Третье царство

— Значит, смысл был в том, чтобы напугать меня. Хорошо, тебе удалось. Я испугалась. Доволен?

Он с улыбкой повернулся к Морд-Сит.

— Она все никак не поймет.

— Она поймет, — ответила Морд-Сит, раскачиваясь взад и вперед в такт подпрыгивающей на ухабах карете. — Со временем.

— Вероятно, ты права, — сказал он со вздохом.

Кэлен сидела молча, не желая доставить ему удовольствие вопросами о том, что он имеет в виду.

— Разве тебе не интересно? — спросил он наконец. — Тебя не удивляет, что я сделал?

Кэлен отлично понимала, о чем он. Аббат спрашивал, не любопытно ли ей, как ему удалось с помощью дара остановить ее падение за мгновение до столкновения с землей.

Кэлен выросла среди волшебников, многое знала о магии и ее возможностях. Одаренные могли поднимать с помощью магии вещи, даже довольно тяжелые, и ловить падающие предметы до того, как те столкнутся с землей.

Но они не были способны совершить подобное с живыми существами, тем более с людьми.

Жизнь каким-то образом препятствовала подобного рода манипуляциям. Наличие души не позволяло магии поднимать людей, за исключением редких случаев, да и то на короткий промежуток времени. В противном случае все они умели бы летать. Волшебники однажды объясняли ей это правило, но сейчас оно не имело значения.

Действительно важным был тот факт, что Людвигу Дрейеру удалось с выдающейся точностью поймать ее так близко от земли и остановить падение. Когда она замерла в воздухе, лицо ее было в нескольких дюймах от почвы. Потом аббат плавно и мягко опустил Кэлен на землю.

Это ужасное, отвратительное, шокирующее чувство заставило ее дрожать как осиновый лист.

— Да, — отозвалась Кэлен, — на самом деле мне любопытно. Как ты это сделал? У тебя явно есть дар, который ты скрывал от нас во Дворце. Никогда не встречала волшебников, способных на такое. Насколько я знаю, дар нельзя использовать подобным образом.

Аббат удовлетворенно улыбнулся.

— Совершенно верно. Дар не способен на такое. Но, видишь ли, я обладаю силами другого рода.

— Дар есть дар.

— Да, пожалуй, это так, но некоторые, например, я и Магистр Арк, смогли расширить свои возможности и начать использовать оккультные силы. Никто в мире просто не в состоянии понять то, чем мы владеем или на что способны. — Он указал в окно. — Одно из преимуществ жизни в такой глуши — возможность изучать темные искусства дикарей, а затем преобразовать их в нечто совершенно иное, нечто большее, чего дикари не могут даже представить. Ведь они не имеют дара и никогда не познают истину.

— Тебе следует очень осторожно использовать такие темные искусства.

Аббат вновь широко улыбнулся. Кэлен устала от его улыбок. Казалось, злорадство — его самоцель.

— Я не боюсь, — ответил он низким, зловещим голосом.

Кэлен хотела сказать, что ему следовало бы бояться. Но передумала.

Он оживился.

— Но ты боялась. Когда падала, я имею в виду. Ты была просто в ужасе.

— Я уже говорила, что это так, — сказала Кэлен, когда их подбросило на каменистом участке дороге.

Толчок отозвался болью в животе, у нее перехватило дыхание, а челюсть снова начала пульсировать. По крайней мере, губы больше не кровоточили.

— Этого я и добивался.

Кэлен напустила на себя мрачный вид.

— Думаю, ты уже не в том возрасте, чтобы пугать девочек.

Морд-Сит громко рассмеялась.

— Она забавная. — Эрика взглянула на аббата Дрейера. — Такая смешная.

Он скорчил гримасу, но проигнорировал Морд-Сит.

— Существует точка страха, — произнес он терпеливо. — Я пытаюсь разъяснить свою цель и ее связь с задачей всей моей жизни.

Кэлен глубоко вздохнула. Ей совсем не хотелось разговаривать. С тех пор как Эрика ударила ее в челюсть, попытки говорить причиняли боль. Но она понимала, что разговора не избежать.

Кроме того, нужно узнать, что Дрейер имел в виду, говоря о задаче всей его жизни и о своих делах в аббатстве. Кэлен догадывалась, что достаточно лишь небольшого поощрения, и он выложит все.

— Сожалею, аббат, но падение с утеса и спасение за мгновение до соприкосновения с землей для меня в новинку. Боюсь, если ты и преследовал какую-то цель, проделывая это, я ее упустила.

На сей раз он склонился к ней без улыбки.

— Тогда, в самом конце, в последний миг перед тем, как ты с абсолютной уверенностью поняла, что умрешь, у тебя было озарение? Какие-нибудь последние мысли? Воспоминания о жизни? Многие говорят, что столкнувшиеся со смертью люди в один миг переживают всю свою жизнь, словно видят ее перед глазами. И меня интересуют твои последние мысли в тот момент, когда ты осознала, что сейчас умрешь.

Кэлен пришлось отвести взгляд. Вместо этого она стала смотреть на бесконечные деревья и ветви, мелькавшие за окном.

— Ну? — спросил аббат. — О чем ты подумала в последний момент?

— Тебе не понять, — прошептала она, не оборачиваясь.

Некоторое время они ехали молча.

— В таком случае, — наконец сказал Дрейер, — почему бы не объяснить мне?

Кэлен знала, что это не простое любопытство, но приказ, который она не могла проигнорировать.

— Я испытала всю глубину и полноту чувств к мужу.

Аббат поднял палец.

— Ах, любовь.

Кэлен хотелось сказать, что он никогда не познает истинной любви, но решила не тратить зря силы.

— Понимаешь ли, дело в том, — продолжил он, выковыривая грязь из-под ногтей, — что мы нашли способ изменить этот опыт при помощи наших оккультных способностей.

Кэлен уставилась на него.

— Изменить «опыт»? «Опыт» смерти? Что ты имеешь в виду?

— В последний момент перед смертью — реальной, неизбежной, настоящей смертью — люди переживают целый спектр эмоций. Они могут чувствовать сожаление, парализующий страх, любовь, даже вся жизнь может промелькнуть у них перед глазами. По крайней мере, так говорят. Или что-то вроде того.

— И?

— И мы — говоря «мы», я подразумеваю себя, разумеется, — я после долгих экспериментов и усилий выяснил, как изменить этот опыт так, чтобы те, кто вот-вот перейдут границу в подземный мир, сделали что-нибудь полезное для остающихся в мире живых.

Кэлен нахмурилась, теперь по-настоящему заинтересованная.

— Полезное? Что полезное ты можешь получить от людей непосредственно перед их смертью?

Его улыбка вернулась, но в этот раз в ней не было ни удовольствия, ни злорадства. Такой зловещей улыбки Кэлен не видела никогда.