Энгуса Уилсона «Сатурналии»: Энгус Уилсон. Сатурналии (пер. с англ. Марии Лорие) // Энгус Уилсон. Рассказы (Москва: Художественная литература, 1985). с. 26–37, и рассказ о ежегодной вечеринке в психиатрической больнице в: Kerkhoff. Op. cit. P. 224–225.
214
См.: Max Gluckman. Custom and Conflict in Africa (Glencoe: The Free Press, 1955). P. 109–136.
Часто ежегодная вечеринка в тотальных институтах приурочивается к Рождеству. Один раз в год постояльцы украшают учреждение легко снимаемыми декорациями, которые частично предоставляет персонал, тем самым изгоняя из жилых помещений то, что праздничная трапеза затем изгонит со столов. Постояльцам раздают маленькие подарки и делают небольшие послабления; некоторые рабочие обязанности отменяются; может увеличиваться длительность посещений и смягчаться ограничения на выход за пределы института. В целом на день жизнь постояльцев в институте становится менее строгой. Можно привести пример из британской тюрьмы:
Власти делали все, чтобы порадовать нас. Рождественский завтрак состоял из кукурузных хлопьев, сосисок, бекона, фасоли, поджаренного хлеба, маргарина и хлеба с вареньем. В полдень нам дали запеченную свинину, рождественский пудинг и кофе, а на ужин — сладкие пирожки и кофе вместо вечерней кружки какао.
Залы были украшены бумажными лентами, воздушными шариками и колокольчиками, и в каждом стояла елка. В физкультурном зале устроили дополнительные кинопоказы. Два офицера подарили мне по сигаре. Мне разрешили отправить и получить несколько поздравительных телеграмм, и впервые с того момента, как я оказался в тюрьме, у меня было достаточно сигарет [215] .
215
Heckstall-Smith. Op. cit. P. 199. См. также: Hassler. Op. cit. P. 157. О праздничных послаблениях в психиатрической больнице см.: Kerkhoff. Op. cit. P. 185, 156. О том же самом на военном корабле рассказывает Мелвилл: Мелвилл. Указ. соч. С. 76–78.
В Америке нечто похожее на празднование Рождества, только в урезанном виде, организуют на Пасху, в День независимости, на Хэллоуин и в День благодарения.
Интересной институциональной церемонией, часто связанной с ежегодной вечеринкой и празднованием Рождества, является театральное представление в институте [216] . Обычно постояльцы выступают на сцене, а сотрудник исполняет функции режиссера-постановщика, но иногда встречаются и «смешанные» труппы. Сценарий обычно пишут члены института, сотрудники либо постояльцы, и поэтому в постановке может быть много локальных отсылок, что позволяет посредством приватного использования этой публичной формы придавать реальность внутренним событиям института. Очень часто представление включает сатирические зарисовки, высмеивающие известных членов института, особенно — высокопоставленных сотрудников [217] . Если, как часто бывает, сообщество постояльцев однополое, тогда некоторые актеры, скорее всего, будут пародировать представителей противоположного пола, облачаясь в соответствующие костюмы. Часто вольность переходит границы, и юмор оказывается немного более резким, чем хотели бы некоторые члены персонала. Мелвилл, рассказывая об ослаблении дисциплины в ходе и непосредственно после театральной постановки на борту корабля, пишет:
216
Относительно тюрем см., например: Norman. Op. cit. P. 69–70.
217
Пример того, как заключенные высмеивают охранников и начальника тюрьмы, см. в: Dendrickson, Thomas. Op. cit. P. 110–111.