Трансильвания: Воцарение Ночи

Упоминание о родной матери превратило меня в каменное изваяние. Я замерла, не зная, чего ожидать от мужчины, готовясь в любую секунду превратиться в бестию, накинуться на него и оторвать ему голову. Тем временем он продолжил.

— Она была красивой, мать твоя. Жаль, что такой безнадежно глупой. Согласилась бы на условия Валерия-завоевателя — и осталась бы королевой эльфов. Но у вас, баб, особенно из семейки Шиаддхаль, есть одна такая идиотская черта характера. Вы так печетесь за свою (далее оратор приблизился, приставил клинок меча к моему горлу и назвал не слишком цензурное слово, обозначавшее женский половой орган), желая отдавать ее только одному единственному, что уже которая из вас гибнет, когда можно было поступить умнее.

Седовласый с силой надавил на клинок, проводя по моему горлу. Завороженная его зелеными глазами и тембром речи, я вошла в транс, будучи не в силах даже воспрепятствовать его действиям. Тем временем он оставил шрам и на моей левой щеке. Через все лицо. Он определенно знал, с кем имеет дело, потому что едва клинок коснулся моей щеки и шеи, я почувствовала сильное жжение. Серебро. Оставив отметины, он как-то зловеще усмехнулся и процедил. — Меня зовут Боггарт. Леонардо Боггарт. Это я повесил твою мать, а мои братья отрубили башку твоему отцу. Остались всего лишь две дочки. Последние из рода Шиаддхаль. Грязные полукровки. Плоды от семени ‘презренного’. Милиэль я займусь позднее. Сегодня у меня крупная рыбка в сетке. Убить тебя, предпоследнюю наследницу Изиды Шиаддхаль — сплошное удовольствие для меня самого. А прикончить твоего муженька, который пошел за тобой следом, побоявшись, что его бабочке секирами отрежут крылья, огромная услуга для моего лучшего друга — Валерия-завоевателя.

Все еще не выйдя из состояния транса, я не могла заставить себя не слушать его. Заставить себя сломать шею палачу матери и уйти. Но он все говорил и говорил, а я все больше погружалась в монотонный ритм кататонии неподвижности.

— Эльфы всегда презирали людей. Нищих и никчемных людей. После смерти же Лары Далайны Авиры Рании Шиаддхаль, они начали их выслеживать и убивать. Мой друг получил трон, корону эльфов и всю власть над Благодатной Долиной. Все было уже, кажется, в полном порядке. Но потом явилась ты и заняла трон, обратив Валерия-завоевателя в бегство. Я верну его моему другу, чего бы это мне ни стоило.

С великим трудом преодолев этот странный вид подчинения, я усмехнулась, глядя ему в глаза. — Если не сдохнешь первым, тварь.

Расправив белоснежные крылья, я взмыла в воздух над Боггартом, и тут же что-то в этом самом воздухе накрыло меня с головой. Упав на землю, я истерически взвизгнула, моментально возвращаясь в человеческую форму. Серебряная сетка накрыла меня с головой, обжигая кожу и моментально оставляя на ней кровоточащие язвы. Стало трудно дышать. Я попыталась прикрыть голову руками, но каждое движение отзывалось во мне такой болью, что благоразумнее было для меня замереть и не двигаться. Так я и поступила.

— Обожаю анти-вампирские изобретения. — Губы Леонардо Боггарта сжались в тонкую полоску. — Учитывая ненависть эльфов и к вампирам тоже, все наше племя сейчас бы ликовало. А что касается леди Глайн и леди Мерильдо, их нужно гнать взашей из совета семерых. Они запутались в том, на какой стороне они находятся, отдав корону королевы эльфов в руки перспективной вампирши, зная, что ее адское отродье обратит ее всенепременно. Ты — не Шиаддхаль. Ты — позор своей семьи. Мало того, что дитя ‘презренного’, так еще и жена вампира. Вампирша сама. И сегодня я отрублю твою голову и вручу ее Валерию-завоевателю. Но сначала медленно и верно разлагаясь под серебряной сеткой, ты посмотришь, как подохнет отродье моего лучшего друга.

Корчась на земле от невыносимых мук боли, причиняемых мне серебряной сеткой, краем глаза я увидела, как помощники Леонардо Боггарта вывели под уздцы на поляну черного, как ночь, коня с длинной шелковой черной гривой. Велес. Проклятый ублюдок не лгал. Они поймали моего мужа. Готовая корчиться не только от мук боли, а и от кромешного ужаса, накрывшего меня с головой, я отдавала себе отчет в том, что предложить мне этому страшному, гипнотизировавшему одним лишь взглядом, человеку взамен за жизнь Владислава нечего. Я могла бы предложить свою жизнь в обмен на его, но они и без того меня поймали. Я уже была в их руках. Прощай, Лора Уилсон, студентка Кулинарного института, сбежавшая из дома, ставшая работником Психиатрической Больницы №14 в Чикаго. Прощай, Лора Дракула, безжалостная королева вампиров, устроившая резню в церкви на второй день после свадьбы. Прощай, Корина, успешный боец в рукопашной и на мечах, овладевшая всеми видами магических знаков. Прощай, Лара Изида Кармина Эстелла Шиаддхаль-Дракула, даром крови ставшая королевой эльфов и наследницей всего рода Шиаддхаль. Прощай, мстительница Чайка. Прощай, Маргарита Ланшери, могущественная ведьма пятнадцатого столетия. Прощай, охотница по имени Аниита Саливан. Мне конец. Серебряная сетка блокировала даже мою магию. Я попросту не могла скинуть ее с себя знаком ‘Аарденто’. Я посылала этот знак удара снова и снова, но он даже не долетал до посеребреной упругой сети.

