Травница Его Драконейшества

Часть меня знала, что Мод возненавидит дворец. Ей нравились тихие лаборатории и старинные поместья, а не блеск и роскошь богатства. Я бы мог настоять, но зачем? Меня не слишком волновала обстановка, в которой мы будем жить.

И сейчас я всерьез смотрел на поместье и думал о том, как его отремонтировать. Моя жена станет самой разбалованной женщиной на свете. Пожалуй, это меня даже радовало. Мод заслуживала безусловной любви после того, что ей пришлось пережить.

Я слегка улыбнулся, думая о том, как сильно травница отличалась от человеческих женщин, которых мне доводилось знать. В ней был внутренний огонь, в который нельзя не влюбиться. С первой нашей встречи я знал, что с ней будет нелегко. И согласился на это.

Вингрен постучал, и дверь распахнулась. За ней стояла Амелия Дезран. Она была затянута в темно-бордовое платье, которое давно переросла. Такие вырезы больше подходили молодым и незамужним. Амелия продолжала жаждать внимания мужчин и привлекала его любыми способами.

На лице женщины появились глубокие морщины. Без денег Мод Амелия Дезран уже не могла позволить себе омолаживающие зелья и теперь стремительно теряла былую красоту. Я смотрел на нее с мрачным удовлетворением. Амелия страдала, пусть пока маскировала это. Со временем ей будет становиться все хуже, а Мод наоборот расцветет.

– Ах, благородные лорды, – воскликнула она. – Вы снова решили почтить нас своим присутствием?

Мы с Вингреном обменялись взглядами. Кажется, она забыла, чем закончился наш прошлый визит.

А затем Амелия Дезран совершила немыслимое. Она поправила грудь, оттягивая платье вниз, чтобы как можно больше оставалось на виду. И все это при живом муже, не отрывая взгляда от Вингрена. Я подумал, что брата стошнит.

– Как видите, – сухо произнес я.

– А что с вашей рубашкой? – удивилась Амелия. Поняв, что на рубашке пятна крови, она побледнела. – О нет! Вас ранили?

– Лишь мои чувства.

Вингрен выгнул бровь, мол, ты действительно хочешь говорить об этом с ней? Я закатил глаза. Лучше бы придумал, как нам попасть в дом, при этом не нарушая запрет Мод. Я знал, что травница разозлится, и не мог напроситься в гости напрямую. Мы могли зайти разве что под другим предлогом, никак не связанным с травницей.

На помощь пришла сама Амелия. Кокетливо хлопнув ресницами, она сообщила:

– В любом случае, вас стоит осмотреть. Позвольте я обработаю вашу рану!

Теперь уже я сдерживал тошноту. От мысли, что ко мне будет прикасаться эта жалкая женщина, меня передернуло.

– Разумеется, – с ехидной улыбкой поддержал меня Вингрен. – Порез лучше все равно обработать, Рид. Идем, пока эта милая хозяюшка не передумала.

Только я понадеялся, что не придется сталкиваться с остальными членами семьи, как из гостиной вынырнула Минни. Она напялила тяжелое бархатное платье среди лета и тщетно пыталась скрыть корсажем складки на боках. Даже затянутая до предела шнуровка не помогла нам найти талию у этой девицы.

– Матушка, – с ложной скромностью сказала она, – ты же не умеешь возиться с бинтами! Позволь я осмотрю лорда Риделиана. В Академии меня учили обращаться с ранениями.

Я скрипнул зубами от того, что она обратилась ко мне по имени. Еще пара минут в этом доме, и мы с братом окончательно озвереем. Вингрен дружески похлопал меня по плечу. Он смотрел на происходящее с искренним сочувствием.

Нас провели на кухню. После короткого поединка взглядов матери и дочери меня усадили на табурет рядом с холодильным шкафом. Амелия предложила Вингрену чай, но он не рискнул его даже пригубить. На поверхности плавали куски странного растения и мы сомневались, что оно имело отношение к заварке. Пока мать семейства сосредоточилась на Вингрене, ее дочурка принялась за меня.

Минни без спроса начала резать мою рубашку. Я рыкнул, и девчонка отступила.

– Но как же обработать рану, – пролепетала она, – если ничего не видно!

Вингрен выразительно посмотрел на меня. Если уж притворяться, то до конца. К тому же, края раны все еще не срослись и иногда кровоточили. Бинты не помешают. Я неохотно снял одежду. От взглядов этих женщин мне было и неловко, и противно. Они бесстыдно глазели на мое тело, будто перед ними был кусок мяса на продажу, а не живой мужчина.

– Что вас привело сюда? – вежливо поинтересовалась Амелия.

– Ох, кто же вас так! – прервала ее Минни. – Порез такой глубокий…

Она взяла бинт и с решительным видом подошла ко мне. Я уже знал, что паршивка собирается сделать. Она встанет на колени и будет то ли обнимать меня, то ли обматывать бинт вокруг торса, периодически утыкаясь лицом в пах.

Я был в шаге от того, чтобы сбежать. Минни приблизилась, ее глаза сверкали похотью. И тут хлопнула дверь, спасая меня от этого кошмара. Особняк Дезранов

Риделиан прав, дом Мод выглядит не слишком-то презентабельно. Мне сложно было подобрать иллюстрацию, которая хорошо бы его описывала. Думаю, дом переменчив, как погода или людское настроение. Он подстраивается под своих хозяев и чувствителен как к негативным эмоциям, так и к положительным. Его хорошо характеризует фраза “красота в глазах смотрящего”. Вот так он мог бы выглядеть в погожие солнечные деньки, когда Мод еще была маленькой. Таким она его помнит.

Глава 17.3

Мод Дезран

Я зашла на кухню и увидела полураздетого Риделиана и сестру, стоящую перед ним на коленях. Глаза Минни светились от восторга. Если бы не пятно запекшейся крови на животе дракона, я бы решила, что помешала чему-то неприличному.

– Что здесь происходит?

Мой вопрос прозвучал грубо. Сцена с сестрой подстегнула мое раздражение.

Я спустилась вниз, чтобы задать матери несколько вопросов о документах, которые она так легкомысленно отдала.

Меня заинтересовал один момент. Дом должен был принадлежать мне, ребенку Амелии и Кларка. Дедушка высказался вполне конкретно: мои родители не имели права распоряжаться имуществом, только жить здесь и воспитывать меня. Я не понимала, как отец умудрился заложить поместье.

И почему дедушка не оставил особняк им? Я была совсем маленькой, когда он погиб, и плохо помнила серьезного статного мужчину, который меня нередко нянчил. Если так подумать, дедушка мог знать, что моим родителям нельзя доверять родовое поместье. Может, он надеялся, что я смогу распорядиться им лучше?