Три подруги и все-все-все

— Ты думаешь, во всём этом замешан он? Но как Ян мог быть в двух местах одновременно? — задумалась Ниса. — Ещё совсем недавно он наслаждался отдыхом в своей французской хижине и одновременно шалил здесь. Что-то здесь не сходится, Ди.

— Значит, в хижине был не он, — упрямо заявила я. — Там скрывался кто-то другой.

— Или здесь был не он, — решила поспорить подружка. — Возле пещеры Бэтмена были часовые, не забыла? Не стали бы они маячить у пустой избушки просто так. Там охранять-то нечего. Самое ценное — холодильник с кровью.

— Надо ещё раз осмотреть квартиру сверху, — решила я.

Через час мы уже входили в подъезд моего дома.

— Сразу пойдём или к тебе сперва заглянем? — зевнув, спросила Ниса.

— Сразу, — решила я, покосившись на неё. — А то боюсь, ты потом вообще никуда не пойдёшь.

— Ага, спать хочу, — пролепетала подруга, потирая лицо.

— Взбодрись, — легонько толкнула я её в плечо.

— Угу, — вяло отреагировала она.

Мы поднялись на нужный этаж. На часах было почти десять, и я очень надеялась, что большинство моих соседей уже разъехались по местам трудовой деятельности.

— Давай, — указала я.

Ниса подошла к двери, воровато огляделась, потом взялась за ручку и надавила одним резким, сильным движением. Послышался звук ломающегося дерева, и банши жестом волшебника предоставила мне неограниченный доступ к чужой жилплощади.

Я быстро шмыгнула внутрь, она за мной, и мы тихо притворили сломанную створку, чтобы не привлечь ненужное внимание раньше времени.

— Ну, и где эта надпись? — упирая руки в боки, деловито спросила Ниса.

— Там, — указала я головой.

Ниса проследовала в комнату, встала напротив разукрашенной каким-то бездарным художником стены, постояла, а потом повернулась ко мне и заявила:

— Здесь ничего нет.

— Что?! — не поверила я и ломанулась следом, но увидела лишь мрачную чёрную краску, которой выкрасили ровно половину комнаты. Вторая половина была белой. И что-то мне это напомнило, только вот я не могла вспомнить, что именно, потому что думала о другом.

Кто-то даёт мне подсказки, а потом заметает следы.

— Но она была! — с чувством безысходности воскликнула я. — И мне не привиделось! Руся тоже её видела!

Ниса потянулась к стене и коснулась её кончиком пальца, чтобы потом показать мне абсолютно чистые подушечки.

— Если она здесь и была, то сразу после вашего ухода кто-то очень постарался, чтобы её не стало. Краска высохла. И химией не воняет, — в подтверждение своих слов она зашмыгала носом, глубоко втягивая воздух.

Я сделала то же самое и согласно кивнула. Пахло свежестью улицы. Помещение хорошенько проветрили.

— Цвет подходящий, — заметила подруга, рассматривая стену. — Чёрным легко перекрыть красные разводы. И смывать ничего не надо, быстро валиком краску размазал и ушёл по своим делам, открыв окошко.

И она ткнула пальцем в сторону форточки. А я вспомнила, что в предыдущий мой визит сюда стекло закрывала чёрная тряпка, которой больше не было.

— А сколько нужно краске, чтобы высохнуть? — спросила я у подруги.

— Слушай, я не строитель, — чистосердечно приложила она руку к сердцу, как будто я могла усомниться в этом. — Но, думаю, зависит от состава краски. Эта, — она кивнула в сторону чёрного угла, который словно выбрался из той самой детской страшилки, начинавшейся со слов «в чёрном-чёрном городе жил чёрный-чёрный человек в чёрном-чёрном доме…», — скорее всего, на водной основе. А они высыхают часов за 12 в среднем.

— Что теперь делать? — схватилась я за голову.

— Ничего, — просто ответила Ниса. — Ты цифры-то запомнила?

— Да, — разочарованно вздохнула я. — Но хотела взять образец и попросить Гришу проверить. Если это действительно была кровь, то, возможно, удалось бы установить чья именно.

— Ну, так, давай возьмём сейчас, — предложила Ниса. — Примерное месторасположение цифр ты помнишь? Сейчас ножиком отковыряем со стены краску. А уж в лаборатории, наверное, смогут отделить кровь от всего остального. Закрашивали точно поверх!

— Сомневаюсь, — покачала я головой. — Краска — такое вещество, что способно разрушить структуру ДНК. И что тогда проверять?

— Пока не попробуешь — не узнаешь, — провозгласила Ниса и потопала на кухню. Вернулась уже с ножом и спросила, широко расставив ноги и приготовившись:

— Ну, и где ковырять?

Я ткнула пальцем в то место, где, как мне запомнилось, были выписаны цифры.

— Приступим, — решительно выдохнула подруги. Поддевая слой краски острым кончиком ножа, она бросила через плечо: — А ты пока поищи кусочек бумажки или пакетик какой. Не в карман же мне это собирать!

Я быстро обошла всю квартиру. Везде было пусто, что не удивляло. Владельцы съехали, оставив лишь пару безделушек, которые, скорее всего, не успели выкинуть. Заглянув в туалет, увидела почти целый рулон туалетной бумаги, схватила и с ним прибежала обратно, протянув подруге.

— Вот.

Ниса перевела на меня сурово-ехидный взгляд.

— Серьёзно?

— Здесь больше ничего нет! — воскликнула я. — Либо так, либо действительно в карман!

— Ладно, давай, — сдалась Ниса и взяла у меня тонкий белый квадратик, оторванный от рулона, стряхнула на него соскобленные частицы и аккуратно сложила.

— Готово. Ну, что? Идём? Больше нам здесь делать нечего.

— Да, — согласно вздохнула я.

Но когда мы вышли на лестничную площадку, меня вдруг озарило. Я ринулась обратно, но не в пустую квартиру, а к двери по соседству. И стала настойчиво жать на кнопку звонка. За дверью тотчас же залаяла собака тонким противным голосом. Таким обычно обладают мелкокалиберные породы, вроде померанских шпицев.

И, действительно, когда дверь распахнулась, я увидела рядом с маленькой женщиной рыжий пушистый шарик на ножках.

— Гав! — выдала собака.

— Здравствуйте, — удивилась женщина и поправила полотенце на голове, под которым были небрежно собраны мокрые волосы. Несколько прядей выбились из-под плотной ткани и прилипли к шее. — А вы к кому?

— Я…, - начала и запнулась, потому что не могла вспомнить имя того парня, что в прошлый раз встретился нам с Руськой. А называл ли он нам его вообще? Этого я тоже не могла вспомнить. — Простите, я ищу молодого человека. Лет восемнадцати, кучерявый, с колечками в ушах. Кажется, он художник, у него были руки в краске.