Тем временем еще два помощника палача моей матери выволокли Владислава в центр поляны. Его поймали, как и меня. Все его тело было заковано в серебряные цепи, разъедавшие кожу до струпьев и язв даже через одежду. Взгляд его на меня был агонизирующим, полубредовым и предсмертным.

Больше Боггарт ничего не сказал. Он просто наблюдал за нашими взглядами друг на друга. Полными ужаса, паническими. В глазах Владислава читалось гробовое смирение и ненависть ко всему живому. Я же просто рыдала от бессилия.

— Эй ты, скотина. — Сквозь зубы прошипел мой муж палачу моей матери, сплюнув кровь на землю. — У нас с папочкой свои личные счеты. Давай, убей меня. Она ни при чем. Отпусти ее.

— Серьезно? — Звучным глубоким смехом рассмеялся Леонардо Боггарт. — Чайка — моя цель номер один. Ты — лишь прекрасное дополнение к ее отрезанной головке, как одолжение другу. Мне ты не нужен. Мне нужна она. Считай, что у меня с Шиаддхаль свои личные счеты. Я любил Изиду Шиаддхаль больше жизни. А она отвергла меня и вышла замуж за этого поганого Шмидта, который даже эльфом не был. Просто некто из знати, из человеческой верхушки. Который был старше ее раза в два. Затягивать петлю на шее ее дочери, а сейчас, пусть она уже и не увидит, но и резать бошку ее внучке — честь для меня. Так что заткни свою зубастую пасть и загнивай себе спокойно. Пока еще время есть. Чайка должна увидеть смерть мужа. Легенды ходят о Лоре и Владиславе, закованных в постоянный круг повторений своей боли. Что-то регулярно мешает им быть вместе. Они страдают снова и снова, воскрешая друг друга, латая раны друг другу. Но этот раз станет окончательным. Она вернула его из комы и из преисподней. Он вернул ее с небес с помощью Цитадели Чайки. Вас обоих спасти и вернуть некому.

Зловеще расхотавшись, Боггарт дал знак своим помощникам рубить голову моему мужу серебряным мечом. Он был чертовски прав. Я спасала мужа. Владислав — меня. Нас двоих спасти было, действительно, некому.

— Нет!!! Остановитесь!!! Пожалуйста!!! — Я металась, запутавшись в серебряной сетке, словно раненое животное, изо всех сил пытаясь вырваться и умоляя лучшего друга отца моего мужа криками оставить его в покое и убить меня. Тщетно. Один из его помощников уже приставил клинок к горлу моего вампира, планируя отсечь ему голову, как вдруг он странно и неприятно закашлялся.

Кровью…

Меч просадил тело мужчины насквозь через правую лопатку, выйдя наружу из левого бока, и он повалился на землю, выплевывая кровавые потоки изо рта. За его спиной стояла никогда не унывавшая и улыбающаяся девушка-дракон. Сегодня золотые волосы Тефенсен были собраны в хвост на затылке, а одета она была в приталенную кожаную коричневую куртку и такие же по цвету и материалу брюки. Ботинки с шипами на платформе делали ее намного выше наших врагов. Второй помощник испуганно отступил в сторону, затравленно глядя на девушку, с улыбкой отиравшую кровь с меча об одежду убиенного. По-озорному улыбнувшись мне и подмигнув, Дэнелла обернулась к Владиславу, одной рукой рванув цепи на его груди с такой силой, что они лопнули и осыпались на землю звеньями с глухим стуком, причинив моему супругу такую боль, что он сдержал крик, лишь закусив губу до крови.

— Скучали по мне, мои милые?! — Обратилась Тефенсен во многом к Владиславу.

— Извините, уважаемые господа. — На этот раз Дэнелла уже обернулась к Боггарту и ко. — При всем моем уважении, но я — единственная, у кого есть право пытать этих влюбленных до одурения голубков. А ты, бессонные черноглазые ночи моей патологически зависимой подружки…

Склонившись к Владиславу, девушка злобно ухмыльнулась, взяв его за подбородок. — Если ты и окончишь свое жалкое существование, пусть это будет хотя бы не так глупо. Если кто-то и убьет тебя, то это буду я.