Тотем

Сэт скомкал шкуру, бросил к своим ногам и принялся одеваться. Росомаха никогда не оставался спать с теми, с кем делил ложе. Его спальня всегда была закрыта для посторонних, а хранитель покоев был тем редким человеком, которому князь доверял, как себе. Спать с тем, кто мечтает убить тебя? Увольте. Даже если этот кто-то — твоя жена. Не доверяя никому, Росомаха не собирался изменять своим привычкам ради комфорта чужеземной невесты. Одевшись, мужчина ушёл, прихватив с собой мех, и даже не обернулся напоследок, оставив её, разбитую, свыкаться с новой участью.

За дверьми его встретил восторженный вой распалённого капища — окинув взглядов своё племя, выжидающе вцепившегося в него десятками пар глаз, он торжествующе поднял в правой руке ту самую шкуру. В отблесках пламени отразились слипшиеся от крови шерстинки.

Племя победно взревело и пустилось в дикий, отчаянный пляс, с остервенением забили барабаны. Спустившись по ступенькам, князь медленно вошёл в центр ритуального круга и опустил свою жертву к подножию тотема Росомахи. В звёздное небо взметнулись искры от брошенных в костры травяных смесей…

Ритуал завершился.

Вот теперь она окончательно — его жена.

Глава 3

Празднество по случаю свадьбы князя Росомах длилось три дня. Капище не остывало ни на минуту, племя единодушным порывом чествовало своего вождя танцами и песнями, столы ломились от еды. Кто-то слышал, что росомахи — страшные обжоры? Это правда. Огромные котлы с горячим вином, жареные на вертелах вепри впечатляли своим масштабом. Это племя явно не умело довольствоваться малым.

Присматривать за Лисицей приставили ту самую стареющую росомаху, которая напоила невесту зельем-дурманом. Назвавшись Этной, женщина велела лисичке слушаться, не чудить и вести себя смирно. Две молодые девчонки едва ли старше самой Кайры прислуживали ей, но почти не разговаривали, лишь украдкой глядя на неё — видимо, нельзя.

Дни, слившись в одну серую продолжительную ночь, прервались знакомым голосом. Кайра не знала, сколько прошло времени с тех пор, как князь покинул покои, оставив её, как ненужную и порченную вещь, отлёживаться в холодеющих стенах. Перед ней стояла знакомая женщина, но, как и предполагалось, Кайра её и не вспомнила, да и благодарить было не за что.

— Одевайся, Лиса, — утром третьего со свадьбы дня потревожила её Этна, из уст которой высокомерное «Лиса» почему-то не воспринималось как оскорбление. — Пойдёшь на мороз.

Пригладив длинную разношкурую мантию, воротник который был выстлан лисьим мехом, Росомаха жестом велела девкам помочь Кайре собраться.

— Князь тебя порадовать решил.

«Порадовать», — бесцветная ухмылка — как смешок над собой и судьбой. Что ещё ей уготовил князь Росомах. Неужели ему мало?

Противиться не было ни сил, ни желания. От рыжей бестии, ворвавшейся вихрем в их привычную жизнь, не осталось следа. Казалось, что даже шкура дочери лисьего князя перестала блестеть на свету. Сэт растоптал её гордость, унизил её народ, своими руками убил её родителей. Он не заслужил такой жизни, но Кайра подчинялась воле князя с неохотой и убеждала себя, что ему не сломить её так просто. Она обязательно ему отомстит за причинённую боль. За страдания лисьего народа. За неё. Кайру Лисборскую.

Что-то знакомое попадает на глаза девушки, выплывая из памяти воспоминаниями о доме. Ворот… Они ещё смеют издеваться над ней, зная, что она пережила.

«Ненавижу…»

Это никогда не изменится.

Содрать бы с росомахи эту мантию, собственноручно заставить задыхаться и трепыхаться с ужасом смотря в глаза лисьего палача, но… Княжна проявляет покорность. Следует за ними, не обронив ни слова. Ей не интересно, что за «подарок» приготовил князь в этот раз. Ничего хорошего она не ждёт, не надеется, чтобы после вновь видеть, как на её глазах надежда и доверие разбиваются о грубость росомах.

Выйти впервые за долгое время за пределы дома. Сощуриться от яркого света — даже солнце здесь иное, а морозный воздух безжалостно щиплет кожу, будто каждую секунду пытается напомнить, что ей здесь не место. Ей здесь не рады.

Тотем Росомах грозно возвышался над землёй, щерясь мордой опасного хищника. Кайра остановилась подле него, сильнее сводя на груди полы меховой накидки — помогало мало. Порыв холодного ветра задувает в спину, разбрасывая рыжие пряди в небрежном танце. Едва лисица собирается уйти, как взгляд замечает слабый алый след на снегу. Присматривается, узнавая в вещи знакомые отголоски супружеского ложа.

Воспоминания яркими вспышками пробегают перед ней. Нутро сводит, а рука сжимается в кулак до дрожи. Звери… И традиции у них соответствуют чудовищу, для которого нет ничего сокровенного, нет никакого таинства, всё на обозрение других, выставив как развлечение. Ей никогда не понять их, никогда не простить. Лисица хмурится, набираясь утраченной решимости свести счёты. Она решительно направляется в лес, следом за сопровождающими, будто здесь и сейчас собирается решить всё, вновь поддавшись эмоциям.

С той ночи Сэт ни разу не навестил свою жену — не до того было. Бесконечные визиты соседних племён с поздравлениями заканчивались только ближе к ночи, когда гости, менее закаленные, чем Росомахи, падали замертво от обжорства и пьяного угара. Одетую в меха Лисичку встретили два телохранителя и повели мимо капища в лес — у подножия тотема Росомахи так и лежала та самая шкура, сухой снег припорошил пятно крови, выставленное всем на обозрение.

Кайра обещала себе, что сможет отомстить князю росомах, притупит его бдительность, а потом нанесёт ему удар в доверительно подставленную спину, но чувства вновь захлестнули лису. Шкура, словно раскалённые угли, по которым её заставили пройти босиком. Ненависть застилала Кайре глаза.

Холодной водой в лицо остужает её детский смех.

— Тельконтар?.. — не веря, она останавливается и ищет взглядом ребёнка. Её гнев растоптан ожиданием встречи и неверием в то, что это возможно.

Промеж деревьев виднелась снежная поляна, а с неё доносился до боли знакомый Кайре детский смех. На утоптанном снегу лисий княжич раз за разом размахивал деревянным мечом, обрушивая его на подставленную князем—Росомахой деревяшку.

— Вот так, меч держи ровнее! Бей сильнее! — хвалил его мужчина, отступая, а мальчишка, распалившись, раз за разом заносил меч.

Янтарные глаза привязаны к мальчику, играющему в снегу с князем. Кайра не сдвигается с места — боится, что спугнёт такую реальность и что всё окажется сном, а по пробуждению не будет ничего кроме новой боли и страха. Тельконтар — всё, что у неё осталось. Она должна защитить его любой ценой. Вызволить из лап росомах и вернуть домой. Никто не посмеет причинить ему вред. Она не позволит.

Промахнувшись, лисёнок оступился и клюнул носом в снег. Сэт криво усмехнулся, не бросаясь мальчишке на помощь — княжич сам поднял на него моську, облепленную колким, морозным снегом, и звонко расхохотался.