Три подруги и все-все-все

— Нет, — нехотя признал Змей. — То, что случилось до Изнанки как будто плавает в молочном тумане и то выныривает из него, то вновь пропадает. Иногда я могу вспомнить целые дни в мельчайших подробностях, вплоть до того, какие блюда ел на пиру. А иногда… с трудом могу назвать собственное имя.

— Да, паршиво, — признала я с огорчением. — Паршивый из тебя свидетель. Впрочем, как и всегда.

— Что ты имеешь в виду?

— Свидетельские показания — самые ненадёжные. Потому что запоминается не само событие, а наше впечатление о нём. Более того, каждый раз, мысленно обращаясь к своим воспоминаниям, мы заменяем их. И запоминаем воспоминание о воспоминании. Специалисты, работающие со свидетельскими показаниями, это знают. Поэтому так важно опросить, например, свидетелей преступления сразу же после события. Пока память ещё свежа. Но даже это не гарантия. Представь, случилось убийство в толпе! Все видели преступника. Но ребёнок опишет его как краснолицего великана. Девушка-студентка скажет, что он похож на актёра из турецкого сериала — бородатый и с выразительными чёрными глазами. Старичок заявит, что на самом деле это был клон Троцкого — невысокий, с усиками и маленькими круглыми очками, глубоко врезавшимися в переносицу. Мамаша с младенцем даст описание высокого, худощавого школьника с хвостиком на затылке и рюкзаком за плечами. И суть не в том, что они все врут. А в том, что они запомнили преступника по-разному, не столько обратив внимание на детали, сколько пропустив отпечатавшийся в мозгу образ сквозь призму своего восприятия.

— Какая лекция! И всё ради того, чтобы доказать мою ошибочность.

— Ты не ошибаешься. По крайней мере, не делаешь этого сознательно.

— Твоё зеркало и его зеркало — не может быть одним и тем же зеркалом!

— Почему?

— Ты сама говорила, что его создала твоя тётушка!

— Невозможно создать что-то из ничего.

— Зеркало моего брата…

— …показывало зло! — договорила я за него.

— Оно показывало его самого, когда он в него смотрел! И это суть любого зеркала!

— Моё зеркало тоже показывало зло…

— Это не так уж и важно, — отмахнулся Змей.

— А можем ли мы использовать зеркало, чтобы вычислить твоего брата?

— Каким образом? — скептично вздохнул бывший бог. — Своё-то ты разбила, забыла?

— Помню, — кивнула я. — Надо подумать. И подумать где-нибудь не здесь.

Я направилась к выходу.

— Да, надо бы здесь убраться. Она стала пованивать.

Я остановилась и обернулась на Змея.

— Кто?

Глава 11

Он махнул рукой влево от меня. Туда, где некогда тщательно оберегаемые кадки с цветами образовывали ровный ряд, тянущийся до стены и упирающийся в неё. Я проследовала вдоль него и остановилось, не доходя до конца нескольких шагов.

На полу, облокотившись спиной о стену и разбросав руки, лежала Аксинья. Вернее, большая часть Аксиньи сидела, а вот её отрубленная голова — лежала рядом, глядя на меня мутными замершими глазами.

Я видела её лишь однажды.

У Князя дома. Её лицо показалось мне знакомым, но я не успела разглядеть внимательнее. Женщина появилась передо мной буквально на мгновение, да и то лишь одной стороной лица, а после исчезла также быстро, как на моей памяти умел делать лишь Ян, растворяясь в воздухе. Потом я долго мучилась, пытаясь вспомнить, где видела эту вампиршу со старинным редким именем, вскользь упомянутым Яном. То, что она была такой же, как он, не вызывало сомнений. Во-первых, в доме Яна кто попало не жил, во-вторых, она двигалась слишком легко и быстро, чтобы сойти за человека. Впрочем, она и не пыталась.

Спустя несколько недель я вспомнила.

Мы уже встречались.

В моём бывшем офисе.

Она явилась в разгар рабочего дня, назвала фамилию Макса и заявила, что будет разговаривать только с ним. Я тогда не обратила на капризную даму внимания, решив, что это просто очередная клиентка. В тот момент в моём кабинете сидела не менее капризная и ещё более взвинченная посетительница, которая полтора часа кряду выплакивала на мой стол жалобы на изменщика-мужа, истратив месячный запас салфеток и выпив всю минеральную воду.

Появление женщины сразу в двух таких разных местах не могло не вызвать подозрений. Но тогда я решила, что она — просто очередная шпионка Совета. Старики обожали таких, как она — энергичных, инициативных.

— Это ты её так? — спросила я без сочувствия, рассматривая дыру в животе вампирши, сквозь которую можно было провести ревизию её внутренностей. Как будто что-то крепко схватило её и выдрало кусок кожи вместе с мышцами и частью кишечника. Скорее всего, случилось это до того, как несчастная лишилась головы.

Я прижала пальцы к носу, стараясь дышать неглубоко.

Запах, витавший над оранжереей…

Это был запах мясного рынка.

— Нет, она уже здесь лежала, когда я выбрался из темницы Князя, — безразлично ответил Змей.

— Поделишься подробностями? — заинтересовалась я.

— Нечем делиться.

Он подошёл ко мне, встал плечом к плечу и тоже уставился на мёртвое тело.

— Я окончательно захватил власть над телом, выгнул прутья клетки и выбрался. Но замок был уже пуст.

— Никого, кроме неё? — я кивнула на тело, продолжая его рассматривать.

— Да. Кажется, кто-то пытался выпотрошить клыкастую, а потом решил не создавать себе проблем и просто отрубил голову.

— Чем?

Змей покосился на меня.

— А мне откуда знать? Топором, наверное.

— Нет, не топором, — я подошла ближе и чуть наклонилась вперёд. — Один ровный, чистый срез. Топором такой не получится. Лезвие было широкое, тонкое и очень острое. Думаю, это мачете.

— Что такое мачете?

— О, вижу пробелы в знаниях! — подначила его я. — Видимо, не всю библиотеку Князя ты проштудировал. Но прогресс очевиден, так что, не сбавляй скорости. Продолжай поглощать информацию.

Сделав ещё шаг вперёд, я присела возле варварски отчленённой головы. Рот погибшей был чуть приоткрыт, а внутри белело что-то, чего там быть не должно было.

— У тебя есть перчатки? — спросила я не оборачиваясь.

— Я похож на хирурга? — язвительно откликнулся Змей.

— Заканчивал бы ты с современными романами, — посоветовала я. — Переключайся на классику. Там персонажи повежливее.

В одном из пустых вазонов лежали маленькие садовые грабли. Такие, словно в миниатюре. Взяв их, я перевернула грабли ручкой вперёд и попыталась протолкнуть их в рот мёртвой головы. Получилось не с первого раза. И пришлось сломать челюсть. Но, наконец, я выковыряла то, что лежало у вампирши под небом.

На пол с тихим стуком выпала ракушка. Окровавленный светло-бежевый «домик» моллюска с высоким острым завитком. Этот завиток поранил рот убитой, когда его туда запихнули, из-за чего гладкая, отполированная морскими волнами поверхность была испачкана кровью.